Оставалось осуществить вторую задачу — информировать советское правительство о своем намерении посетить СССР и получить на это согласие, установив связь с советскими представителями за рубежом. И на обратном пути из США Николай Константинович лично посещает советское представительство в Берлине. Чичерин распорядился сообщить Рериху, что он может рассчитывать на необходимую помощь со стороны советских властей. Однако это распоряжение уже не застало Николая Константиновича в Европе.

После визита в берлинское полпредство Рерих сразу же отбыл в Азию. В начале 1925 года он на короткий срок посетил Индонезию и Цейлон — центр крупного ответвления буддизма — хинаяны.

С Цейлона Рерих поехал в Мадрас. Впервые посетил теософский центр в Адьяре и познакомился с его руководителями. Николай Константинович предложил открыть там музей теософского общества имени Е. П. Блаватской и внес свой вклад — картину «Вестник».

Пробыв в Адьяре несколько дней, Николай Константинович едет дальше через Калькутту в Сикким и уже в марте 1925 года перебрасывает свою экспедицию из Дарджилинга в столицу Кашмира Шринагар (Западные Гималаи).

Впереди лежал длинный и трудный путь, а перед экспедицией стали возникать одна преграда за другой. Для английской разведки не остался незамеченным визит Рериха в советское полпредство в Берлине, и теперь по территории Кашмира экспедиция продвигалась, встречая самые неожиданные препятствия, вплоть до вооруженных нападений.

Но так или иначе, древний путь от Шринагара до Леха удалось пройти и исследовать памятники искусства в Маульбеке, Ламаюре, Базгу, Саспуле.

В Ладаке экспедиция проработала более двух месяцев. После Ладака экспедиция взяла направление на Хотан. Предстояло преодолеть в тяжелых условиях осени семь перевалов высотою более 5 тыс. м — Кхардонг, Караул-дабан, Сасэр, Дапсанг, Каракорум, Сугет и Санджу.

Через несколько переходов караван оказался в царстве снегов. Мороз не позволял подолгу держать в руках карандаш или кисть, но Николай Константинович обладал завидной зрительной памятью и сумел позднее поведать об этой сказочной природе в своих картинах.

Русские эмигранты могли прочесть в некоторых номерах парижской газеты «Русская мысль» за 1956 году воспоминания о Н. К. Рерихе. Это статьи Н. П. Казнова «Кое-что о Н. К. Рерихе» и С. К. Маковского — «Кто был Рерих», где писалось в том числе и о годах жизни Николая Константиновича в Индии. После нескольких успешных лет, проведенных в Америке, для Рериха наступили нелегкие времена. С. Маковский пишет: «…во время пребывания Рериха в Центральной Азии, где он странствовал (с женой и сыном), возглавляя археологическую экспедицию, покровительствовавший ему миллионер Хорш (биржевик) отказался без предупреждения от дальнейших денежных взносов. Рериховские учреждения закрылись, государственные офисы Соединенных Штатов возбудили против него преследование за невзнос каких-то налогов, возврат в Америку грозил крупными неприятностями. С трудом, после долгих хлопот, добился он английской визы в Индию, где случайно приобрел усадьбу… Там и застрял он с семьей, далеко от всякой "цивилизации", живя как помещик-огородник трудами "рук своих" и пользуясь туземцами, находившимися еще в положении полукрепостной зависимости. Там, в самом сердце величайшего в мире горного массива, на возвышенности (2 тыс. м над уровнем моря) с воистину волшебным видом на Гималаи, с горной речкой среди соснового леса, — в семейном уединении, занимая двухэтажный дом, откуда до ближайшей железнодорожной станции (в 200 км) ведет по скалам одна пешеходная тропа, — приняв облик бородатого тибетского ламы, погруженный в оккультное созерцание и в свою мистическую живопись, безвыездно прожил Рерих около тридцати лет. Там, забытый миром, на семьдесят втором году жизни, и умер от затяжной болезни…

Какая необычная судьба… Как все это понять? Откуда этот по-американски стремительный взлет Рериха и еще более стремительный срыв в ничтожество?»

Заручившись поддержкой ученых Индии, Америки и Европы, Рерих 29 июля 1928 года, находясь в Сиккиме, заложил основы для создания Гималайского института научных исследований, названного «Урусвати», что в переводе значит «Свет утренней звезды».

Однако вскоре Николай Константинович задумал уехать из Сиккима. Он хотел посетить долину Кулу — колыбель памятников культуры более чем двухтысячелетней давности. В археологическом, историческом, филологическом, а также ботаническом и геологическом отношениях весь северный Пенджаб с западной частью Гималайского хребта был неистощимым кладезем материалов для института «Урусвати», и Николай Константинович решил переехать именно сюда.

Через несколько месяцев после переселения в Кулу Николай Константинович и Юрий Николаевич уехали по делам в Европу и Америку. Для развития деятельности нового института необходимо было наладить более тесные связи с некоторыми научными учреждениями западных стран.

В периодике и книжных источниках зарубежья можно прочесть и о духовных контактах между представителями русской православной традиции и индийскими христианами. Духовенство Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ) предпринимало попытки развернуть в Индии христианскую миссию с целью поиска путей к единству с представителями древнейших местных церковных общин, ведущих свое происхождение от апостола Фомы. Индийские христиане, объединенные в Малабарскую и Маланкарскую церкви и проживающие в большинстве своем в штате Керала, всегда с интересом относились к русскому православию.

С 1935-го по 1936 год в штате Керала на миссионерском поприще трудился иеромонах Нафанаил (Львов). В 1936 году он был удостоен сана архимандрита, а с 1937-го по 1939 год работал начальником православной миссии на Цейлоне. Позволю несколько слов об этом необычном, много повидавшем на своем веку человеке, знатоке европейских языков и эрудите. Родился он в 1906 году в старинной семье князей Львовых. Его отец — Владимир Николаевич Львов-второй, крупный помещик Самарской губернии, депутат IV Государственной думы, предпоследний обер-прокурор Святейшего Синода при Временном правительстве, принимал участие в корниловском мятеже. В эмиграции проживал в Берлине, потом вернулся на родину и окончил дни свои в тобольской ссылке. Сам Нафанаил (в миру его звали Василием), опасаясь коммунистической власти, эмигрировал в Китай. Там в 1929 году он принял монашество, трудился законоучителем в детском приюте при Доме милосердия в Харбине, а затем был направлен в Индию. Львов проявил себя как интересный духовный писатель и талантливый поэт. В 1946 году он стал епископом в Брюсселе, ас 1951 года служил в Северной Африке. Там он стал инициатором постройки Воскресенского собора в Тунисе.

Священник Иоанн Шаховской, будущий архиепископ той части русской православной эмиграции, которая стала основой Американской автокефальной церкви, до переезда в США принадлежал к Архиепископии русских православных церквей в Западной Европе, которую создал с центром в Париже митрополит Евлогий (Георгиевский). Работая в одном из приходов в Западной Германии, отец Иоанн в сотрудничестве с Мюнхенским издательством «Милосердный самарянин» выпустил несколько брошюр. В этом же издательстве вышла книга «Жизнь во Христе: Записи индийского миссионера». На доступном нам экземпляре книги имеется дарственная надпись и автограф: «Досточтимой и дорогой м. Серафиме в день ея Ангела; в этой книге столько прекрасных, руководящих мыслей для нашей общей работы». Подпись принадлежит Д. Н. Теодорович, указана дата — «1.VIII 1947 г.» Книга была подарена монахине Серафиме Мелетьевой, которая вместе со своим братом, православным епископом Павлом, служившим на оккупированной территории Белоруссии, перед наступавшими войсками Советской армии бежала с немецко-фашистскими частями на Запад в конце Великой Отечественной войны.