– Это не прогулка, – вскинула голову Бэх. – Я должна посетить ближайший храм Темеса. И как можно скорее. А святой паладин любезно согласился меня сопровождать.

– Ну, если должна, – протянул Макобер. Пути богов были неисповедимы. И их желания не обсуждались.

– А как и где, если не секрет, вы нас станете потом искать? – Мэтт воинственно взглянул на Лентала, точно не веря, что Бэх отправляется с ним добровольно.

– Искать? – паладин сделал удивленное лицо. – А зачем вас искать? Лично я на вашем месте вообще бы никуда отсюда не уходил. Терри абсолютно прав: до Лайгаша уже рукой подать.

С этими словами Лентал легко вскочил в седло, нагнулся и протянул руку, чтобы помочь Бэх устроиться за его спиной.

– А мы бы на своем месте… – начал было гном, но тут конь привстал на дыбы и, едва касаясь копытами земли, в одно мгновение скрылся за деревьями.

– Боюсь, они просто не оставили нам другого выбора, – холодно произнес Айвен.

И с этим трудно было поспорить.

Айригаль, шепчут мертвые имя твое,

Разгоняя тьму, нагоняя страх.

Бесшумно, как ветер колышет жнивье,

Засыпают царства, чтоб завтра рассыпаться в прах.

Айригаль, ты короста Лазоревых храмов на теле земли,

Гордые тени лживых пророков-жрецов.

Как усмешка святого, надменны твои корабли.

Словно патока, речи безумных твоих мудрецов…

Отложив стихотворение, Исиндиос поморщился. Тоже мне – поэты доморощенные. Жрецов – мудрецов.

Зато идеек – как помета в курятнике. Надо же было удумать: повесить такую штуку на стену столичного Лазоревого храма! Разбирайся теперь.

Как будто ему без того забот мало!

Только вчера ему пришлось еще раз поговорить с Раоми. Наедине. Без формальностей. Синклит неохотно давал разрешение на эксгумацию, но тут все-таки уступил. Савернос оказался на удивление покладистым, а Веденекос, к счастью, и вовсе отсутствовал.

Иерарх не повторил ошибки жрецов, проводивших допрос много десятилетий назад. Он не стал ни грозить, ни мучить душу ушедшего чародея. Он просто дал понять Раоми, что новая реинкарнация зависит лишь от него самого.

Исиндиос даже смог взглянуть на тот вечер его глазами и оценил сей жест доверия со стороны покойного более, чем его мог бы оценить кто-либо другой. Он знал, что для души погибшего это столь же мучительно, как раскаленные щипцы для живого тела.

И все же иерарх не чувствовал себя в долгу – он поклялся, что Раоми это зачтется.

Увидев старика перед собой, Исиндиос не замедлил пустить в ход дарованную ему Силу. И понял, что его самые смелые предположения оправдались.

Отпустив на покой душу Раоми, иерарх усмехнулся. Теперь он знал, кем был «случайный» ночной гость. Но вот зачем ему понадобилось отдавать ключ именно Винсенту Беральду – простому наемнику, не слишком решительному и не страдавшему от избытка интеллекта?

Одно дело было сделано. Оставалось еще одно.

Исиндиоса ждала Келья Перехода. Произвольная телепортация на большие расстояния оставляла с дюжину магов Ордена Пурпурной Стрелы выжатыми, как выброшенный на помойку лимон. Однако иерарх мог себе это позволить.

Через четверть часа он уже стучал в дверь старинного каменного особняка, затерянного в глуши Агарма.

Если появление мага в одном из Лазоревых храмов было делом обыденным, то визиты жрецов в жилища магов, мягко говоря, не поощрялись.

Одни были уверены, что так повелели сами боги, щадя чувства чародеев, проигравших в знаменитой Битве Святых Отцов. Другие, в основном жрецы, не сомневались, что большинство колдунов в той или иной степени страдает манией преследования и попросту боится впускать в свое жилище тех, чья Сила многократно превосходит их собственную. Как бы то ни было, обычай переходил из поколения в поколение, как бывает со многими традициями, способными поразить непредвзятого человека как своей абсурдностью, так и своей живучестью.

Однако иерарх надеялся, что его посещение не будет истолковано ни как угроза, ни как оскорбление. Лииль был не просто чародеем, не просто одним из лучших, не просто членом Круга. Он был эльфом! А эльф, посвятивший свою жизнь занятиям колдовством, вряд ли мог оказаться ревнителем древних традиций.

Беседа оказалась долгой.

Единодушно осудив необоримое упрямство гномов, на прошлой неделе в очередной раз наотрез отказавшихся разрешить заколдовывать клинки еще в их кузницах, Исиндиос неторопливо обсудил повышение цен на перья шеандилей (совсем пираты распоясались, а эмир как сидел сложа руки, так и сидит!) и несколько неожиданно (честно признаться, чародей в этот момент ненадолго задремал) перескочил на обсуждение нравов современной молодежи.

Лииль стоически терпел, безнадежно пытаясь понять, зачем же на самом деле пожаловал к нему этот занудный иерарх.

– … просто некому передать весь тот опыт, который мы по крупице собирали десятилетиями, – журчал Исиндиос, временами доверительно наклоняясь поближе к магу. – Разве ж это ученики! Вот у вас, почтеннейший, был ли хоть один ученик, которым вы могли бы гордиться?

– Пожалуй, что и был, – задумчиво ответил эльф, деликатно отстраняясь, чтобы не так чувствовался нестерпимый запах, изливавшийся изо рта иерарха. – Вернее, была.

– Талантлива? – с завистью поинтересовался Исиндиос.

– Не без того. Иллюзии, телепортация – здесь ей не было равных. Однако слишком самолюбива. Слишком. Уверен, что, если б она пожелала, могла бы лет через десять даже претендовать на место в Круге. Но, увы…

– И вы, конечно же, не стали настаивать? – иерарх постарался устроиться так, чтобы горб не слишком упирался в спинку кресла.

– Я не был уверен, что ей пойдет это на пользу, – эльф погрел руки о чашечку с нежно-зеленым тиссаром. – Она любила интригу ради интриги, если вы понимаете, о чем я говорю… Вернее, даже так: в любой игре ей хотелось двигать все фигуры сразу. И за себя, и за противника.

– То есть никакой лояльности? – угрюмо прокаркал иерарх.

– Трудно сказать. Если уж давала слово, то держала его с упрямством рыцаря Ордена Снежного Барса. Но в остальном… Даже я никогда не знал, чего от нее можно ожидать.

– Зачем же, мой друг, в таком случае вы взялись ее учить? Если не ошибаюсь, маги вашей расы не слишком любят людей.

– А вы знаете много магов моей расы? – с горечью парировал эльф, и Исиндиос отметил про себя, что, похоже, старые раны еще даже не зарубцевались. – И разве я сказал, что она была человеком?

– Разве нет? – ухмыльнулся иерарх, в полной красе продемонстрировав полусгнившие корешки зубов.

– Была-была, – Лииль как-то сразу сник, и Исиндиосу стало даже жаль его. – Все в прошлом, отчего не рассказать. Мне порекомендовал ее один мой старый друг, у которого не было в то время иного выхода. И я не смог ему отказать.