Посылаю вместе с письмом книгу, написанную одним из моих друзей-англичанином, находящимся теперь в Южной Африке. Книга эта имеет отношение к моей жизни и проливает свет на ту борьбу, которой я посвятил свою жизнь. Так как мне очень хочется привлечь Ваш интерес и симпатии, я подумал, что Вы не сочтете присылку книги назойливостью.

По моему мнению, индийцы в Трансваале ведут сейчас величайшую борьбу в современной истории, поскольку она идеальна как с точки зрения поставленной цели, так и методов достижения этой цели. Я не знаю ни одного другого примера борьбы, в которой ее участники не стремились бы извлечь из нее какие-либо личные выгоды и в ходе которой половина участников подвергалась бы великим страданиям ради торжества принципа.

Я не имею возможности популяризировать нашу борьбу так широко, как мне хотелось бы. В наше время Вы пользуетесь, вероятно, наибольшим влиянием на широчайшие круги общественности. Если Вас удовлетворят факты, изложенные в книге мистера Дока, и если Вы сочтете, что эти факты оправдывают выводы, к которым я пришел, то не мог ли бы я просить Вас использовать Ваше влияние, чтобы любым способом, который Вы найдете приемлемым, популяризировать наше движение? Если оно восторжествует, то это будет не только торжеством веры, любви и истины над неверием, ненавистью и ложью, но, весьма вероятно, послужит примером для миллионов людей в Индии и в других частях света, могущих подпасть под пяту угнетателей. Оно безусловно будет во многом способствовать поражению сторонников насилия, по крайней мере в Индии. Если мы будем держаться до конца, — а я думаю, что мы выдержим, — у меня нет ни малейшего сомнения в конечном успехе. Ваша поддержка может укрепить нашу решимость.

Переговоры, предпринятые с целью урегулировать этот вопрос, практически провалились. Вместе со своим коллегой я возвращаюсь на этой неделе в Южную Африку, где меня ждет тюремное заключение. Могу добавить, что мой сын с радостью присоединился ко мне в этой борьбе и сейчас отбывает шестимесячный срок каторжных работ. Это уже четвертый раз, как он подвергается тюремному заключению в ходе борьбы.

Если Вы будете так добры ответить на это письмо, то я просил бы Вас писать на мое имя по адресу: г. Иоганнесбург, Южная Африка, почтовый ящик № 6522.

С надеждой, что мое письмо застанет Вас в добром здоровье, остаюсь Ваш покорный слуга, М. Ганди.

4 апреля 1910 года. Письмо М. К. Ганди Л. Н. Толстому с просьбой ознакомиться с посылаемой книгой М. К. Ганди «Индийское самоуправление», а также о вложенной в письмо копии статьи Л. Н. Толстого «Письмо к индусу».

Иоганнесбург.

Милостивый государь!

Вы, вероятно, припомните мою переписку с Вами, когда я временно был в Лондоне. Как Ваш скромный последователь, посылаю Вам при сем книжку, написанную мною. Это мой собственный перевод с языка гуджарати. Любопытно, что правительство Индии конфисковало книгу на этом языке. Поэтому я поспешил с опубликованием перевода. Мне не хотелось бы беспокоить Вас, но, если позволит Ваше здоровье и если Вы найдете время просмотреть книжечку, излишне говорить, что Ваша критика этого сочинения будет для меня в высшей мере ценной. Посылаю Вам также несколько копий с Вашего «Письма к индусу», которое Вы разрешили мне опубликовать. Оно тоже было переведено на одно из индусских наречий.

Остаюсь Ваш покорный слуга М. К. Ганди.

25 апреля (8 мая) 1910 года. Письмо Л. Н. Толстого М. К. Ганди о получении его книги «Самоуправление Индии».

Ясная Поляна.

Дорогой друг!

Только что получил Ваше письмо и книгу «Самоуправление Индии». Я прочел Вашу книгу с большим интересом, так как я думаю, что вопрос, который Вы в ней обсуждаете — пассивное сопротивление, — вопрос величайшей важности не только для Индии, но и для всего человечества.

Я не мог отыскать Ваших предыдущих писем, но нашел Вашу биографию, написанную Дж. Доссом, которая тоже очень заинтересовала меня и дала мне возможность лучше узнать и понять Вас.

В настоящее время я не совсем здоров и потому воздерживаюсь писать Вам все, что я хотел бы сказать по поводу Вашей книги и всей Вашей работы, которую очень ценю, но напишу, как только мне станет лучше.

Ваш друг и брат.

15 августа 1910 года. Письмо М. К. Ганди Л. Н. Толстому с благодарностью за хороший отзыв о книге «Индийское самоуправление», о создании в Трансваале Г. Калленбахом «Толстовской фермы» и о посылке газеты «Indian Opinion».

Иоганнесбург.

Милостивый государь!

Очень благодарен Вам за Ваше ободряющее и сердечное письмо от 8 мая с. г. Я весьма ценю Ваш общий отзыв о моей брошюре «Indian Ноте Rule» и буду ожидать, что, когда у Вас найдется время, Вы выскажетесь о моей работе более подробно, как Вы были столь добры обещать мне это сделать в своем письме.

Калленбах пишет Вам о «Толстовской ферме». С Калленбахом мы друзья уже многие годы. Могу сказать о нем, что он также прошел через большинство тех испытаний, которые Вы так образно описываете в Вашей книге «Исповедь». Никакие писания не производили на Калленбаха такого сильного впечатления, как Ваши, и, в виде стимула для дальнейшего усилия к достижению тех идеалов, которые Вы возвещаете миру, он позволил себе, посоветовавшись со мною, назвать ферму в честь Вас.

Из прилагаемых номеров «Indian Opinion» Вы более подробно узнаете о его благородном поступке передачи фермы непротивленцам.

Я не стал бы Вас утруждать всеми этими деталями, если бы Вы не проявили личного интереса к движению пассивного сопротивления в Трансваале.

Ваш покорный слуга М. К. Ганди.

Графу Льву Толстому.

Ясная Поляна.

Переписка между М. К. Ганди и Л. Н. Толстым продолжалась почти год и оборвалась со смертью Л. Н. Толстого, последнее его письмо М. К. Ганди получил уже после смерти писателя.

Взгляды Л. Н. Толстого помогли, по словам Ганди, придать устойчивую форму идее ненасильственного сопротивления, ставшей основой движения против дискриминации и за свои права индийских переселенцев в Южной Африке и получившей вскоре название сатьяграха («сатья» — истина, «аграха» — твердость, то есть твердость в истине). В дальнейшем ненасильственные действия протеста под руководством Ганди стали наиболее массовой формой национально-освободительной борьбы в Индии.

Несмотря на расхождения по некоторым вопросам, взгляды Толстого и Ганди во многом совпадали. В основе мировоззрения каждого из них лежала религия, к которой, по их убеждению, как и к религиозным писаниям, нельзя подходить догматически. Истинной религиозностью они считали не обрядность, а праведное поведение. Оба отвергали насилие, отрицательно относились к тому, что они называли современной цивилизацией, призывали к опрощению, ручному труду и т. д.