Но все же в наиболее явном виде с агрессией связан норадреналин. Его избыток может возникать в мозге из-за плохой работы фермента, который называется МАО-А – моноаминоксидаза А. Если МАО-А функционирует недостаточно активно, то норадреналина в нервной системе может оказаться слишком много. И тогда растет агрессивность, а также, что очень характерно, увеличивается вероятность резких, внезапных проявлений агрессии. То есть личность, которая особо не проявляла каких-то конфликтных черт, вдруг взрывается, хватает стул или бейсбольную биту – и разносит все вокруг.

Генетиками описан синдром Бруннера. Бруннеры – голландская семья, мужчины которой на протяжении уже нескольких поколений отличаются пограничными умственными способностями (IQ = 85) и внезапными вспышками агрессии. Тем не менее они успешно находят себе пару и оставляют потомство, передавая мутацию, ухудшающую работу гена МАО-А. А поскольку этот ген находится на Х-хромосоме, то мутация проявляет себя только у сыновей (вероятность 50 %); дочери могут быть только носительницами.

Исследование синдрома Бруннера – пример работ в области так называемой психогенетики, когда свойства личности связывают с состоянием тех или иных генов (и даже целых хромосом; например, по некоторым данным, импульсивность и даже агрессивность повышена у мужчин с лишней Y-хромосомой, то есть с XYY-набором, – синдром Якобса).

Итак, как и большинство программ, которые мы обсуждаем, программы агрессии – важная часть нашей жизни. Причем часть весьма опасная. Конрад Лоренц писал о том, что агрессия – серьезнейшая «бомба», вставленная в мозг каждого человека и человечества в целом. Она представляет опасность в масштабе всей цивилизации Homo sapiens; ее необходимо контролировать, изучать, анализировать механизмы. Вместе с тем, для того чтобы жизнь была яркой и интересной, большинство людей должны так или иначе эксплуатировать агрессию. Ведь она до определенной степени биологически и социально полезна; существуют гормоны и гены, усиливающие ее, формирующие более «холерические» варианты реакций человека. Все это дает возможность кинорежиссерам и продюсерам выпускать на экраны боевики, следуя за сюжетом которых, зритель – вместе с положительными героями – побеждает «темные силы».

Подобную функцию выполняют компьютерные игры «стрелялки», позволяющие геймеру убивать монстров, разрушать чужие крепости, взрывать танки и тому подобное. Кроме того, повсеместно популярны и поощряются спортивные состязания. Поведение болельщика, выпускающего агрессивный «пар» во время просмотра футбольных, хоккейных и прочих матчей, всем прекрасно знакомо. И успешная реализация агрессии (даже перенаправленной) приносит мощные положительные эмоции.

И если всего этого не будет, агрессивные проявления легко могут стать избыточными. Тогда, к сожалению, мы можем получить ситуацию, в которой человек сначала стреляет в компьютерных монстров, потом тренируется в тире, а потом берет реальное ружье и выходит «устанавливать справедливость» в реальный мир – на улицу, в школу или офис.

Потребность определить и занять «свое» место в групповой и/или семейной иерархии – одна из важнейших и сложнейших биологических программ в ряду связанных со сферой социального взаимодействия. Мы часто можем видеть, как даже двухлетний ребенок пытается «строить» родителей, бабушек и дедушек, причем порой достигает успеха. Для всех Homo sapiens этот комплекс программ значим, но для некоторых из нас он значим чрезвычайно. Такие люди стремятся стать начальниками и «вождями» хотя бы в маленьком коллективе друзей, в семье, на работе. Или, если повезет, в большом коллективе, сообществе, государстве.

Кто оказывается в коллективе лидером и по каким причинам?

Подчиняться – это значит найти сильного вожака и командира, про которого говоришь: «Вот он, наш батюшка, наш учитель, наша путеводная звезда, и он точно приведет нас к счастливому будущему». Можно адресовать такому лидеру все свои чаяния, усилия, мечты и надежды. Это приносит мозгу позитивные эмоции и уверенность в завтрашнем дне…

Если брать человеческое общество, то на всех уровнях можно наблюдать подобные программы: и в первобытных сообществах, и в средние века, и в современных коллективах. Образ (архетип) вожака и лидера весьма характерен – это властная, весьма агрессивная особь, на которую все остальные члены сообщества взирают с трепетом и которой безусловно повинуются.

Программы, связанные с лидированием и подчинением, относятся к группе зоосоциальных. Мы все время отталкиваемся от классификации П. В. Симонова и рассматриваем различные потребности, как витальные (жизненно необходимые), так и программы саморазвития (исследовательские и подражательные). Напомним, что зоосоциальные программы регламентируют взаимодействие особей внутри одного биологического вида. К этой группе относятся половое поведение, детско-родительское, территориальное и, наконец, взаимодействие между выше- и нижестоящими особями в иерархически организованных стаях и сообществах.

Так откуда же берутся лидеры? Существуют разные причины и поводы, и самый простой из них – это быть «королем» или, чаще, «королевой» по рождению.

Характерным примером врожденного заданного лидерства и подчинения служат общественные насекомые. В их случае главной является исходная пара насекомых, которые основали гнездо (термиты), или даже одинокая самка, совершившая аналогичный подвиг (пчелы, осы, шмели). Их прямые потомки (как правило, бесплодные самки) работают на то, чтобы семья существовала, наращивала численность, противостояла врагам, болезням и вовремя генерировала новое поколение будущих «цариц» и «царей» (или хотя бы трутней).

Подобные сообщества насекомых, естественно, прошли долгий эволюционный путь. Все начинается с одиночных самок (например, пчел или ос), которые абсолютно без всякой помощи делают гнезда или роют норки, собирают нектар, ловят гусениц, кормят своих личинок. На следующем шаге возникают сообщества вроде шмелиных, когда самка является основателем семьи. Она выкармливает первых рабочих особей, а затем рабочие (мелкие бесплодные самки) помогают ей выкармливать новых рабочих. В результате семья разрастается, становится все больше, но осенью рост численности прекращается и все умирают, кроме зимующих самок нового поколения. Это пример однолетней семьи.

Вершиной развития являются огромные семьи у общественных насекомых, которые существуют годами, а иногда и десятилетиями. Это семьи термитов, муравьев, медоносных пчел. У последних развитие дошло до интересного в плане лидерства момента: когда появляется новая матка, старая оставляет ей все хозяйство в наследство и с половиной рабочих пчел улетает («роение»), чтобы основать новый улей.