— Это с точки зрения богатых, — невозмутимо отпарировала Даша.

— Возможно. Ну, а во-вторых, как мне показалось, ваша семья тоже не голодает.

— Не голодает. — Она с наслаждением потянулась и зевнула. — Только меня-то это вовсе не касается. У меня лично денег нет.

— Как так? — Рука подполковника замерла на полдороге к пепельнице. — Что значит нет?

— Очень просто. Деньги, фирма, дом и все, что в нем, ну, пожалуй, за исключением меня, принадлежат супругу.

— Но ты же можешь пользоваться банковским счетом? Или наличными деньгами…

— Эх, подполковник, твоими бы устами да мед пить. Все, чем я располагаю, — это кредитная карточка на три тысячи долларов. И то, заметь, не для себя лично, а на ведение хозяйства. Пополняется не чаще, чем раз в два месяца. Вот так.

— А если супруг неожиданно умрет? — Подполковник выглядел обеспокоенным. — Как тогда?

— Тогда я выйду замуж за тебя. Или вон за ювелира, — Даша рассмеялась, увидев, как вытянулось у собеседника лицо. — Да, ладно, ладно, шучу я. Тогда нас будет содержать свекор.

— А если он тоже умрет? Он ведь уже не мальчик.

— Дались тебе мои родственники! — молодая женщина начала злиться. — Вот все-таки влезлый[20]ты, Полетаев. Никак не можешь от служебных привычек отказаться? Какая тебе разница, что со мной будет? Как только осиротею, соберу чемоданы и приеду сюда — места много, мужик ты добрый. Налей лучше чего-нибудь, пока я не уснула.

— Выбирай, — подполковник подошел к бару и распахнул дверцу. — Ликеры, коньяк…

— Нет, давай лучше на шампанском остановимся. Если оно, конечно, у тебя есть.

— Есть. Только за ним нужно спуститься в погреб…

Даша вскинула голову и с уважением посмотрела на собеседника.

— Черт побери, как это здорово звучит! За шампанским в погреб… Оно, небось, у тебя там с Первой мировой войны стоит. Ты, кстати, тогда за кого воевал? — Заметив недобрый огонек в темно-синих глазах, засмеялась и великодушно махнула рукой. — Давай тащи.

— Какую марку ты предпочитаешь? Есть «Дом Периньон».

«Эх, портит все-таки людей богатство», — подумала молодая женщина, но вслух лишь небрежно заметила:

— Мне что «Дом Периньон», что Дом моды Зайцева — все равно. Неси, а там разберемся.

Подполковник, с трудом скрывая улыбку, поставил на столик два мозеровских фужера.

— Странно, — продолжил он, возвращаясь через пару минут с двумя бутылками в руках, — у вас вроде как семья, ребенок, а гарантий никаких, в цивилизованной стране ведь живете. Давным-давно контракты брачные заключают…

Даша обернулась и насмешливо посмотрела эфэсбэшнику в глаза:

— Ты что, собрался моего мужа убить?

— В своем ли ты уме? — возмутился тот.

— Ну а что тогда заладил: если, если… Не переживай, с голоду я не умру. Работу пока еще никто не отменял.

— Ты пойдешь работать? — недоверчиво переспросил подполковник, осторожно стирая пыль с бутылок.

— А что, у меня ноги вместо рук вставлены? — вспыхнула молодая женщина. — Короче, я к тебе по делу пришла, и давай о нем говорить,

— Ну хорошо, — отступил тот. — Рассказывай, что еще случилось.

Даша подождала, пока тот усядется в кресло напротив, поправит все складки на своем шелковом пижамо-халате, и с расстановкой произнесла:

— Сонька говорила правду, она действительно никого не убивала.

— Откуда ты знаешь?

— Во-первых, я сегодня с ней встретилась и кое о чем поговорила…

— Сестра Либермана здесь? Где она? — подполковник резко выпрямился.

— Расслабьтесь, Сергей Павлович, пейте ваше пиво и слушайте меня. В результате нашей беседы я пришла к однозначному выводу: Леву могли убить всего четыре человека.

— Интересно, — он с легким хлопком открыл шампанское, — давай, юный гений, рассказывай.

Даша состроила рожу, но тем не менее продолжила:

— Помните, я как-то упомянула о том, что в последний раз встретилась со Светкой случайно, в ресторане?

Тот ехидно улыбнулся:

— Конечно, помню. Ты знакомила будущего мужа с тремя бывшими любовниками.

Молодая женщина побелела от гнева:

— Чтоб у тебя язык отсох! Какие любовники?! Это были мои старые друзья. Друзья детства…

— Можно подумать, друзья детства не могут быть любовниками, — усмехнулся циничный подполковник. — Ладно, извини, продолжай дальше.

— Ненавижу тебя, — она помолчала. — Так вот, как только они ее увидели, сразу завиляли всеми конечностями…

— А разве они не были с ней знакомы? — удивился Полетаев.

— В том-то и дело! Лунина была из моей поздней, университетской компании, а с ребятами я росла в одном дворе, они были старше и, к тому времени как я поступила в университет, уже жили за границей, поэтому Светку увидели впервые. Так вот, я ужасно тогда разозлилась — мы давно не виделись, а они уставились на эту заразу… Ну и я, чтобы охладить их пыл, рассказала про нее пару историй… В том числе одну вымышленную. — Даша смутилась: — Понимаете, когда женщина злится…

Подполковник сочувственно кивнул головой:

— Понимаю, как не понять.

— Так вот, Соня, сидя в шкафу, слышала, как человек, который был в тот день у Левы, рассказал ему эту самую историю!

— Да? — Полетаев скептически вскинул брови. — Что еще за история?

— Ну якобы Светка, вылетев из универа в первую же сессию, со злости зажарила на сковородке свои учебники…

— И ты ей веришь? — с сомнением спросил Полетаев, оборачивая бутылку белоснежной салфеткой.

— Представь себе. — Даша откинулась на подушки и скрестила руки на груди. — Соньку эта рассказка страшно удивила — она ведь была в курсе всех тогдашних событий — и вдруг такой смачный эпизод прошел мимо! Еще более ее удивило то, что и Лева этого не помнил — а как бы он мог помнить?

— Так кто, говоришь, там был? — подполковник потер указательным пальцем подбородок.

Молодая женщина принялась загибать пальцы:

— Сол, царство ему небесное, Майкл, Сема Теплый и мой муж.

— Понятно, — подполковник разлил шампанское по бокалам. — При этом ты утверждаешь, что между ними и семейством Луниных очевидной связи не было?

— Абсолютно. Больше того — почти сразу после ужина мы все разъехались из Москвы. Сол с Майклом в Швецию, мы с Сергеем в Чехию. Правда, Сема еще некоторое время оставался в России… — Она задумалась. — Но зачем бы ему понадобилось убивать Леву?