тему, помню о диагнозе враче.

— Уже лучше. Голова не так болит. Врач сказал, что у меня…

Она замолчала, а я сжал ее ладонь.

— В самое ближайшее время тебе сделают операцию. Все будет хорошо.

— Это точно последствия от удара. Захар, мне так страшно.

— Не бойся. Я с тобой. Теперь ты не одна, вы не одни. У вас есть мы. Большая семья.

— Страшно представить, если бы мы не встретились. Послушай, Захар, возможно, случится так, что я умру.

— Юль, ты совсем тронулась? Не неси эту херь, ладно?

— Захар…

— У тебя доброкачественная опухоль. Сделаем операцию, и все будет хорошо!

Я даже думать не хотел о подобном, а Юлька это в слух произносит. Зла не хватает.

— Захар, пообещай, что не бросишь Гордея.

— Я вас не брошу. Вас двоих! Мы всегда будем вместе. Главное, чтобы тебе стало легче.

— Прости, — прошептала она, слегка сжав мою руку, — что-то я совсем расклеилась.

— Вместе мы сила, Юлька. Мы справимся со всем.

— Так домой хочу.

— Боюсь, сейчас тебя не отпустят.

Тоже бы хотел забрать ее домой, снова окунуться в минуты счастья, понимая, что моя любимая жена дома. Но прежде всего было ее здоровье. Домой вернуться мы еще успеем.

— Привезешь сына? Хотя бы ненадолго. Понимаю, что гоняю тебя, но так хочу его видеть.

— Я Руслана попрошу.

— Если доверяешь ему.

— Доверяю, Юль. А тебя не хочу оставлять в больнице одну. Там правда мама с Гришей, с братом моим. За дверью.

— Позовешь? — попросила она, начиная засыпать. Капельница возымела свое действие.

— Конечно.

Я поднялся и прошел к двери. Но так и не нажал на ручку. Обернулся.

— Я люблю тебя, Юлька. Очень люблю.

Глава 36

Спустя время.

Снова вода, и нечем дышать. Снова темнота и чувство беспомощности. Я не знаю, как выбраться из замкнутого пространства, где во всю плещутся волны. Начинаю задыхаться, пытаюсь выбраться стучу в стены, но ничего не происходит. Никто меня не слышит, не идет на помощь. Рядом никого нет.

Вода полностью поглощает меня, и я делаю глубокий вдох, и резко закашливаюсь.

Поднимаюсь в кровати жадно хватая воздух. Руками сжимаю простыни и пытаюсь совладать с эмоциями. Но получается очень плохо.

— Юля? Что случилось? Тебе плохо?

В комнату влетел Захар.

Я уставилась на него, как пришибленная, и не могла понять, что произошло. Дурной сон? Но у меня ощущение, словно все случилось, как наяву.

— Юльк, ты чего?

— Сон… сон такой знакомый. Кажется, мне уже подобное снилось.

— Что было во сне?

Захар присел рядом, и взял меня за руку. Его прикосновение обожгло кожу, и я попыталась вырвать руку из захвата, но он не позволил.

— Юль, что с тобой, не понимаю.

— И я не понимаю. Мне приснилась вода. Словно я тону. Только вот… кажется, подобное я уже видела.

— Может тебе приснился сон воспоминание? Как тогда ты… тонула.

— Нет, — я резко покачала головой и зажмурилась. — Мне кажется, я видела сон подобный.

— Иногда такое случается.

— Да, ты прав. Случается.

— Пойдем завтракать? Гордей уже с бабушкой и Русланом на санках катаются.

— Он позавтракал?

— Конечно, — Захар приподнялся и поцеловал меня в щеку.

Благо я перестала смущаться его невинных поцелуев.

— Приведу себя в порядок, и спущусь.

— Ты и так в порядке. Давай, жду тебя.

Захар оставил меня одну. Я, потерев лицо руками, поднялась с кровати и потянулась.

На улице настоящая красота! За ночь насыпало еще больше снега, и теперь у меня самой появилось новогоднее настроение. Впервые, за четыре года.

Все это время я не замечала ни снега, ни елок, ни запаха мандарин. Хотя скрывать не буду, для сына последние два года ставила елочку. Только вот мне самой было все равно, есть она или нет.

Жить без памяти, это как будто заново родиться. Только вот в детстве постепенно начинаешь все узнавать. А сейчас…

Я улыбнулась, увидев в окне своих родных. Они в свою очередь заметили меня и активно махали руками, зазывая на улицу. Я кивнула, и тут же побежала собираться. Действительно пора выбираться из спальни, а зная Захара он не выпустит меня на улицу, пока я не позавтракаю.

Быстро умывшись и переодевшись в теплый костюм, я спустилась на кухню, где во всю пахло блинчиками и кофе.

— Ты всегда мне готовил невероятно вкусный кофе, — отметила я, и замерла, поймав на себе удивленный взгляд. — Что?

— Ты помнишь, какой кофе я тебе готовил?

Господи…

Я присела на стул, машинально почесывая затылок.

— Я даже не поняла, что сказала.

— Ты что-то еще вспомнила?

— Голова немного болит… — помассировала вески, и покачала головой. — Нет, пока ничего.

То ли воспоминания приносят боль, то ли последствия после операции.

— Дай, пожалуйста, воды.

Во рту так пересохло, что стало больно разговаривать.

Захар подал стакан, и я отпила сразу несколько больших глотков.

— Я сама не верю, — хмыкнула и отпила еще.

— Может быть это точка, от которой последуют и остальные воспоминания?

— Мне очень бы этого хотелось.

Захар присел возле меня на корточки, и положив руки на колени, взял в свой плен мою руку.

Значит… не зря у меня по телу такие мурашки от его касаний.

— Юльк… — загадочно произнес он, а я словно завороженная смотрела на его губы, — я тебя попрошу кое о чем, а ты меня не бей за это, ладно?

Я кивнула.

— Хотя, можешь бить.

И он резко подхватил меня на руки, усадил на стол и овладел губами. Я пискнуть не успела, как его язык оказался у меня во рту. По телу прокатился жар, а между ножек тут же стало влажно. Он вплел в танец поцелуя и моя язык тоже. Целовал жадно и сладко. И я бы даже не посмела оттолкнуть мужчину. Так жарко и одновременно прекрасно было ощущать себя желанной.

Я почувствовала его руки у себя на пояснице, и выдохнула прямо в рот, когда он подвинул меня ближе к себе, расположившись между ног.

Боже…

Я чувствовала его желание…

Захар немного ослабил напор, и языком провел по губам, после чего завладел нижней губой, слегка посасывая ее.

Я пальцами прошлась по его плечам, и вздрогнула, почувствовав его руки под кофтой на пояснице. Это для меня было что-то новое. По сути, я не знала, каково это, заниматься сексом. Хотя сама себя неоднократно ласкала в душе.

Видимо по моей реакции Захар понял, что поспешил, и переместил руки повыше. Одну положил между лопатками, а другой схватил меня за волосы.

От нехватки воздуха дыхание сбилось, но я не хотела,