— Лёш, там и мои фаны засветились, да? — спросила Леся.

Учитывая мой «косяк» с Викой, моё поведение не отличалось адекватностью, но я нашел в себе силы и ответил:

— Ничего страшного, Леся, СБ разберётся. У тебя-то самой как?

— Нормально. — вздохнула она. — К дополнению ко вчерашней статье, у себя на страничке разместила запись, что именно этот портрет собираюсь использовать в качестве обложки… А оно вон как получилось… Бедный Сашка!

— Не переживай, дед распорядился об его охране. — попытался я упокоить Лесю. — А потом ажиотаж спадёт, и жизнь у нас всех наладится.

— Скорей бы. — кивнула она. — Тем более, что у меня тур в октябре начинается!

— Лесь, я сегодня с Сашкой в «Метрополию» иду. Ты бы дверь в квартиру не закрывала… — попытался я перевести разговор на другую тему.

— Даже и не знаю… — девушка сделала вид, что засмущалась. — Если вы настаиваете, ваше сиятельство, то конечно!

В «Метрополию» мы поехали на «Волге» в сопровождении «Нивы», которую закрепили за Александром. Он мне всю дорогу рассказывал, что в Суриковке он теперь звезда, все хотят с ним дружить, даже преподаватели незнакомые здороваются. Родители на известность сына прореагировали по-разному — отец спокойно похвалил сына, сказал, что гордиться отпрыском, и пожелал не зазнаваться, а мать сразу же засобиралась в Москву, на светские приёмы, посвященные Сашке. Отец, как и водилось в их семье, победил, и нашествия Петровых в столицу в ближайшее время не ожидалось. Прохор, со свойственным ему тактом, сумел с Сашкой поговорить о безопасности его тонкой художественной натуры, убедить, что принятые меры Главой Рода Пожарских будут только на пользу молодому художнику, а охрана его персоны лишь временная мера, призванная оградить от нападок слишком экзальтированных поклонников его таланта.

И опять бильярдная вела себя не так, как обычно — игроки тихо пили, разговаривали, не повышая голоса, тишину нарушал лишь звонкий звук соударявшихся шаров. В общем и целом, в шаровне опять царила непривычная камерность. Я совершенно не удивился, заметив уже знакомых телохранительниц принцессы Рода Романовых, которые не предприняли никаких попыток остановить нас с Сашкой. Мы раскланялись и прошли к столу Долгорукого, за которым в «сибирку» играли Андрей и Мария Романова.

— Вот так вот, значит! — начал я свою пафосную речь, подойдя к столу. — Вот и договаривайся с ним после этого потренироваться! А потом оказывается, что он не только со мной тренируется, а нашёл себе ещё и другого спарринг-партнёра! А Романовы, между тем, пятьсот тысяч выставили! Долгорукий, дружище, я в тебе разочарован!

— Алексей! — засмеялась Мария и принялась защищать своего молодого человека. — Мы же только начали! Я даже в счёте повела! — Андрей с улыбкой подтвердил сей прискорбный для него факт.

— Всё равно! Это не честно! Да ведь, Александр? — я повернулся к школьному другу, который автоматически кивнул, впав в очередной ступор при виде Великой княжны.

Она, надо отдать ей должное, сама подошла к Петрову и протянула руку:

— Добрый вечер, Александр! — он на автомате аккуратно пожал её. — Как твои дела?

— Всё хорошо, Мария. — кивнул мой друг и покраснел.

Вовремя подошедший Долгорукий в свою очередь поздоровался с Петровым и предложил ему присесть на диван, пока мы тут выясняем отношения на зелёном сукне. А Маша, неожиданно, взяла меня за локоток, и отвела к соседнему столу.

— Лёш, тут такое дело… — слегка замялась она. — Мама с сёстрами, после моего рассказа, хотят посмотреть выставку Хмельницкого своими глазами и с его комментариями, и ещё портрет Алексии работы Александра. Тем более после этой статьи Аньки Шереметьевой. Я обратилась, как и положено, к отцу, а он меня отослал к тебе, мол сумела, как взрослая, с Пожарскими договориться, вот и дальше договаривайся сама… Помоги, будь другом! Отец у меня строгий! Если сказал, что мне договариваться надо, значит так и будет, сам пальцем не пошевелит…

— Мария, всё это решаемо! — успокоил я её. — Но в каком формате?

— В смысле? — не поняла девушка.

— Можно в галерее, как у нас было, показ устроить. Можно, наверное, и у вас, в Кремле?.. Здесь только желание сторон играет роль, моего деда и твоего отца.

— Я поняла. — кивнула она. — Как поступим?

— Деду моему будем звонить, договариваться. Не думаю, что он откажет в обоих вариантах. А потом Его Императорскому высочеству.

— Давай! — обрадовалась она.

Я набрал деда, и предупредил его, что с ним сейчас будет разговаривать Её Императорское высочество Мария. Разговор девушки с Главой Рода занял от силы минуты три, после чего она, улыбающаяся, протянула мне трубку обратно.

— Алексей, ты же понимаешь, что любой каприз?.. — услышал я в трубке голос Главы Рода.

— Да, деда.

— Вот и молодец! По итогу переговоров мне всё сообщишь. — он нажал кнопку отбоя.

А Мария в это время звонила, по всей видимости, отцу:

— Да, папа, я договорилась! На наше усмотрение, хоть в галерее, хоть в Кремле! В Кремле лучше? И Петрова пригласить? А Шереметьеву с подружками? И Андрея с Алексеем? И Михаила Николаевича? Хорошо, папа! Пока!

Девушка, закончив разговор, была по-настоящему счастлива! И было отчего — она, как взрослая, самостоятельно договорилась «с посторонними людьми» о проведении показа для своих родственников, оправдав тем самым надежды строгого отца.

— Алексей, огромное спасибо! — Мария аж начала подпрыгивать на месте, но вовремя себя одёрнула и оглянулась — не заметил ли кто её оплошности, неподобающей высокому статусу принцессы. — Пойдём, мальчикам расскажем! — она опять взяла меня за локоток и буквально потащила к Долгорукому и Петрову.

— Андрей, Александр и Алексей! — торжественно обратилась к нам Мария. — Приглашаю вас на следующей неделе в Кремль, где для моих родителей и сестёр пройдёт показ картин Святослава Хмельницкого и портрета Алексии! Михаил Николаевич, — девушка посмотрела на меня, — естественно приглашён тоже.

Если Долгорукий просто вежливо улыбался, то Петров стоял весь бледный.

— Саша, ты чего? — забеспокоился я.

— Это так неожиданно… — пробормотал он, но потом взял себя в руки. — Мария, спасибо огромное за оказанную честь, обязательно буду! Алексей, можно тебя на секундочку?

Мы отошли с Александром на то же самое место, где минуту назад стояли с Марией.

— Лёха, давай уедем, а? — попросил меня он.

— Совсем невмоготу? — сочувственно глядя на друга, спросил я.

— Да. — кивнул он.

— Пойдём прощаться.

Мы вернулись к Долгорукому с Романовой.

— Андрей, Мария, мы с Александром дико извиняемся, но моему другу от событий последних дней не очень хорошо. — Сашка кивнул. — Вынуждены вас покинуть.