– Ты!..

Она уперлась кулаками мне в грудь, опустила голову: я увидел, как вздрогнули худенькие плечи. В ответ я окончательно стряхнул с нее капюшон и принялся гладить ее непослушные жесткие кудри.

– Я здесь почти случайно… послушай, хочешь вина? У меня, вот… у меня есть с собой. Все это так неожиданно, никогда бы не подумал…

Она молча взяла из моей руки флягу и присела на какой-то пень. Стоя над ней, я с ненавистью смотрел на серый мешок, скрывающий очертания ее тела, на грубые, сильно потертые башмаки, видневшиеся из-под нижнего края оборванного балахона. Я ненавидел сейчас все и всех – и этого настоятеля, невесть зачем связавшегося с Джардешем и столичными авантюристами, и эти старые стены, в которые он снова вдохнул жизнь, отдающую, скорее, тленом и гнилью, и себя, нелепого и запутавшегося.

– Я попала в Меллас вскоре после того, как умер отец, – глухо заговорила Айрис, глядя в землю. – Я слышала об этой новой обители – мне не хотелось отправляться в старый монастырь, там всегда слишком жесткие порядки и не очень хорошая атмосфера: сплетни, возня…

– И все-таки ты могла дождаться меня, – с горечью перебил ее я.

– Нет, – покачала головой она, – по крайней мере, тогда я думала именно так. Мне хотелось бежать – и от этого кладбища, и от тебя… к тому же я сразу поняла, что с тобой что-то не так. Ты ведь не тот, за кого себя выдаешь, верно?

– Почти, – кивнул я. – Но не совсем. Я действительно южный князь, я действительно королевский корсар, но…

– Но не только это, – хмыкнула девушка. – Так что мне было от чего бежать. И вот ты добрался сюда – значит, я была права. Тебя интересует монастырь?

– С монастырем тоже что-то не так, – вздохнул я. – Но на короля я не работаю. По крайней мере, сейчас.

– Ого, – Айрис подняла голову и удивленно блеснула глазами. – Это уже что-то новенькое. Но рассказывать ты, конечно, не станешь…

– Не сейчас. Я хотел бы, чтобы ты рассказала мне. Все, что знаешь. Я уверен, что эта тайна может оказаться очень опасной. Слишком опасной для того, чтобы продолжать ею оставаться. Здесь замешаны очень серьезные силы: как бы они не были попросту страшными…

– Я сама скоро начну верить в демонов… слишком много разговоров вокруг. У настоятеля есть особый круг приближенных – фанатики, на грани безумия, они верят в то, что он им говорит, и постоянно читают работы его безумного отца.

– Его отец не был безумцем, – очень тихо произнес я, в упор глядя на нее.

– Но ты не похож на сумасшедшего, – возразила она, щурясь.

Я выколотил о каблук свою трубку и тяжело вздохнул.

– Я не могу рассказать тебе… может быть, потом. Если мы останемся живы. Что он там строит? Для чего эта труба? Сперва я решил, что в монастыре возводят новую молитвенную башню – в конце концов, я не очень хорошо знаю Пеллию и не видел ни одного монастыря, – но потом все же понял, что башней это быть не может. Что это, Айрис?

– Это башня, – тихо рассмеялась она, – только не для молитв.

Я напрягся и потянулся за кисетом.

– А для чего же тогда?

– Кое-кто говорит, что из этой башни Уннас станет призывать демонов. Ты тоже готов в это поверить?

Я опустился на корточки. Каким, интересно, образом? Проклятие, я ничего не понимаю! Джардеш собирается использовать эту башню для Торга? Очень она кому-то нужна. Может, парень спятил и решил, что, если он выстроит специальное помещение, в Йоше откроется нечто вроде постоянно действующей биржи, с которой он, как совладелец, будет стричь купоны? Вот уж любопытный способ извлечения дохода!

– Не могу решить, верить мне в это или нет, – сказал я, – потому что слишком мало об этом знаю.

– Ну а я знаю, что от нашего монастыря откровенно попахивает колдовством. Мало того что монахи читают книги, давно объявленные ересью, так еще в подвалах полно всяких колдовских штук, которые недавно привезли какие-то странные люди.

– Колдовских штук? – засмеялся я. – И ты веришь в колдунов? Взмахнул платочком – молния шарахнула – так, что ли?

– Платочком? Да при чем тут платочком?! Я сама видела, как с телеги выгружали какие-то серебряные решетки и бочонки из свинца. Что это, как не колдовские принадлежности? Тут действительно уверуешь в демонов, – она зябко передернула плечами и добавила, глядя в сторону:

– Я хочу уйти отсюда. Но только у настоятеля, как говорят, длинные руки. Не так давно из монастыря сбежал один монах – до меня еще, но мне рассказывали, что его нашли.

– Ты сама-то в это веришь? – поинтересовался я, сразу сообразив, о каком монахе идет речь. – Найдешь ты кого-нибудь – в Пеллии!

– Но говорят об этом совершенно серьезно.

– Монахи вообще склонны верить в любую ерунду. На что они были похожи, эти решетки?

– На крылья.

– На какие крылья? Как у мельницы, что ли?

– Я видела их только краем глаза, но могу сказать тебе точно – ничего похожего на мельницу. Скорее уж, крылья птицы… очень тонкие, и их там много, целая стопка, вроде страниц книги. И бочонки – серо-синие, очень тяжелые, с коробочками по бокам.

«Неужели какая-то древность? – с ужасом догадался я. – О небо, но ведь эти болваны могут и не догадываться о ее истинном предназначении! А если она окажется оружием наподобие Черепа?»

– Я должен попасть в монастырь и увидеть все это своими глазами, – твердо сказал я. – И ты мне поможешь. А потом я заберу тебя отсюда. К демонам, куда угодно, лишь бы не думать о том, что ты ходишь в этой проклятой сутане!

Айрис в ужасе замотала головой и вскочила на ноги.

– Куда? Неужели ты не понимаешь, что они не врут? Уннас затеял что-то ужасное, он найдет нас везде, куда бы мы ни поехали!

– Я не заслужил твоего доверия, – грустно улыбнулся я. – Но ведь ты сама догадалась, что я здесь не ради собственного удовольствия. Я веду расследование, которое вывело меня на Уннаса и его проклятую обитель. Он действительно затевает нечто ужасное, да только не то, о чем ты подумала. И я должен точно знать, что именно. Для этого мне необходимо проникнуть в монастырь. Думай, девочка, – как мы сможем это сделать?

– И ты вправду заберешь меня? – Айрис приникла ко мне, обхватывая за шею, – на меня смотрели знакомые, когда-то сверкающие глаза.

– Да. Боюсь, я сделал бы это даже помимо твоей воли. Есть вещи, о которых не всегда говорят, но…

– Будь что будет, – перебила она меня, резко меняя тон. – Я попробую… завтра вечером.

Всю ночь меня мучили кошмары. Я видел себя прикованным к какому-то столбу, а рядом, на ворохе мокрой соломы, – обнаженную Айрис, и какие-то туманные тени метались вокруг нас, размахивая дымными смоляными факелами. Я рвался, кричал, но цепи лишь сильнее впивались в мое тело, и тогда я зарыдал от отчаяния.