— Я взяла аванс, — начала она с ходу срывающимся от злости голосом, — чтобы завтра перевела мне миллион, иначе я ославлю тебя и твоих новых родственничков. Поверь, у меня достаточно компромата на твоего спонсора!

Озвучив угрозу, она отключилась, а я стояла в шоковом состоянии. Это блеф или реальная угроза?

— Юль, что стряслось? — коснувшись моего плеча, поинтересовалась мама Марата, я не выдержала и разрыдалась. — Тихо, девочка моя, успокойся и расскажи мне, что стряслось?

Пришлось рассказать о краже, и пересказать разговор с матерью.

— Мне так стыдно… Марат мне подарил их, а я проворонила… Как я ему в глаза посмотрю? Почему эта женщина — моя мать?! Чем я провинилась перед богом?

— Не плачь, милая, я всё решу. Полно убиваться из-за этой кукушки, бывают такие женщины, у которых нет материнского чувства. Твоя мать — одна из них, — её мягкий голос был бальзамом для моего израненного сердца, постепенно я успокоилась. Свекровь встала, взяла мой телефон и набрала чей-то номер. — Глеб, ты мне нужен, срочно. — Он что-то у неё спросил. — Да случилось — мою дочь обидели… — Глеб ей ответил, и она отключила вызов. — Сейчас наш Глебушка приедет и всё решит. К полуночи твои краденые драгоценности будут дома. Так что иди и отдыхай, и не забивай голову, а мне нужно ещё одну вещь сделать.

— Какую? — шмыгнув носом, поинтересовалась я.

— Скажем так — обезопасить своих детей от козней этой дамы.

Не знаю, что затеяла моя свекровь, но по её взгляду поняла — маме будет несладко. Жалко ли мне её? Ни капельки, потому что она никогда не была моей матерью в прямом смысле этого слова. Да и за то, что она хотела меня заставить сделать аборт, никогда не прощу! Из-за денег предала меня, скрыла, что Сергей бесплодный, бросила, когда я в ней нуждалась! Так пусть пожинает плоды, не хотела дочь себе и внучку, значит, не будет.

С этими мыслями я зашла в комнату Алисы. Отец Марата сидел в кресле, а дочка у него на коленях увлечённо слушала сказку, которую мужчина читал ей. При виде этой картины моё сердце стало оттаивать, и боль от поведения матери начала стихать.

— Она ушла? — услышала я взволнованный голос свёкра.

— Да.

— Понятно. Алиса, иди к маме, а мне нужно с бабушкой переговорить.

— Может… — я хотела сказать «не стоит», но свёкор перебил.

— Не может. Она мою внучку обидела, и — что-то мне подсказывает — тебя тоже.

— Так мама сказала, что сама разберётся, — первый раз я назвала свекровь мамой.

— Разберётся, — кивнул он головой в знак согласия, но тут же нахмурив брови, добавил, — а я прослежу.

— Сейчас Глеб приедет, — решила предупредить его о визитёре.

— Я знаю. Он мне звонил, я ждал тебя, чтобы ты с Алисой посидела, пока мы решаем семейные проблемы.

— Деда, а у нашей семьи проблемы? — испуганно поинтересовалась дочка.

— У нашей семьи нет проблем, зато у тех…

— Папа не начинай… — выпалила я и потеряла дар речи.

— Ну наконец-то папой назвала! А то всё «вы» да «Рустам Эмильевич», прям как не родная, — он подошёл ко мне, наклонился и, щёлкнув по носу пальцем, со смешком добавил: — Расслабься, дочка, ты на верном пути.

Не знаю, на каком я пути, но когда посмотрела в его глаза, от которых веяло теплом, успокоилась. Он ушёл, а я ещё минут пять сидела в шоке оттого, что сказала сейчас. А потом решила — какого чёрта! Зачем я закрываюсь от людей, которые ко мне тепло относятся? Зачем строю никому не нужные барьеры? Раз они так со мной, значит, и я им отвечу тем же — так правильно, они этого заслуживают.

Когда я уложила дочку спать, родителей Марата ещё не было, зато он занялся телефонный терроризмом. Звонил через каждые полчаса, интересовался, как у нас с дочкой дела. Пришлось ему рассказать об инциденте с мамой, на что получила в ответ сухое — «знаю», и уже ласковое — «не волнуйся родная, всё решим». Я попросила у него прощение — стыдно, что мать воровкой оказалась. В ответ он только фыркнул и пообещал купить новые. Пришлось его убеждать, что это лишнее. В ответ — «я сам решу». Марат неисправим, но меня это уже и не раздражает. Хочет мужчина решать сам — флаг ему в руки!

Когда спустилась вниз, родители уже вернулись и были в кабинете. С ними был друг Марата — Глеб. Разумеется, я решила присоединиться.

— Можно? — поинтересовалась, открыв дверь.

— Конечно, дочка, — улыбнулась мама и приглашающе махнула рукой.

— Привет, Юль, — поздоровался со мной враг Люды, — проверь, пожалуйста, всё ли на месте?

— Понятия не имею, — пожав плечами, ответила я, так как не успела хорошенько изучить подарок Марата. Услышав ответ, его друг удивлённо приподнял бровь.

— Забавно… — усмехнувшись, протянул он.

— Ничего забавного не вижу, просто я от украшений не фанатею, и их мне только утром подарили, только поэтому я не успела хорошо запомнить содержимое кейсов.

— Возьму на заметку: сразу много безделушек своей женщине не дарить, — хохотнул он.

— Глебушка, у тебя появилась девушка? — тут же нашлась мама Марата.

— Ну… — замялся он и, мельком посмотрев на меня, продолжил, — можно сказать и так.

Тут уже я не выдержала.

— А Люда в курсе, что она «можно сказать» твоя девушка?

На внезапный выпад друг моего мужчины, недовольно посмотрев на меня, выдал:

— Осведомлена.

— А ничего, что она против?!

— Глеб, — притворно схватилась Светлана Николаевна за сердце и тут же повернулась ко мне, — Юля, а почему она против? Глебушка-то вон какой красавец.

— Дело в том, что этот «красавец» прямо сказал ей: собирается поматросить и бросить.

Сдала я мужчину с потрохами.

— Не может быть?! — с ужасом перевела она взгляд на Глеба, у которого от злости чуть пар из ушей не пошёл. — Глеб, скажи, что это навет…

Вот она жжёт!

— Отчасти Юля права — было дело.

— Тогда ты должен оставить девушку в покое, нечего её время даром тратить.

— Что значит «даром»? — возмутился.

— Потому что бабий срок — короткий, это вы — мужики — в бобылях можете до седых волос ходить. А нам нужно быстро найти мужчину, охомутать его и погонять до гробовой доски со страшной силой. Можно даже на шею сесть, чтобы комфортнее было.

Глеб изменился в лице, видать, примерял на себя хомут или представлял, как Люда сидит у него на шее. Я с трудом сохранила серьёзное выражение лица и посмотрела на свёкра — он давился смехом. Жену-то он хорошо знает, и то, что она сейчас проверяет товарища на прочность, понимает.

— Ничего с ней не случится, если потратит немного времени на меня, я ей за это хорошо заплачу.