– Лжете! – закричала Амелия. – Вы лжете, вы всегда лжете, вы никогда в жизни не говорили ни слова правды! Вы убили моего мужа! Вот он стоит, ваш секундант, будь он проклят! – И она выбросила вперед руку, указывая на Никола. – Но вы побоялись входить в дом, когда привезли тело! Трусы, жалкие трусы! Вы послали вместо себя доктора! И он мне сказал, что я вдова! Что моего мужа больше нет! Что он погиб на дуэли с каким-то роялистом, человеком без родины и чести! С которым поссорился на новогоднем маскараде в доме моей сестры… моей сестры, боже мой! И еще он мне сказал, что это несчастье, но что мне надо жить дальше, и добавил, что дуэль была честной! Боже мой! Да какое мне дело, какой она была? Почему я должна была потерять мужа, которого любила, и потерять… все потерять…

Она не могла продолжать. Задыхаясь от рыданий, она повалилась лицом в подушку.

– Черт возьми, – растерянно промолвил Ларсак. Больше ему не пришло в голову ничего, что могло хоть как-то выразить его чувства.

В следующее мгновение Арман де Бельфор поднялся с места, вытащил из-за пояса пистолет, подошел к Никола и направил дуло ему в лоб.

– Мне надоели эти игры в прятки, сударь, – сказал он зло, и тут даже Тереза не признала его голоса. – Мне говорили, что вы находитесь в войске, но до сего дня вы упорно избегали встречи со мной. Согласен, на моей совести много грехов, но я не убивал человека, о котором тут только что говорилось. Кто-то другой убил его, прикрывшись моим именем, а вы и почтенный лорд почему-то промолчали. – Он взвел курок. – Ну? Так кто это был? Только не вздумайте мне говорить, что пошли секундантом к неизвестному человеку.

Амелия подняла голову. Никола де Флавиньи облизнул губы.

– Полно вам, Арман, – вмешалась Тереза. – Это глупо. Неужели вы и в самом деле собираетесь убить его, если он вам не скажет?

– Я дал слово, – пробормотал Никола, но голос его прозвучал тускло и неубедительно.

Арман покачал головой.

– Слово аннулируется, – сказал он. – Ну? Так кто был этот храбрец, который даже имя свое побоялся называть?

– Уберите пистолет, Арман, – сказал Оливье спокойно. – Это смешно. Кстати, этот храбрец – я, если вам интересно. – Он с вызовом встретил взгляд Амелии. – И, поверьте, мне искренне жаль, что вы не умерли вместе с вашим горячо любимым супругом. Это избавило бы нас от множества хлопот.

– Послушай, это смешно, – пробормотал Себастьен. – Ты же никогда не выезжал за Рейн!

– Выезжал, – возразил Оливье, – вместе с Терезой навещал там по одному делу графа Прованского, но тайно. Потом она пожелала побывать на маскараде у госпожи Браницкой, у которой такой замечательный салон, и я взялся ее туда сопровождать. Тереза немного выпила и стала кокетничать с одним господином в маске, а он возьми да скажи ей, что она ему неинтересна, потому что его жена все равно лучше. Конечно, Тереза обиделась… и позвала на помощь меня.

– Все было совсем не так! – возмутилась маркиза. – Он оскорбил меня! – Она обернулась к Амелии. – Ваш муж меня оскорбил!

Амелия поглядела на ее пылающее притворным негодованием лицо, на веер, трепетавший в ее руках, – и разразилась хохотом.

– Ах, какой шрам! – проговорила она в промежутках между приступами смеха. – Как он вам идет, сударыня! Просто потрясающе! – И вновь принялась хохотать. Раз уж ей теперь не удастся добраться до той, из-за которой погиб ее муж, можно хотя бы словесно ранить ее, да побольнее.

– Это был он? – спросил Арман у Никола. Брат Анриетты нехотя кивнул, и Арман убрал оружие.

– Почему ты назвался моим именем? – требовательно спросил он у виконта.

– Потому что мой отец умирал, – просто ответил Оливье. – И он бы не выдержал скандала, да еще из-за Терезы. Она ему никогда не нравилась. А твое участие в дуэли никого бы не удивило.

– О да! – вскинулся Арман. – И в салоне госпожи Браницкой, наверное, никто не знал меня в лицо! Почему же потом, когда я стал настаивать на своей невиновности, никто ни слова не сказал в мою защиту? А?

– Я же тебе говорю, это произошло на маскараде. Все в масках. Я и знать не знал, что он какой-то там принц, пока не вызвал его. А потом мне было уже все равно.

Амелия перестала смеяться. Я должна была давно понять, сообразила она. Ведь Арман был уверен, что Оливье не встречался с лордом Келсо. А между тем англичанин говорил, что поведение Терезы и Оливье показалось ему странным… Значит, он видел их прежде! И как же она сразу не додумалась до этого!

– Значит, вы так нас ненавидели, что стали вредить нам, чтобы отомстить за мужа? – спросил Робер де Ларсак. – Только из-за этого?

– По-вашему, это недостаточная причина? – вспыхнула Амелия. – Вы разрушили мою жизнь!

– И вы все продумали, – устало промолвил Себастьен, – узнали о невесте Оливье, о том, что она умерла, назвались чужим именем…

Амелия опустила глаза.

– Если бы я оставила все как есть, – очень тихо проговорила она, – если бы поступила так, как советовали мне родители, священник, друзья… то есть те, кого я считала друзьями, я бы сошла с ума. Я хотела понять, что произошло. Я хотела увидеть человека, который оставил меня вдовой, посмотреть ему в глаза! И да, я обманула вас. Но я колебалась, я не знала, что мне делать. Мне нравилась Анриетта, и господин маркиз тоже был добр ко мне, и… все были обычные люди, со своими недостатками и достоинствами, но не чудовища, не… – Она запнулась. – Я готова была отказаться от мыслей о мести, но потом я случайно встретила лорда Келсо. Он был секундантом на дуэли. И он сказал мне о моем муже… сказал слова, которые я не смогла бы простить никогда в жизни. Ему казалось забавным то, что произошло. И тогда я решила, что не оставлю этого так. Что я разрушу вашу жизнь, как вы разрушили мою, чтобы вам было так же плохо, как было мне. А поскольку выше всего вы ставили ваше дело, что ж – я стала помогать вашим врагам.

Робер де Ларсак вздохнул. По правде говоря, он находился в большом затруднении.

– Все это чрезвычайно поучительно, – проговорил он, – но посудите сами, чего вы добились, ваша светлость? Человек, который убил вашего мужа, жив и здоров, равно как и его секундант мсье де Флавиньи. Дюнкерк мы возьмем уже завтра. Должен признаться, это была неплохая мысль – открыть шлюзы, но своим поступком синие навредили себе едва ли не больше, чем нам. Так что все ваши усилия были напрасны. Да, вы смогли ввести нас в заблуждение на несколько дней, но теперь-то мы знаем правду и знаем, что в Дюнкерке почти нет людей для защиты. Хотя гражданин Ош неплохо сражался, вынужден отдать ему должное, – добавил Ларсак. – Пожалуй, я изменю свое решение и, когда он мне попадется, все-таки прикажу его расстрелять.

– Хорошо бы расстрелять их вместе, – вмешалась Тереза. – Вы, кажется, забыли, что мы собрались здесь, чтобы судить эту особу за то, что она сделала. Может быть, она не шпионка, но она раз за разом предавала нас!

– Никакого суда не будет, – вмешался Арман. – У нас нет прав судить эту женщину.