Услышав звонок телефона, Джулиус насторожился, ведь это могла быть Кэтрин. Однако это был очередной корреспондент из бульварной газеты, предлагавший плату за интервью.

Надеясь, что Кэтрин все-таки позвонит ему, Джулиус понимал, что у Кэтрин не было такой возможности. Когда в его электронный почтовый ящик стали со всего света приходить сообщения о том, что у Кэтрин все в порядке, его компьютер выдал уведомление о том, что система шифрования взломана и почта была просмотрена. Кэтрин все-таки оказалась права.

Злясь на себя за свою беспомощность, Джулиус направился через весь дом к ванной. Сбросив пропитанную потом одежду, которую не снимал целые сутки, он встал под душ, сделав воду настолько горячей, насколько мог вынести. Но вода не помогла. Выйдя из душа, он продолжал чувствовать себя совершенно разбитым. Если он расскажет Кэтрин о рукописи Фомы Монмутского, он посодействует ей в замысле, который считает в корне ошибочным. Если же он не признается ей, ее поиски затянутся на недели или даже месяцы, что увеличит опасность, нависшую над ней.

Одеваясь, он вспомнил о телефонном разговоре с матерью этим утром: она позвонила сыну в расстроенных чувствах, когда услышала в новостях о Кэтрин.

– Ты несешь тяжелую ношу, Джулиус. Не нужно нести ее одному. Отдайся в руки Господа. Попроси Его направить тебя.

И Джулиус подумал об успокаивающей атмосфере синагоги, об Арке, в которой находились свитки Торы, одна-единственная лампа, символизирующая вечность света Торы, и над Аркой надпись на иврите: «Знай, перед кем стоишь».

Он решил отправиться в синагогу и помолиться.

Но тут в его ушах зазвучали давние слова отца: «Баал Шем Тов сказал: «Он там, куда ты впустишь Его». Джулиус прошел мимо ключей от машины. Открыв специальный ящик в комоде, он достал талит и тефиллин – молитвенное покрывало и амулеты. Джулиус читал шахарит каждое утро перед работой, но теперь он осознал, что молился автоматически, не вкладывая в молитву душу.

Теперь его молитва будет сознательной.

Взяв в руки один из амулетов, он положил баит – черную кожаную коробочку, в которой находились цитаты из Торы – на левую руку, затем обмотал предплечье черным кожаным ремнем, после чего сделал семь витков вокруг руки по всей ее длине, дошел до кисти и направил ремень по диагонали – между большим и указательным пальцами, произнося при этом:

– Барух, ведзивану ле-а-ни-а Тефилин – Да будет благословен велевший нам носить тефиллин.

Взяв в руки второй тефиллин, он поднес баит ко лбу, обмотал голову ремнем, сделав узел сзади, вытянул вперед руки и произнес:

– Барух, ведзинану аль мицват Тефиллин, Барух Шем кевод малхуто ле-олам ва-ед. – Да будет благословлен властвующий над нами Мицва тефиллин, да будет навечно благословенно славное Царство Его.

Джулиус размотал часть ремня и обвил его вокруг среднего, а затем безымянного пальца, после чего оставшуюся часть обмотал вокруг большого и указательного пальца, при этом произнося:

Я и буду навечно обручен с тобой;

Да, я буду навечно обручен с тобой добродетелью и справедливостью,

Добротой и состраданием.

Я и буду обручен с тобой верностью;

И ты познаешь Господа.

Перед тем как взять в руки талит – бело-голубое покрывало, украшенное в уголках бахромой, – Джулиус взглянул на часы, стоявшие на ночном столике. До полудня еще оставалось некоторое время, а это означало, что это все еще утро. Держа шелковое покрывало между вытянутыми руками, он произнес:

– Барух атта ведзиану леит'атеф ба-цицит – Да будет благословлен велевший нам облачиться в цицит.

Покрыв голову, плечи и тело талитом, Джулиус взял в руки Сиддур – молитвенник направился к стеклянным дверям, выходящим на террасу, и раскрыл их, впустив в комнату свежий воздух с океана.

Чистым, звучным голосом он произнес:

– Ш'ма Израель: Адонаи Элоену Адонаи Еад! Барах Шем Кевод Малхуто ле-олам ва-ед! – О, услышь меня, Израиль: Господь – Бог Наш, Господь наш единственный! Да будет вечно благословенно Царство Его славное!

Затем Джулиус открыл Сиддур и начал напевать:

– Барух атта Адонаи Элоену Мелех а-Олам – Да будет благословен Господь Бог наш, Властелин Вселенной. – Ветер разносил его голос по песку, по которому среди высушенных солнцем водорослей бродили чайки и перевозчики.

Джулиус начал раскачиваться в такт песни:

– Хамоци леем мин а-арец – Ты заставляешь появляться из земли хлеб.

Его голос становился все громче. Джулиус чувствовал, как его дух оживает, как священные звуки наполняют его рот и льются из его уст:

– Оссе маасе берешит – Ты создаешь.

И затем он отдался Амиде, Безмолвной молитве, заканчивающейся словами «Сим Шалом», что означает «Да будет мир».

Джулиус поднял глаза и увидел, что солнце встало над океаном, победив облака: над Малибу простиралось голубое небо и пляж был залит солнцем. Джулиус почувствовал в себе свежие силы, будто только что хорошо пообедал и поспал. Его ум был ясен. От замешательства и смятения не осталось и следа.

Он вошел в гостиную и посмотрел на репродукцию старинной рукописи в книге, которую ему одолжил раввин Гольдман. Теперь он четко видел свой путь. Он знал, как поступит.

Войдя в кухню, Джулиус набрал номер «Новостей из уст очевидцев» и попросил к телефону Камиллу Уильямз.

Пока он ожидал на проводе знаменитую ведущую, его глаза то и дело поглядывали на книгу-сокровище, в которой описывались последние дни жизни Сабины Фабиан – время и место ее смерти, а также то, что женщина скончалась до того, как люди узнали о ней.

«После нее осталось шесть свитков, в которых затрагиваются вопросы алхимии и магии, – четко было написано в книге. – В легенде говорится, что о седьмом свитке сведений нет, потому что он так и не был написан».

– Доктор Александер? – И еще более твердым голосом: – Доктор Кэтрин Александер?

Пожилая женщина, сидящая у окна, слегка толкнула Кэтрин и сказала:

– Думаю, он разговаривает с вами, милочка. Кэтрин подняла голову. В паре сантиметров от ее лица находился полицейский значок.

– Доктор Александер? Полиция аэропорта.

Кэтрин ощутила, как на нее устремились взгляды окружающих.

– Простите? – произнесла она.

Как только самолет подъехал к терминалу, бортпроводники попросили пассажиров не вставать с мест. Они открыли двери, и в салон вошли двое полицейских в штатском, в то время как еще двое, одетые в форму, остались стоять у выхода.

– Пройдите с нами, пожалуйста, – сказал человек, державший значок.

– Вы ошиблись. Моя фамилия не Александер.

– В таком случае предъявите, пожалуйста, документы, удостоверяющие вашу личность.