Теперь богиня лежала горизонтально в воде и быстро уходила под воду. Кэтрин побежала по громадному изваянию, постоянно поскальзываясь – статуя вращалась в воде, словно бревно. Едва Кэтрин добежала до головы, как агент спрыгнул с церкви, которая ушла под воду. Он схватился руками за край пьедестала, подтянулся и оказался на статуе.

Теперь Кэтрин находилась лишь в нескольких метрах от берега, но к этому моменту корона богини уже скрылась под водой, и Кэтрин по колено стояла в воде. Погружение продолжаюсь.

– Кэтрин! – закричал Майкл, протянув в ее сторону руки. – Бросайте мне сумку! Быстрее!

Она подбросила сумку вверх. Ее сердце замерло, когда она наблюдала, как сумка, а вместе с ней и ее бесценное содержимое делают в воздухе дугу и оказываются в руках Майкла.

Толпа взревела.

– Скорее! – закричал Майкл, повесив сумку через плечо и снова протянув руки к Кэтрин. – Прыгайте!

Она обернулась; агент не останавливался ни на секунду, хотя статуя уже полностью исчезла под водой. Теперь вода доходила им до пояса. Подплыли охранники, отчего вода вокруг взволновалась и статуя стала настолько интенсивно вращаться, что Кэтрин затошнило.

– Не двигайтесь! – раздалось из мегафона. – Мы вас спасем!

Озеро вздымалось. Кэтрин беспомощно посмотрела на Майкла. Прыгать было невозможно.

И вдруг в воздухе раздался оглушительный рев: статуя накренилась. Кэтрин вытянула руки, чтобы сохранить равновесие, когда статуя начала подниматься в воде.

Они остановили погружение и запустили процесс в обратную сторону!

На берегу творился полный кавардак, но Кэтрин удалось разглядеть полицейских, пробирающихся сквозь толпу к Майклу.

– Скорее! – продолжал кричать он, протягивая к ней руки. – Прыгайте!

Статуя поднималась все выше и выше. Агент находился уже за спиной Кэтрин, схватил ее за блузку. Охрана бросила ей веревку.

И Кэтрин прыгнула, оттолкнувшись от короны богини, и мгновение спустя оказалась в руках Майкла.

Она услышала, как толпа стала исступленно вопить и скандировать, после того как она упала прямо на него и он сжал ее в крепких объятиях. Майкл сказал:

– Скорее отсюда!

Они помчались сквозь толпу, оставив полицейских далеко позади, и, подбежав ко входу в отель, запрыгнули в такси. Шины завизжали, и машина умчалась прочь.

Джулиус не верил своим глазам. Он нашел то, что искал. Причем нашел случайно, в тот момент, когда смотрел на совершенно другой предмет. Вот, на этой странице было написано то, за чем все так рьяно охотились.

Конец истории. Кончина Сабины Фабиан.

Джулиус попросил у раввина Гольдмана старинную книгу, гигантских размеров том, который в свое время, видимо, был самым исчерпывающим каталогом древних документов: свитков, сводов законов, писем, различных рукописей, хранящихся в частных коллекциях. Джулиус знал, что некоторые из этих памятников древности были настолько малы или написаны непонятным языком, что в Интернете о них не упоминалось ничего. И когда он принялся листать книгу в надежде найти свод папирусов, его взгляд привлекла любопытная средневековая рукопись на латинском языке под названием «Фома Монмутский, предположительно XII в.». И рядом имя «Сабина Фабиан».

Джулиус был почти уверен, что Кэтрин и не подозревала о существовании этого пергамента: найти упоминание о нем в Интернете она не могла, а отправиться в библиотеку не рискнула бы.

Глядя на документ, он трепетал. Джулиус весьма неуверенно владел латинским, но и этих знаний ему хватило для того, чтобы понять: он может помочь Кэтрин.

Но вместо приятного чувства облегчения его охватило внезапное замешательство. Он вдруг засомневался в том, что ей вообще стоило рассказывать об этой рукописи. Он понял, что в нем соревнуются два чувства: совесть и любовь к этой женщине. Джулиус всегда придерживался жестких нравственных правил, не хотелось ему нарушать их и на этот раз. Однако он не желал и предавать Кэтрин.

Раздался телефонный звонок. Женский голос сказал автоответчику: «Доктор Восс, это Камилла Уильямз из «Новостей из уст очевидцев». Я бы хотела спросить у вас, не желаете ли вы принять участие в прямом эфире нашей передачи…»

Джулиус направился в кухню и резко нажал на кнопку «Стоп». Голос затих. Ему в голову пришла мысль отключить телефон, но вероятность того, что могла позвонить Кэтрин, все же оставалась.

Возвращаясь в гостиную к документу, который теперь не давал ему покоя, он поймал свое отражение в дверце микроволновой печи. Он подозревал, что, должно быть, выглядит несколько уставшим, но вовсе не был готов к тому, чтобы увидеть под глазами два темных пятна и впалые щеки. А стоило ли тому удивляться? В течение последних суток он почти не ел и не спал; словно сумасшедший, он носился от компьютера к компьютеру – от раввина Гольдмана к центральной библиотеке археологического факультета Университета Лос-Анджелеса и снова к раввину. Его мозг терзался одним вопросом: «Как помочь Кэтрин?» Ему не удалось отыскать упоминание фамилии Сабины ни в Интернете, ни в локальных сетях.

Джулиус случайно проговорился раввину Гольдману о своем поиске. Мудрый и спокойный ученый достал покрытую пылью книгу с потрепанными краями, вручил ее Джулиусу и, улыбнувшись, сказал: «По скорости она, возможно, и не сравнится с компьютером, но ее накопитель никогда не подведет тебя».

Джулиус направился к стеклянной раздвижной двери, ведущей на побитую дождем террасу, и вдохнул бодрящий океанский воздух. Солнца на террасе не было. Здесь находилась старомодная мебель из красного дерева, стояли горшки с розовой и красной геранью, лежала морская звезда, которую Кэтрин и Джулиус нашли однажды ночью после прилива.

В ту ночь они были близки во второй раз – на пляже под звездами. Но их блаженство было прервано неожиданным вторжением каких-то людей, шедших по берегу с мешками и фонарями. Вспомнив тот конфуз, Джулиус улыбнулся. Но ему тут же захотелось плакать. Кэтрин…

В конце концов ему пришлось рассказать полиции то, что ему было известно. Да, доктор Александер действительно завладела свитками. Нет, он не знает, каким образом ей удалось ввезти их в страну. Нет, ему неизвестно, где именно она их нашла. Джулиус говорил полуправду, стараясь не лгать, но в то же время не сболтнуть ничего лишнего. У него создалось такое впечатление, что его разрывают на части. Он спрашивал себя: где проходит граница между совестью человека и его любовью к женщине? Исключало ли одно другое? Он сделал печальный вывод: в данном случае исключало.

Его взгляд был устремлен к горизонту, вдаль, где над перламутровыми водами Тихого океана низко висели облака и узкие полоски света соприкасались с водой. А за горизонтом, в тысячах километров от него, находились Гавайи, где стоял отель «Галекулани», в котором они с Кэтрин впервые занимались любовью. Если бы только можно было повернуть время вспять – дни, времена года, возвратиться к тому времени, когда ты был еще невинным ребенком, и, зная, что ждет тебя впереди, не повторять ошибок.