Послышались голоса. Это Полли с герцогом Дареалем шли сюда. Наверное, решили проверить, как я себя чувствую. Я тут же лег обратно, изобразив если не умирающего, то уж точно неспособного читать чужие письма, а Вилли придвинул стул и сел радом с диваном, на котором я лежал, с видом таким скорбным, будто провожал меня в последний путь. Хитрюга!

— Фил, ты проснулся! — В дверях появилась Полли. — А что такое? Тебе плохо? Что болит?

— Г олова немного, — пожаловался я, потому что головная боль действительно присутствовала. — И пить хочется.

— Вилли, принеси воды, — попросила Полина, а сама склонилась надо мной. Я слышал, как в коридоре Вилли переговаривается с отцом. С кувшином воды и стаканом явился сам герцог Дареаль, а сына, видимо, услал подальше.

— Как ты себя чувствуешь, Филипп? — спросил он.

— Уже лучше. — Все-таки господин главный дознаватель обладал немного пугающей аурой, и мне показалось, что он почувствует ложь.

— Значит, сможешь ответить на пару вопросов?

— Да, если это необходимо.

Необходимость была написана у герцога Дареаля большими буквами на лбу. Я смирился с тем, что ближайший час моей жизни окажется не из легких, и смиренно описал нападавших, их одежду, внешность, поведение, слова и особенности магии. Дареаль записывал это с такой тщательностью, что мне даже стало смешно. Что скрывать? После последнего сна, в котором так отчетливо слышался голос Лиз, я воспрянул духом. В голове роились самые разные предположения, очевиднейшим из которых являлось одно: господин директор запретил единственной дочери общаться с проблемным курсантом, одна фамилия которого приносит несчастья. Дочь закатила отцу скаццал и отказалась, за что папенька мог и запереть Лиз. А для того, чтобы я её не искал, не постьщился сымитировать смерть.

Против этого говорили факты. Во-первых, директор Рейдес не допустил бы серьезного ранения Лиз. Во-вторых, меня самого пытались убить. И в-третьих, не будет же он держать её под замком годами.

Тем не менее, в сердце поселилась надежда, а она — чувство живучее. И я глупо, до безумия надеялся, что мой кошмар станет просто страшным сном. Что смогу еще хоть раз поцеловать и сказать, как люблю…

— Филипп, с вами все в порядке? — встревожился Дареаль.

— Да, что-то голова закружилась, — солгал я, и вопросы тут же иссякли. Мне позволили лечь, а Этьен заговорил сам:

— Магистр Эйлеан отказался передать мне протоколы допросов тех, кого взял живыми.

Их самих тоже не вернул, что крайне странно. Видимо, докопался-таки до истины, и она ему не нравится. Или же он не считает нужным ставить в известность магистрат.

— Если это так, нам-то он расскажет.

Полли казалась расстроенной, но она уже взяла себя в руки. В конце концов, предугадать реакцию Анри было не так уж сложно. А вот кто рассказал брату о Вайхесе?

Кандидат был только один, и я мог бы зуб поставить, что магистр Эйлеан не появится в нашем доме в ближайшие дни. Точнее, не нашем… Да какая разница!

— Что ж, тогда выздоравливайте, Филипп, — сказал герцог Дареаль. — Мой дом — ваш дом. Я даже настоял бы, чтобы вы какое-то время пожили здесь, раз за несколько дней после возвращения брата вас неоднократно пытались убить. Есть идеи, кому вы так мешаете?

— На самом деле, есть, — признал я. — Но все они бездоказательны. Я могу с одинаковым успехом подозревать как темного магистра, так и директора гимназии, где я учился. Или еще кого-то из неведомых врагов моей семьи. Я и не подозревал об их существовании, а в гимназии выяснилось, что они есть. И потом, пожар могли устроить и против Анри. Не в первый раз.

— Когда уже хоть что-нибудь прояснится? — в сердцах воскликнул герцог.

— Кстати, Этьен, могу я утром взять экипаж? — спросила Полли. — Нам надо съездить кое-куда с Филиппом.

— Само собой, — кивнул тот. — Сопровождение нужно?

— Нет, — ответил я вместо Полли. — Это безопасно.

— Это место секретно? — не унимался Дареаль.

— Тоже нет. Это гимназия «Черная звезда», в которой я обучался. Хочу увидеться с одним из товарищей, а Полли боится отпускать меня одного.

— Полина права. Но в вашем состоянии…

— Мне гораздо лучше. Только моя одежда бесславно погибла в бою, а новой я так и не обзавелся.

— О чем думал Анри? — пробормотала Полли, а Дареаль тихо рассмеялся и перестал быть таким пугающим.

— К утру одежда будет, — пообещал он, окидывая меня взгладом. — Магией подгонят по размеру, не о чем волноваться. И раз мы все выяснили, давайте ложиться спать. День был утомительным для каждого.

Вот это точно! А еще я обрадовался, что поездка состоится уже завтра. Полли верно оценила, что на месте сидеть не стану. Правда, без экипажа туда не дойду, но я был готов доползти, лишь бы убедиться в правильности своих догадок. Поэтому я отправился спать, как и советовал герцог Дареаль. Всего лишь две вещи не давали покоя — письмо Анри и то, что я ему наговорил. Надо найти этого болвана, для начала извиниться, а потом наговорить еще больше. А Полли посоветовать какое-то время обходить его стороной. Сам прибежит! Если раньше куда-нибудь не влезет.

Злился ли я на Анри? Злился. И на себя тоже. Оба хороши! Но он же все-таки старше, должно быть больше соображения. И тут же напомнил себе, что он год провел в компании Пустоты. Это не то испытание, о котором можно так просто забыть. Оно все равно оставит шрамы. Эх, Анри…

Ночью мне ничего не снилось — даже удивительно. Но в своем нынешнем настроении я воспринял это как хороший знак. Нет снов — значит, Лиз добилась своего, связалась со мной и больше не пытается. И это было еще одним подтверждением, что она жива. Глупо.

Очень глупо, но сейчас мне было необходимо хотя бы это.

— Фил, ты проснулся? — постучала в двери гостевой спальни Полли. — Модистки пришли.

Модистки? Я чуть не позеленел. Подскочил и кинулся к зеркалу — так и есть, похож на призрака. Впрочем, на него я похож уже давненько, с момента, когда услышал о гибели Лиз, но тогда казалось, что все не настолько плохо. Представил, что Лиз увидела бы меня таким. О, я бы тогда наслушался! Только бы я не обманулся. Только бы!

Пришлось наспех умываться и отдать должное выросшей магии Полли — у меня лишь слегка кружилась голова, но боли не было, будто и не ранен. Повязки… Она сама сменит.

Когда вернулся из ванной в комнату, Полли уже ждала там, сняла старые бинты, осмотрела раны.

— Даже шрамов не останется, — пообещала бодро. — Почти зажили. Как самочувствие?

— Неплохо, ты молодец, — улыбнулся в ответ.

— Главное, что помогло. Давай наложу чистые бинты — и пойдем, нас ждут.

Модистки оказались дамами привередливыми. Меня мучили около часа, особенно после того, как выяснили, насколько скуден мой гардероб. Что-то готовое подогнали по размеру, что-то обещали прислать в ближайшие дни. Мрак! Когда меня выпустили из цепких пальчиков, показалось, что эти мадам могут превзойти вчерашних магов-убийц.