– Нам надо спланировать праздник в честь будущего рождения ребенка, – сказала она.

– Нет. Сначала мне нужно рассказать Райлу.

Алиса отмахнулась от меня.

– Чтобы планировать праздник, он нам не нужен. Это пока будет только между тобой и мной.

Она взяла свой ноутбук, и впервые с той минуты, когда я узнала, что беременна, я почувствовала себя счастливой из-за этого.

Было очень удобно, что мне достаточно было сесть в лифт, чтобы вернуться домой от Алисы, хотя временами мне отчаянно хотелось уехать из моей квартиры. Мне все еще было странно жить в ней. До нашей ссоры и отъезда Райла в Англию мы прожили в ней всего неделю. У меня не было шанса почувствовать себя дома, а после того злополучного вечера ее очарование потускнело. Я даже не могла больше спать в нашей спальне, поэтому ночевала в гостевой спальне на моей старой кровати.

Алиса и Маршалл все еще оставались единственными, кто знал о моей беременности. Прошло всего две недели после того, как я им сказала, и срок у меня уже был двадцать недель. Я понимала, что мне следовало бы сказать матери. Но Райл возвращался через несколько недель. И, по моим ощущениям, мне следовало рассказать ему первому, а потом уже всем остальным. Мне оставалось только каким-то образом прятать от матери мой живот до возвращения Райла в Штаты.

Мне, вероятно, просто следовало бы смириться с тем, что придется позвонить ему и сообщить новость по телефону. С матерью я не виделась около двух недель. Это был самый долгий период с момента ее переезда в Бостон, так что если мы не встретимся в ближайшее время, то она появится у меня на пороге, когда я не буду к этому готова.

Я могла бы поклясться, что мой живот вырос вдвое только за последние две недели. Если бы меня увидел тот, кто хорошо меня знал, скрыть беременность было бы уже невозможно. В цветочном магазине пока никто ни о чем не спрашивал. Я думала, что мои служащие пока еще гадают, беременна ли я или просто поправилась.

Я начала открывать дверь, но она неожиданно открылась с другой стороны. Прежде чем я успела натянуть куртку, чтобы спрятать живот, в меня уперся взгляд Райла. Я была в одной из рубашек для беременных, которые мне отдала Алиса, поэтому тот факт, что я ношу специальную одежду, скрыть было невозможно, тем более что он смотрел прямо на нее.

Райл.

Райл вернулся.

Мое сердце начало биться о грудную клетку. Шея у меня зачесалась, поэтому я положила на нее руку и оставила там, чувствуя под ладонью бешеное биение своего сердца.

Оно гулко стучало, потому что я боялась Райла.

Оно гулко стучало, потому что я ненавидела его.

Оно гулко стучало, потому что я скучала по нему.

Его глаза медленно переползли с моего живота на мое лицо. Лицо Райла исказилось от боли, как будто я только что вонзила ему в сердце нож. Он сделал шаг назад и зажал руками рот.

Он непонимающе замотал головой. По его лицу я видела, что он чувствовал себя преданным, когда с трудом выдавил из себя мое имя.

– Лили?

Я застыла, прикрывая одной рукой живот оберегающим жестом. Другая рука была все еще прижата к моей груди. Мне было слишком страшно, чтобы пошевелиться или что-то сказать. Мне не хотелось действовать, пока я не пойму точно, как отреагирует он.

Когда Райл увидел в моих глазах страх, заметил, что я едва дышу, он успокаивающе поднял руку ладонью ко мне.

– Я не собираюсь причинить тебе боль, Лили. Я здесь только для того, чтобы поговорить с тобой. – Он шире распахнул дверь и указал на гостиную. – Смотри. – Он отошел в сторону, и я увидела того, кто стоял у него за спиной.

Теперь я почувствовала себя преданной.

– Маршалл?

Тот мгновенно поднял руки, прося пощады.

– Я понятия не имел, что он возвращается домой раньше времени, Лили. Райл прислал мне сообщение и попросил о помощи. Он особенно просил меня ничего не говорить тебе или Иссе. Пожалуйста, не позволяй ей разводиться со мной, я всего лишь невинный свидетель.

Я покачала головой, пытаясь разобраться в си-туации.

– Я попросил Маршалла спуститься сюда, чтобы тебе было более комфортно разговаривать со мной, – объяснил Райл. – Он здесь ради тебя, а не ради меня.

Я посмотрела на Маршалла, и он кивнул. Это вселило в меня достаточно уверенности, чтобы войти в квартиру. Райл все еще пребывал в шоке, что было понятно. Его глаза постоянно останавливались на моем животе, а потом он отводил взгляд, как будто ему было больно на меня смотреть. Райл провел по волосам обеими руками, потом указал на коридор и обратился к Маршаллу:

– Мы будем в спальне. Если ты услышишь, что я… Если я начну кричать…

Маршалл знал, о чем его просил Райл.

– Я никуда не уйду.

Идя за Райлом в нашу спальню, я гадала, на что это похоже, когда ты понятия не имеешь, как ты отреагируешь и что выведет тебя из равновесия. Каково это, не иметь абсолютно никакого контроля над собственными эмоциями.

На краткий момент я почувствовала капельку жалости к нему. Но потом мой взгляд упал на нашу кровать, я вспомнила ту ночь, и моя жалость испарилась.

Райл толкнул дверь, но до конца ее не закрыл. Он выглядел так, будто постарел на целый год за два месяца, прошедших с тех пор, как я его видела. Появились мешки под глазами, между бровями залегла складка, плечи поникли. Если бы сожаления приняли человеческий облик, они бы выглядели в точности как Райл.

Его взгляд снова упал на мой живот, и он медленно отступил назад. Потом еще. Он вел себя осторожно, как и следовало бы. Райл робко протянул руку, спрашивая разрешения дотронуться до меня. Я кивнула.

Райл шагнул вперед и положил ладонь на мой живот.

Я почувствовала тепло его руки через рубашку, и мои глаза закрылись. Несмотря на отвращение к нему, которое я вырастила в своем сердце, это не означало, что я больше ничего к нему не испытывала. Если человек причинил вам боль, то это не значит, что вы можете просто перестать его любить. Больнее всего не от действий человека. Все дело в любви. Если действия никак не связаны с любовью, то боль переносить намного легче.

Его рука на моем животе шевельнулась, и я открыла глаза. Райл покачал головой, как будто он никак не мог осознать, что происходит. Я смотрела, как он медленно опустился на колени передо мной.

Райл обхватил меня руками за талию и прижался губами к моему животу. Его пальцы переплелись на моей пояснице, и он прижался ко мне лбом.

Трудно было описать, какие чувства я испытывала по отношению к нему в ту минуту. Любая мать захотела бы этого для своего ребенка. Прекрасно было видеть, что отец уже любил его. Было трудно ни с кем не разделить эту радость. Было трудно не разделить ее с ним, какую бы обиду я против него ни затаила. Пока Райл прижимался ко мне, мои пальцы скользнули в его волосы. Одна моя часть хотела накричать на него и вызвать полицию, как мне следовало сделать в ту ночь. А другая часть жалела того маленького мальчика, который держал на коленях своего брата и смотрел, как тот умирал. Я хотела никогда больше не встречаться с ним, но я и хотела простить его.