сатана, а божий промысел во всём своём блеске! Пришло теперь наше время! Вы, люди, выродились и теперь мы, животные, избраны богом на правление здесь на Земле! Ты видел на дороге разлагающиеся трупы твоих собратьев – людей?! Ты видел, что стало с твоим отрядом?! Ты думаешь, это всё сделали мы, животные?! Не-ет! Это всё сделал бог, нашими лапами, клювами и клыками!

– Иззыыди! – уже как-то жалко, беспомощно и тихо пробормотал Ник. – Господи! Помилуй мя!

– Он тебя уже и так помиловал, идиот! Ты ещё пока жив и сможешь дальше жить, если согласишься послужить новому, более могущественному и молодому богу, которому служим мы! А если ты думаешь, что тебя спасёт тот печальный и женоподобный бог, чей образ висел повсюду в этом доме, то он даже не смог постоять за свой образ, когда на него гадили свиньи. У тебя сейчас есть прекрасный шанс избежать лютой смерти, ибо я обещаю, что она будет настолько лютой, что ты будешь завидовать всем своим умершим друзьям! Мы будем поедать тебя живьём, начиная с кончиков пальцев ног! Свиньи очень голодны и не побрезгуют человечиной! Да и волкодавы тоже не откажутся! И тогда посмотрим – где будет твой женоподобный бог! Но перед смертью ты узришь образ нашего бога! И взмолишься ему, но отвергнет он тебя! Итак, готов ли ты служить верой и правдой новому богу всех животных, а так же и вас, людей? Да или нет? Отвечай немедленно, сволочь!

– Д-д-д-да! – вырвалось из груди Ника, и он без чувств упал к лапам Коммода.

Тот поставил свою лапу ему на голову и, обращаясь к охранникам, произнёс.

– Узрите и запомните, братья мои по служению, этот исторический момент, когда первый человек склонил голову перед собакой! Теперь мы будем водить людей на поводках, и они будут доедать за нами наши объедки! Судя по этому человеку, род людской деградирует и теряет волю к власти на этой Земле. Это произошло потому, что их бог давно умер! Он был стар и беспомощен, поэтому, не имея собственных сил к жизни, он оставил свою паству, лишив её воли к жизни и воли к власти! Люди стали такими же, как и их старый бог перед смертью – безвольными и жалкими! Новый бог дал нам разум и поручил теперь нам править на этой Земле! – Коммод уже вошёл в роль пламенного агитатора, проповедника, который, рисуя в своём воображении будущее, обязан был сам верить в него. И он, в тот момент, когда поставил свою лапу на голову блюстителя человеческого закона, действительно уверовал в своё могущество и в какие-то высшие силы, которые наделили его этим могуществом и дали ему не только неистощимую волю к власти, но и саму эту неограниченную власть. Коммод также заметил, что Ник уже очнулся и просто покорно лежит под его лапой, не смея даже пошевелиться.

– Мы, собаки, – продолжал он, – всегда раньше служили тому, кто мог пригнуть нашу голову к земле и силой доказать нам своё право на власть. Это всегда был человек. Теперь, друзья мои, вы видите под моей лапой, прижатую к земле голову человека! И это не просто обычный человек! Очень символично, что этот человек – тоже охранник, сторож, служитель человеческих законов! Он – сторожевой пёс человеческого общества, которое кормило и содержало его, делая покорным, послушным и верным! Теперь этот сторожевой пёс лежит на полу под моей лапой, и даже не пытается огрызнуться или освободиться. Отсюда я делаю вывод, что этой породе людей всё равно кому служить: людям или собакам. Они нам не страшны, ибо уважают только силу и подчиняются силе! И если покорились они – сторожевые псы человеческого общества – то вскоре мы подчиним себе всё это общество!

Коммод торжествующе посмотрел на охранников и увидел в их глазах полный восторг и благоговейное почитание. Это ещё больше вселило в него уверенность в своей исключительности.

– Встань, человек, на колени и слушай дальнейший план твоей жизни. – Коммод убрал с головы Ника лапу и тот послушно выполнил приказ собаки. – С этого момента ты подчиняешься и служишь своему новому богу, который будет представлен перед тобой в моём лице. Твоё подчинение будет прекрасным примером могущества нашего бога, его промысла в глазах других животных. Тот, кто управляет человеком – тот управляет миром! Теперь я управляю человеком! Ты будешь достойно жить и делать примерно тоже самое, что делал в обществе людей. Ты будешь пытать и казнить! Ты будешь держать неугодных мне и нашему богу тварей в страхе и подчинении. Свиньи тоже захотят использовать тебя, ибо считают себя богоизбранными. Ты согласишься служить им и охранять их, но при этом будешь уничтожать тех, кого я тебе прикажу. В том числе и самих свиней! Я слышал, что у людей есть прекрасная легенда о Големе. Ты будешь Големом здесь. И помни, если ты вдруг захочешь не подчиниться или, что ещё хуже, сыграть свою игру – у меня всегда найдется способ опять наступить лапой на твою голову! Только после этого ты её уже не поднимешь никогда! И не вздумай бежать! Мы бегаем быстрее и обоняние у нас лучше. Догоним и на куски порвём! Да и у людей тебя мало уже кто ждёт. Ты был главным в своём отряде и несёшь полную ответственность за гибель своих подчинённых. Эй, Гром! Отведите нашего нового раба в его комнату и пока глаз с него не спускайте! Головой отвечаете! Хватит с меня на сегодня незапланированной смерти Пирата! Завтра, когда ты придёшь в себя, мы с тобой поговорим по душам, и ты мне всё расскажешь, что такого произошло в городе, что сюда был послан полицейский отряд.

И с этими словами, отпустив Ника в сопровождении волкодавов отдыхать в своей новой комнате, Коммод один, без сопровождения, отправился в кабинет Стива Хопкинса.

Глава 34

Теперь, дорогой мой читатель, мы покинем арестантскую комнату и вернёмся на свежий воздух, к победившим в жаркой схватке животным.

После последнего собрания, на котором было принято решение, что собраний больше не будет, все животные в приподнятом настроении разошлись по своим стойлам и помещениям. То есть куры отправились в курятники, лошади – в конюшни, коровы в коровники, и так далее. Все были в приподнятом настроении, ибо впереди их ждали праздники. Много праздников. Наконец-то осуществилась вековая мечта животных о спокойной, сытой и счастливой жизни! Трудятся рабы, а свободные создания божьи, отдыхают и потребляют!

Правда,