— Что будем пить? — спросил я.

Это ритуал. Он потер переносицу и глубокомысленно изрек:

— Коктейль-оранж.

Это значит — апельсиновый сок. Я прошел на кухню, налил ему в высокий стакан апельсинового сока и бросил два куска льда. Подумал немного и налил себе то же самое.

— Прошу вас, сэр, — сказал я, протягивая ему бокал.

Он внезапно улыбнулся совершенно нормальной детской улыбкой и неразборчиво пробурчал что-то вроде «спасибо». Иногда мне кажется, что если бы у меня был сын, то я хотел бы, чтобы он был похож на Пашку.

Я отхлебнул большой глоток сока, ушел на кухню и набрал номер Ната-шиной тетки. Номер не отвечал, и я с некоторым опозданием сообразил, что тетка, очевидно, ушла на работу.

На всякий случай я позвонил ДД, но, как и следовало ожидать, Дарий трубку не снял.

Я вернулся в комнату, сел в кресло и, сжимая в руке бокал, заставил себя смотреть на развеселые приключения розовой пантеры.

В 10.45 зазвонил телефон. Я рванулся к нему и расплескал остаток сока.

— Алло, — сказал в трубке смутно знакомый женский голос. — Ким, это ты?

— Алло! — заорал я. — Наташа! Наташа, я тебя слушаю, где ты?

В трубке замолчали. Потом раздалось покашливание и тот же голос обиженно проговорил:

— Я не Наташа. Это Даша, Ким, из салона БМВ… Помнишь?

— Нет, Даша, не помню, — зло рявкнул я и бросил трубку.

— Дура, — бормотал я, возвращаясь в комнату, — дура несчастная…

— Ким, — спросил Пауль, высовываясь из кресла. — А где Наташа?

— Хотел бы я знать, — буркнул я, успокаиваясь. — Смотри вон мультики лучше…

Но Пашку не так-то просто сбить с мысли.

— Она от тебя ушла? — спросил он.

— Пашка, я тебя убью, — пригрозил я. — Смотри видик и молчи. Но он уже вылез из кресла.

— Ушла, да?

Я встал, молча взял его за подмышки и вынес в прихожую. Пока я возился с замком, он заплакал — даже, скорее, не заплакал, а тихонечко завыл, и мне неожиданно стало жаль его и досадно за себя. Я сел на корточки и сказал ему:

— Она не ушла, Пашка. Ее украли.

Он моментально перестал выть. Сузившиеся обиженные глаза удивленно расширились. Пашка жадно сглотнул.

— Пришельцы?

— Нет, — сказал я, остро чувствуя абсурдность происходящего. — Не пришельцы.

Минут за десять я все ему рассказал. Упрощенно, разумеется, опуская многие детали и вообще стараясь, чтобы вся эта история выглядела сказкой. Он завороженно слушал, напрочь забыв о скачущей в соседней комнате розовой пантере.

— И он ее не отпустил? — спросил Пашка, когда я закончил рассказывать. Я покачал головой.

— Не знаю, Пауль. Я нашел только Диму… ну, Индиану Джонса. Надеюсь, что он отпустил Наташу, — ну зачем она ему? Ему же Чаша была нужна…

— Ким, — сказал Пашка, — ты говорил, он бессмертный? Я уныло кивнул. Пашка поскреб переносицу.

— А помнишь, в фильме «Большой переполох в маленьком Китае» тоже были бессмертные?

Я машинально кивнул.

— И им для бессмертия нужна была кровь зеленоглазой девушки. Я смотрел — у Наташи глаза зеленые…

— Что? — заорал я, вскакивая. — Что ты сказал?

Он испугался и снова захныкал. Я схватил его за маленькие ручки.

— Подожди, не реви, я не сержусь! Что ты сказал про бессмертных?

— Ну, ты не помнишь, что ли, Ким, — хныкал Пашка, — там был волшебник, в таком зале со статуями… Ему, чтобы не умереть, нужна была кровь девушки с зелеными глазами, а у той девушки как раз глаза были зеленые, в аэропорту… Ну, мы же вместе смотрели, Ким…

— Стоп, — сказал я. — Я все вспомнил.

Я представил себе Наташу, распластанную на каком-нибудь ужасном жертвеннике, возвышающегося над ней Хромца с огромным ножом в руке и вспыхивающие багровым светом глазницы хрустального Черепа. Кровавые жертвоприношения, непременный атрибут всей этой пресловутой черной магии. И как же я сразу не догадался!

Скорее всего, было уже поздно. С того момента, как Хромец заполучил в свои руки Чашу, прошло шестнадцать часов — странно, что мир еще не провалился в тартарары. Но судьбы мира меня сейчас занимали мало.

— Все, Пашка, — сказал я. — Ты молодец, я об этом не подумал. Но извини, брат, мне нужно сообразить, как ее спасти.

— Конечно! — отозвался он без особого энтузиазма. — О чем речь!

— Мультики досмотрим в другой раз, — пообещал я и вытурил его из квартиры. Не успел я, однако, закрыть замок, как он забарабанил в дверь ногами и руками.

— Ким, — выпалил он, когда я открыл ему, — я вот что… Я… Давай я тебе помогу. Мы вместе поймаем этого волшебника… давай, а?

Я заставил себя улыбнуться.

— Нет, Пашка. Я это сделаю один. А тебе потом все расскажу, идет? Он сник.

— Только не забудь — волшебника так просто не победишь! Должна быть какая-то хитрость, — буркнул он и поплелся к себе домой, теребя синюю маечку.

Я вернулся в комнату и выключил видео. Походил немного взад-вперед, приводя в порядок разбегающиеся мысли. Сделал стойку на руках.

Наташа была в беде. То, о чем я все время догадывался и в чем боялся себе признаться — что Хромец похитил ее не только в целях шантажа, — стало ясным после одной-единственной фразы моего маленького соседа. Если бы у меня хватило мужества предположить это с самого начала, шестнадцать часов не были бы потеряны так бездарно. А ведь за шестнадцать часов могло произойти все, что угодно…

И ни одной ниточки, ни одной, даже крохотной, зацепки, которая могла бы привести к Хромцу! Все это время он был рядом, он следил за нами, просчитывал каждый наш шаг, иногда даже появлялся на сцене собственной персоной, но при этом как будто бы материализовывался из пустоты. С самого первого дня он держал ситуацию под контролем. С момента нашей встречи с ДД в «Речных заводях». С первой нашей поездки в Малаховку и неудачной попытки завладеть Черепом…

Вот черт, подумал я. Как же я раньше-то об этом не подумал?

Малаховка. Дом 27 по 2-му Садовому проезду. Он был каким-то образом связана с Хромцом. Возможно, это была его собственная дача, хотя в этом я, по правде говоря, сомневался. Но выбрал он ее для своего эксперимента наверняка неспроста. В любом случае, это была единственная зацепка. Я не мог больше сидеть и ждать, позвонит мне кто-нибудь или нет. Я достал из шкафа кобуру с перевязью, которую ношу только в исключительных случаях, сунул туда пистолет, надел куртку, заглянул в кошелек и вышел из квартиры.

Последние сутки я раскатывал на чужих машинах и, похоже, привык к этому. Во всяком случае, выехав на проспект, я ни на секунду не озаботился тем, что при мне нет ни техпаспорта, ни прав. Я был обеспокоен только одним: тем, что арбалет, называемый Нефритовым Змеем, со вчерашнего дня лежит совершенно беспризорный в квартире у ДД, а в квартиру эту, если, конечно, не обращать внимания на Дария, войти легче легкого. Поэтому первым делом я поехал на Арбат. Дарий встретил меня как старого друга, положил тяжелые лапы на плечи и долго смотрел на меня своими большими слезящимися глазами. Судя по всему, квартиру он стерег исправно, но, по большому счету, с этой бесхозностью надо было кончать. Я отыскал в записной книжке у телефона ленинградский номер матери ДД и заставил себя позвонить ей.