Михаэль вошел в столовую с выражением неудовольствия на лице.

– Господин профессор, что вы здесь делаете?

Сюзанна подумала, что со стороны Михаэля было большой невоспитанностью в присутствии профессора обращаться к нему столь почтительно, а за глаза называть просто Кеммерлинг. Именно из-за этого Сюзанна попала сегодня в неловкое положение.

– Мы пьем кофе, – ответил Денни Кеммерлинг и спросил, ушла ли уже Ютта с работы.

После утвердительного ответа Михаэля профессор поднялся, поблагодарил еще раз за кофе, торт и замечательный вечер.

– Это я должна вас благодарить, – возразила Сюзанна и проводила его до дверей.

Когда она вернулась в столовую, Михаэль сделал ей замечание, что кофейник пустой.

– Хочешь, сварю тебе свежий кофе? – предложила она.

– Не утруждай себя. Что ему было нужно?

– Билеты на концерт Ниденхофа.

– Черт побери, Надя! – набросился он на Сюзанну. – Прекрати увиливать! Ты снова ему жаловалась? Если ты воображаешь, что можешь устроить мне в лаборатории невозможную…

Его грубый тон заставил ее вспомнить о собственном неудачном браке.

– Ты сам во всем виноват! Видел бы ты себя вчера! Одуревший от любви павиан!

Сказав это, Сюзанна направилась в кабинет. Четверть часа она провела за компьютером. Когда в кабинет вошел Михаэль, она уже установила, что все карточки из картотеки исчезли. Не было и девяти писем «Алин». Видимо, Надя удалила всю важную информацию. Это открытие огорчило ее.

Михаэль поставил свою чашку и кофейник рядом с ноутбуком, уселся на край письменного стола и спросил:

– Мы можем поговорить как разумные люди?

– Я – да, а вот насчет тебя не уверена.

Один щелчок мышкой – и Сюзанна вошла в следующий каталог.

– Я совершенно спокойна и могу с тобой поговорить.

– По-моему, с кем угодно, только не со мной. С Кеммерлингом ты благоразумно говорила?

– Думаю, да, – ответила Сюзанна.

Михаэль глубоко вдохнул, а когда продолжил, Сюзанну ожидал второй удар.

– Я считаю, что при данных обстоятельствах будет лучше, если я подам на развод. Я бы хотел отказаться от обязательного года совместного проживания, предусмотренного для обдумывания решения. Мне бы хотелось, чтобы мы безболезненно прошли этот этап и как можно скорее оставили все позади. Кто сможет доказать, что в течение этого года мы спали в одной постели? У нас достаточно путей, чтобы обойти закон.

Сюзанна не верила своим ушам. Машинально она щелкала мышкой, открывая все файлы подряд. Он коротко засмеялся:

– Нам даже не придется лгать насчет раздельного ведения хозяйства. Ты никогда не готовила для меня. Что касается финансовой стороны, то вряд ли у тебя мало денег на счетах, иначе бы ты не говорила о переезде. Разумеется, я готов тебе помочь, если это будет необходимо.

Она тихо, нервно засмеялась:

– Ну и какова же будет сумма? Две тысячи в месяц и оплата трехкомнатной квартиры с террасой?

– Полторы тысячи, – поправил он, – и текущие расходы по дому. Я сам съеду. Я ставлю только одно условие, Надя. Ты больше не появляешься в лаборатории, не звонишь ни мне, ни Кеммерлингу. Я знаю, что должен тебе кучу денег. Но у тебя нет права ломать мою жизнь.

Она поймала его злобный взгляд, но не отвела глаз.

– У меня и в мыслях этого не было. Я позвонила Кеммерлингу только затем, чтобы…

Беспомощным жестом Сюзанна показала на монитор, собираясь преподнести Михаэлю ту же версию, что и Йо. Разумеется, не упоминая о том, что выпила лишнего.

– Он поставил мне джампер.

– Ради бога, Надя, – горько усмехнулся Михаэль. – Тебе меня не провести.

– Ты сам себя дурачишь, – сказала она. – Так что оставь меня в покое. – Слова давались ей с трудом. – Я не говорила о тебе ничего плохого и не сделала ничего такого, чем могла бы тебе навредить. Да, вчера я разозлилась, потому что ты флиртовал с Палеви, а я…

Она не закончила фразу. Беременна, хотела она сказать. Но что, если он об этом узнает, а Надя все-таки вернется? Надя должна вернуться! Неужели Надя решила навсегда оставить ее на своем месте? Это все равно что усадить первоклассницу на университетскую скамью.

– Что «я»? – настаивал он.

Сюзанна разжала пальцы, судорожно сжимавшие мышку.

– Устала, – сказала она, – я очень устала. Не мог бы ты оставить меня одну?

– Ты не против развода?

– Пока не могу сказать. Все это слишком неожиданно. Но я подумаю над этим.

Несколько минут он еще сидел на краю письменного стола. Казалось, он хочет сказать еще что-то. Затем он вышел из кабинета, прихватив с собой чашку и кофейник. Сюзанна не знала, смеяться ей или плакать. Она продолжала щелкать мышкой, невидящим взором уставившись на экран. Развод! Да, это возможный выход, если Надя не вернется. Но в этом случае дом останется у него. Когда у нее родится ребенок, ей поневоле придется жить на его деньги, если она не захочет садиться на государственное пособие. При его доходах он определенно не разорится, выплачивая ей тысячу пятьсот в месяц.

Внезапно Сюзанна услышала какой-то шум внизу. Похоже, Михаэль возился на кухне. «Никогда не готовила для меня». Черт побери, разве Надя ничего не делала для него? Профинансировала его учебу в Америке, помогла ему получить две докторские степени. Потом шантажировала и терроризировала его этим. Изменяла ему. Но неужели сейчас она решила его бросить?

В начале девятого он поднялся в комнату с телевизором, держа в руках тарелку с едой. Сюзанна ощутила приятный аромат. Она не была голодна. Тем не менее она выключила компьютер и спустилась на кухню. Разогрев готовое блюдо, она положила его на тарелку и присоединилась к Михаэлю.

Он сидел на диване, склонившись над тарелкой. Не отрывая взгляда от телевизора, он отрезал большие куски от бифштекса с кровью и не глядя отправлял их в рот. На кровь на тарелке, как, впрочем, и на Сюзанну, Михаэль не обращал внимания. На экране Карлос Сантана терзал гитару. Сюзанна не выносила ни вида крови, ни звуков гитары. Тем более ей было невыносимо молчание и отчужденность Михаэля.

– Я люблю тебя. – Ее шепот тонул в звуках музыки, доносящихся из телевизора. – Возможно, все было бы хорошо, если бы я хоть раз могла поговорить с тобой откровенно и ты дал мне шанс.

Она поставила тарелку на колени, откинулась на спинку дивана, направила взгляд на его спину и продолжала шептать. Наконец он прислушался:

– Что ты сказала?

– Ничего.

Он взял пульт от телевизора, приглушил звук и злобно посмотрел на нее:

– Что все это значит?

Очевидно, он все-таки расслышал ее слова.