— Уже можно, — поцеловала в щеку, и он нерешительно обнял Игоря.

Тот на меня удивленно посмотрел, но ни слова не сказал. Разговор будет долгим и явно не сейчас. Грусть быстро сменилась радостью, и ребенок начал висеть на сильной половине семьи, ведь мамины плечи уже не выдерживали такой груз. Пока они наслаждались обществом друг друга, я упорхнула в ванну, и по пути на кухню заглянула к ним, намекая, что и им туда пора.

Если учесть, что часы показывали почти шесть утра, то отсутствие других обитателей удивило. Ладно Юля, тетя Ксюша — к себе пошли. Маршан… Это загадка. Как он вообще обо всем узнал и зачем приехал? Хотя он очень эмоциональный человек, видимо переживал и приехал оказать моральную поддержку. Но мама? Она то где? Может решила дать нам возможность с Игорем самим поговорить.

Не хочу об этом сейчас думать. Куча фруктов на столе вдохновила на нетрадиционный завтрак. Достала из холодильника творог, сметану, вывалила все в одну миску, немного сахара и разложила в красивые пиалы. А сверху красиво нарезала фрукты. Гордая собой поставила три варианта на столе в ожидании ребят. Следом начала творить омлет с помидорками и колбасой. Но не успела я все смешать, как два моих мужчины вошли на территории вкусностей.

— Вы быстро, — растерянно смотрела на них.

— Старались. Что это тут у нас? — и посадил сыночка на высокий стул.

Яблочный и банановый десерты разлетелись очень быстро между мужчинами. Я же вернулась к приготовлению омлета. Достала нужную миску и залив в нее массу, отправила в разогретую духовку. Смотря на них вместе сердце радовалось. Вот такой должна быть жизнь у моей крошки. Веселой, беззаботной и полноценной. Моей любви ему никогда не будет достаточно. Игорь уже тысячу раз высказал всю серьезность намерений.

Если он заговорит о создании семьи я не буду против. Что душой кривить. До сих пор его люблю и сердце сжимается от радости, когда он рядом. Чувства никуда не делись и другого я рядом не приму. Не хочу усложнять обоим жизнь, ведь прекрасно знаю, как мы уживаемся на одной территории. Наши беззаботные дни вихрем пронеслись в голове. Малыш щебетал без умолку, рассказывая отцу все что помнил. За разговорами завтрак пролетел незаметно и отправила эту парочку играть в зал.

Сама же взялась за посуду. Горка хоть и небольшая, но все же творог и сметана застыли. Краешки от омлета прилипли к стеклу. Залила все водой и начала протирать стол. Через пол часа со всем было покончено, но выходить стало страшно. Хочется дать им возможность побыть наедине. Все же три года были потеряны. Надо столько наверстать. Не представляю, что бы делала на его месте в попытке заполнить эту пустоту.

Ароматный чай заполнил просторы кухни и смотря в окно я начала вспоминать наше прошлое. Так мало вместе, но так много связывает. Даже эта кружка с Парижем — его подарок. Так и не смогла с ней расстаться. Когда официально съехались утром мне принесли чай в постель именно в ней со словами: «Пусть каждое утро будет таким же сказочным, как твой любимый город». Так с тех пор и пью чай по утрам исключительно из нее. Как не разбилась до сих пор удивляюсь.

За окном снова льет дождь и огромные капли стекают по стеклу, а я грею руки о чашку. Всегда со мной так.

— Снова мерзнешь? — Игорь забрал чашку из моих рук и заключил их в своих ладонях присев, напротив.

— Как обычно. А Диня? — и начала оборачиваться в сторону комнаты.

— Он спать лег. Утомился. Да и за два часа он реально меня вымотал. К ребенку надо привыкнуть. Но! Это приятная усталость.

— Два часа? Не заметила, что столько времени прошло.

— Оно и видно. Та самая, — тихо ухмыльнулся, смотря на керамические чудо. — Приятно. Денис не удивился, что я его отец. Расскажешь?

— Только если ты расскажешь почему бросил меня тогда, — через минуту все же ответила, глядя прямо в глаза.

Он отпустил мои руки и тяжело вздохнул, отходя к окну. Пауза затягивалась, а напряженная спина и явно сжатые в кулаки руки были показателем раздражения. Явно не такого ответа ожидал, но мне очень важно знать все. Так будет легче принять его и построить нормальные отношения. Ведь без доверия никогда не выйдет крепкой семьи.

Не знаю почему, но в этот момент почувствовала себя очень жалкой. Выпрашивать никогда еще ничего не просилась, а тут… Я просто хочу узнать правду. Что в ней такого страшного. Ну не дура же я полная, чтобы не понять? Прижала коленки к груди прямо на стуле. Неужели все может закончится так и не начавшись?

— Если мы все же будем вместе, и ты согласишься стать моей женой, то Дениска может оказаться нашим единственным ребенком, — потухшим голосом начал он. Вот только пауза снова начала раздражать. Я ничего не понимаю.

— Не понимаю. О чем ты?

— Четыре года назад, когда мы познакомились, я проходил очередное обследование. У меня бесплодие, Варь. Везде где только мог прошел обследование. И все как один ставили этот диагноз. В тот день, когда я исчез мне позвонил последний врач и тоже выдал этот результат. Сначала я хотел поступить, как эгоист. Затянуть тебя в сети брака, а там уж как-нибудь признался. Но потом понял, что это жестоко. А у тебя были искренние чувства. Расскажи я тебе о такой проблеме, не бросила бы. Уверен на все сто. Но со временем это бы убило нас обоих.

Вынув руки из карманов, сильно сжал подоконник.

— Поступил, как эгоист. Сбежал без объяснений. Честно, я надеялся, что стажировка тебя взбодрит и ты начнешь жизнь с чистого листа, встретишь нормального мужчину. Без дефектов. А вышло вон оно как. Только тебе решать, нужен я тебе такой или нет. Настаивать не буду. Возможно медвежонок — это чудо. Единственное.

И снова пауза. Бесплоден. Но ведь вон доказательство, что врачи ошиблись. Спит себе мирно маленький комочек. Может это просто период был какой-то. Болел чем-то или еще чего…

— Так что думай, нужен тебе такой дефектный, или нет. Ведь по любому еще детей хочешь, — и повернулся ко мне, криво усмехаясь.

Смотрела в эти родные глаза, кричащие болью и поняла, что никто другой не нужен. Только он. Даже с таким несовершенством. Ну будет один ребенок и что? Да большинство семей так живу. Никакая перспектива стать многодетной матерью не привлекает внимание, если рядом не будет именно этого человека.

Поэтому встала и подошла к нему, крепко обняв за талию и прижавшись щекой к крепкой груди. Он рвано вздохнул и прижал к себе.

— Ты только с сыном видеться не запрещай. О большем не прошу, — шепчет прямо в макушку, а вскидываю голову, не веря собственным ушам.

— Говоришь так, словно мы сейчас расстанемся навсегда, — тяжело выдохнула, и чтобы не заплакать, уткнулась лбом в его грудь, немного мотая головой.

— Подожди, — одной рукой поднял мое лицо, чтобы снова глаза в глаза. — Так ты не собираешься жить своей жизнью? Согласна попробовать быть со мной?

— Я согласна быть с тобой. А ты, о чем подумал? — всматривалась в такое ошарашенное родное лицо. — Подожди. Ты думал, что я испугаюсь этого? Да ты, ты, — и начала бить его ладошками куда придется.