«Бегите!» — хотел крикнуть Жибе, однако и им овладело то же мертвящее оцепенение, что и прочими.

Казалось, сама смерть смотрит сквозь эти нарисованные полустертые глаза!

И солдат, только что неумолимый и страшный, словно это и впрямь был лютый зверь, до срока поднявшийся из берлоги и готовый в клочки растерзать любого обидчика, вдруг замер, неуклюже, бессмысленно, незряче поводя руками и головой.

Флажоле отвернулся от людей — и длинные руки его обвились вокруг статуи, как змеи.

Ярость сорвала с места солдата, ярость помогла ему добраться до врага, но теперь он чувствовал себя как в тисках, которые сжимались все сильней и сильней. Солдат понимал, что это руки врага, что Огр хочет раздавить статую, чтобы лишить его защиты и отдать на растерзание солнечному свету. Он слышал, как трещат гипсовые бока, в то время как тряпичное тело, в которое поселился враг, неуклюжие руки статуи никак не могли поймать. Ведь солдат по-прежнему ничего не видел!

Юля с ужасом смотрела на противоборство странного существа, напоминающего медведя, и Огра. Она ничем не могла помочь противнику Огра и только глотала бессильные слезы, видя, что гибель его неминуема.

Внезапно Люк и Клоди, доселе жавшиеся к Юле и тихо радовавшиеся тому, что мучитель оставил их в покое, бросились вперед и прильнули к статуе с обеих сторон.

— Я вижу тебя, Огр! — торжествующе крикнул медведь, и Юля поняла, что он обрел эту возможность благодаря самоотверженности двух маленьких муатье.

Огр стиснул туловище солдата еще крепче — так, что от груди его напротив сердца отломился кусок гипса, — но и тот ухитрился схватить деревянную голову Флажоле и сжать что было сил. Черная двууголка свалилась, голова треснула, будто ореховая скорлупа. От этих усилий руки статуи тоже пошли трещинами.

Гипсовая оболочка грозила вот-вот развалиться, но она больше была не нужна солдату.

Он пошел в наступление, покинув свой последний окоп.

Призрак солдата вырвался из покореженного тела статуи, точно серая тень. Одновременно через трещину в деревянной голове Флажоле вылез призрак врага — черный, как злоба, которая его питала.

Две тени, одна светлей, другая темней, на миг перехлестнулись в ослепительном солнечном свете — и бесследно исчезли, уничтожив друг друга.

Тотчас растаяли, будто и не было их никогда, муатье Люк и Клоди, вернувшись в свое трагическое небытие.

Людей, которые толпились у лавуара, покинуло оцепенение. Вздохнув с облегчением, ничего не понимая, они с изумлением уставились на потрескавшуюся гипсовую коричневую фигуру, похожую то ли на солдата, то ли на медведя.

Это был русский солдат, которого звали Василий Медведев, но этого так никто и не узнал.

Эпилог

То, что произошло тогда в Муляне, объяснить оказалось невозможно, а потому для большинства все осталось тайной.

Алекс по-прежнему не помнил ни поездку на вид-гренье, ни вечеринку и был уверен, что его просто разыгрывают.

Юля сказала, что обиделась на танцующих, которые не обращали на нее внимания, пошла погулять к лавуару и там провалилась в какую-то нору. Может быть, это была нора какого-нибудь барсука, кто ее знает! Наверное, она всю ночь пролежала там без сознания и очнулась лишь на рассвете.

Вранье удалось тем лучше, что никто не видел поединка Огра и солдата. Никто не видел муатье…

Вернее, почти никто — кроме самой Юли, Жибе и старого Николя. Но все они скрывали правду. Юля и Жибе — потому что знали: им все равно не поверят, ну а старый Николя — потому что вообще был молчалив и нелюдим.

Как известно, взрослые очень ловко умеют называть невероятное простыми и обыденными словами. Общее оцепенение, которое внезапно охватило всех около лавуара, объяснили воздействием стресса, который жители Муляна испытали из-за Юлиного исчезновения, а потом из-за ее внезапного появления.

Но вот откуда взялась на нижней дороге около лавуара потрескавшаяся коричневая статуя — этого все же никто не мог объяснить, как ни старался! Однако ее решили никуда не переносить, чтобы вовсе не развалилась. Там она и осталась.

Жибе отчистил коричневую краску, замазал трещины, покрасил форму солдата в защитный цвет, сделал ему серебристые, словно бы седые волосы — и серые глаза. Когда стоишь напротив него, чудится, что черными отверстиями зрачков он смотрит тебе прямо в душу.

Дикие голуби частенько кружат вокруг него, а иногда садятся отдохнуть на его широкие плечи.

Все недоумевали, откуда однажды на пилотке солдата взялась маленькая красная звездочка.

Хотя на самом деле легко угадать откуда!

Посвящается Полине

Вертолет все же сел, а не упал, хотя это казалось чудом. Вершины деревьев, которые с высоты напоминали сплошное колючее одеяло, укутавшее сопки, вдруг неохотно, сердито треща, расступились, открыв небольшую полянку на самой вершине. Долго еще с лиственниц сыпались мягкие зеленые лапки, трепетали сломанные ветки, а в долину катились камни, дробным перестуком заглушая недовольный гул потревоженной земли. Не скоро все стихло.

Вертолет был единственным видом транспорта здесь, на севере. Далеко на юге острова остались большие города, в которых было все, что нужно людям: школы, библиотеки, магазины, заводы, автомобили, уютные дома. А в этих местах поселки были разбросаны столь редко, что пересчитать их хватило бы пальцев одной руки. Люди всегда селились на побережье, поближе к терпким студеным ветрам и тугим зеленым волнам. С давних пор те волны щедро давали рыбу; ее отвозили в города, переправляли даже через пролив, на материк. Но еще и потому жались поселки к воде, что люди предпочитали шум волн тишине тайги. Было что-то затаившееся, угрожающее, опасное в той тишине…

Пассажиры вертолета ощутили эту тишину сразу. Их испуганные голоса гасли, словно слабые огоньки в буран, не в силах пробить плотное молчание сопок и темноту деревьев. Чудилось, будто отовсюду смотрят внимательные, недобрые глаза. Конечно, это просто казалось, потому что никакой зверь не осмелился бы подойти: отпугивали человеческие голоса, да и вертолет распространял вокруг отвратительный для звериного нюха запах металла и горючего.

Пилот сразу сообщил о вынужденной посадке, и с ближнего аэродрома обещали быстро прислать помощь. И все-таки люди были встревожены так, словно им предстояло пешком, долго и трудно, пробираться сквозь тайгу неизвестно куда.

Основания для тревоги были. Один из пассажиров исчез. Как? Никто не успел этого понять, даже Алексей Петрович Зиновьев, бывший капитан сейнера[12].

Когда вертолет начало трясти и подбрасывать, Алексей Петрович потерял сознание, а открыв глаза, увидел, что люди уже пытаются выбраться из вертолета.