– Нравится? – спрашивает он.

– Да, преневероятно.

– Преневероятно?

– Мой английский опять хромает?

– Ну, твой английский гораздо лучше моего албанского.

Алессия хихикает.

– Забавно – я говорю слово на английском, которое на албанском для меня звучит правильно, но когда ты произносишь его, мне оно кажется неправильным.

– Наверное, из-за моего акцента. Хочешь, я вымою все твое тело? – хрипло спрашивает Максим.

– Все? – У Алессии перехватывает дыхание.

Намылив руки, он начинает ее мыть. Трет шею, груди, живот и – гораздо нежнее – между бедер. Алессия откидывает голову ему на плечо, ягодицами ощущая его возбуждение. Она стонет, его дыхание учащается.

Внезапно Максим убирает руки.

– Все. Думаю, нам пора выбираться из душа.

– Что? – Без ощущения его рук на своем теле Алессия чувствует себя ограбленной.

– Хватит. – Открыв дверцу, он выходит из душевой кабины.

– Но…

Максим обматывает вокруг талии полотенце, прикрывая эрекцию.

– Как ни странно, мое тело вновь готово к сексу, и я могу вот-вот утратить самоконтроль.

Алессия обиженно смотрит на него.

– Не соблазняй меня, – смеется он и берет синий халат – для нее.

Выключив воду, Алессия выходит. Максим тут же закутывает ее в халат и обнимает.

– Ты неотразима. Но как бы сильно я ни хотел тебя, пока хватит. К тому же я проголодался.

Он целует ее в макушку и отпускает. Алессия смотрит, как Максим выходит из ванной, и ее сердце переполняется любовью.

«Сказать ему?»

Однако по пути в спальню смелость тает. Ей нравится то, что сейчас происходит между ними. Неизвестно, как Максим отреагирует на признание; не хотелось бы разрушить то, что есть.

– Я оденусь и что-нибудь приготовлю.

– Ну, одеваться не обязательно…

«Вот бесстыжий!» К ее щекам приливает кровь.

Но когда Максим улыбается, у Алессии вновь перехватывает дыхание.

Почти полночь, и я лежу, разглядывая спящую рядом со мной Алессию.

«Что за дивный, влюблятельный понедельник!»

День прошел идеально. Мы занимались любовью. Ели. Занимались любовью. Пили. Занимались любовью. Я слушал, как Алессия играет на пианино, а потом она приготовила ужин.

Шевельнувшись, она что-то бормочет во сне. Ее кожа сияет в свете ночника, дыхание ровное и тихое. Наверняка совершенно без сил после того, что мы сегодня делали… хотя она до сих пор слишком застенчива. Я хочу, чтобы Алессия однажды коснулась меня. Везде.

При этой мысли мой член напрягается.

«Хватит!»

Сегодня мы даже из дома не выходили. Ни разу за день. И она еще раз приготовила для меня еду. Вкусную и полезную. Завтра я хочу сделать что-нибудь особенное для нее – снаружи, если погода позволит.

«Покажу ей, где рос… Нет. Рано».

Я качаю головой.

«Скажи ей!»

И тут в голову приходит любопытная идея, и если завтра распогодится, появится возможность признаться, кто я такой… Ладно, там видно будет.

Я нежно целую Алессию в висок, вдыхаю ее сладкий запах. Шевельнувшись, она что-то бормочет, потом затихает.

«Я влюбился в тебя, Алессия», – мысленно признаюсь я.

И закрываю глаза.

Проснувшись, Алессия слышит низкий голос Максима. Он сидит рядом с ней на кровати и разговаривает по телефону.

– Рад, что мисс Ченовет согласилась. Думаю, двадцатый калибр как раз подойдет для леди. Я возьму «парди».

Алессия не понимает, о чем он говорит. Но его глаза восторженно сияют.

– Выберем что-нибудь попроще. Тарелочки, например. Около десяти? Отлично. Тогда я свяжусь с Дженкинсом. Спасибо, Майкл.

Окончив разговор, Максим забирается обратно в кровать.

– Доброе утро, Алессия. Хорошо спалось?

– Да, спасибо.

– Чудесно выглядишь. Есть будешь?

Алессия вытягивается рядом с ним, и его глаза темнеют.

– Хм-м-м… – говорит она.

– Выглядишь соблазнительно.

Она улыбается.

– Но у тебя там побаливает. – Он целует ее в нос. – Так что я приготовил сюрприз. После завтрака мы идем на прогулку. Оденься потеплей, и, наверное, лучше заплести твои волосы в косу.

Алессия недовольна. Больно ей было вчера, а сегодня она отлично себя чувствует. Однако Максим уже идет голышом в ванную. Алессия любуется его подтянутым телом, перекатывающимися мускулами на спине, длинными ногами… и задом. Обернувшись, Максим порочно улыбается ей и закрывает дверь.

«Что он задумал?»

– Куда мы идем? – спрашивает Алессия.

На ней зеленая шапка и новое пальто, а под ним еще несколько слоев одежды. Думаю, сегодня ей будет не холодно.

– Сюрприз. – Искоса глянув на нее, я завожу двигатель.

Утром, пока она еще спала, я позвонил в Трессилиан-холл и поговорил с Майклом, управляющим имением. Сегодня солнечная морозная погода, идеально подходящая для моей задумки. После вчерашнего напряженного дня нам нужно отдохнуть и подышать свежим воздухом.

Усадьба Росперран является частью имения Треветик со времен короля Георга I. Больше века ее арендует семья Ченовет. Нынешний арендатор, Абигейль Ченовет, позволила нам воспользоваться заброшенной пашней на одном из южных полей. Чем ближе мы подъезжаем, тем больше я жалею, что еду не на «дискавери». «Ягуар» для полей не годится; впрочем, его можно оставить у дороги. Ворота уже открыты, за ними стоит «лендровер-дефендер», а из него мне жизнерадостно машет Дженкинс.

– Мы будем стрелять по тарелочкам. – Я с предвкушением улыбаюсь Алессии.

– Тарелочкам? – недоумевает она.

– По тарелкам для стрельбы.

Она по-прежнему не понимает, и я начинаю сомневаться, что моя задумка так уж хороша.

– Будет весело.

Холодно, но пар от дыхания пока не виден. Надеюсь, мы не замерзнем.

– Доброе утро, милорд, – здоровается со мной Дженкинс.

Интересно, слышала ли его Алессия, которая как раз выходит из машины.

– Привет. – Глянув на нее, я тихо говорю Дженкинсу: – Обращайся ко мне «сэр».

Алессия подходит к нам.

– Это Алессия Демачи.

Дженкинс протягивает ей руку.

– Доброе утро, мисс.

– Доброе утро.