— Ладно, сержант, смотри в оба, — улыбнулся Проскурин, нажимая на газ. «Пятерка», истерично взвизгнув колодками, рванула с места, затем приостановилась, сдала назад. Проскурин высунулся из машины и крикнул сержанту: — Да, слушай, командир, тут ведь до Ростова еще один пост?

— Да, есть, — с готовностью кивнул тот.

— Ты вот что, звякни туда, чтобы нас не останавливали, а то мне напарника срочно в больницу отвезти надо.

— Конечно, товарищ майор. Прямо сейчас и позвоню.

— Ну, спасибо, сержант. Счастливо. Машина покатила вперед и через несколько секунд скрылась из виду.

Уже на въезде в город Паша повернулся к Максиму.

— Куда поедем-то, товарищ полковник? В прокуратуру?

— Нет. — Максим достал из кейса сложенный листок договора о поставке списанного обмундирования, прочел юридический адрес фирмы-покупателя и сказал: — Давай-ка на проспект Ленина, только побыстрее. Время дорого.

— Понял, товарищ полковник, — согласно кивнул шофер, нажимая на газ. Ему нравилось, когда шеф давал подобные поручения. Можно было гнать «Волгу» вовсю и при этом быть уверенным, что ни одна из гаишных крыс машину не остановит. А если и остановит, то тут же вытянется и честь отдаст, увидев полковничьи погоны. До проспекта Ленина, одной из главных улиц, они долетели минут за десять. У нужного дома Максим приказал:

— Вот здесь останови, Паш. Подожди, не паркуйся. Минут через десять-пятнадцать вернусь.

— Хорошо, товарищ полковник. — Солдат потянулся к бардачку за книжкой. Максим вошел в гулкий подъезд. Чувствовалось, что здесь убирались на совесть. Дом был из старых, мощный, с неимоверно высокими потолками и дзотовыми стенами в метр толщиной. Так что в подъезде было тихо, ни звука. Максим автоматически отметил: здесь тепло, не то что в обычных пятиэтажках, где зимой стылый ветер выдувает из подъездов нагретый хилыми батареями воздух до капли. И собачий дух тут иной — благородный. Не мочой бродячих псов воняло, а ухоженной шкурой доберманов, ротвейлеров, булей, стаффов… У двери нужной квартиры Максим остановился и, нажав кнопку звонка, услышал глухой, далекий перелив соловьиной трели. Прошло несколько долгих минут, за которые он успел изучить обивку. Хорошую обивку, дорогую. Тяжело брякнул засов, потом повернули ключ в замке. Максим услышал не просто щелчок, а железный стук: выходили боковые и верхние запоры. «Дверь, значит, стальная, — заметил он. — Есть что прятать?» На пороге возникла дама средних лет в строгом платье и с умопомрачительной высокой прической, которая, впрочем, ей шла. Дама с любопытством уставилась на Максима.

— Добрый день, — кивнул он, доставая из кармана удостоверение. — Следователь военной прокуратуры Латко Максим Леонидович. Дама осторожно взяла удостоверение, тщательно изучила его и неожиданно визгливым голосом выдохнула:

— Ну и что вам угодно?

— Иверин Георгий Витальевич здесь живет? — поинтересовался Максим.

— Ну здесь, — все с тем же вызовом подтвердила дама. — А вы по какому вопросу?

— Да я, собственно, по вопросу личной беседы. — Максим почувствовал, как в нем поднимается волна раздражения, но придержал его и продолжал говорить спокойно и невозмутимо: — Хотелось бы побеседовать с этим самым Георгием Витальевичем Ивериным. Дама пару секунд недовольно смотрела на гостя, затем отступила в глубину коридора и позвала:

— Георгий Витальевич, к вам товарищ из военной прокуратуры. — Потом мотнула головой. — Ну, заходите уж, раз пришли. Максим шагнул в прихожую. Дама тут же бочком протиснулась мимо него к двери, захлопнула ее и закрыла на все запоры. Мебель в квартире Иверина стояла шикарная, из тех, что продают в дорогих мебельных салонах. Прихожая орехового дерева, стены затянуты темными дубовыми панелями, светильнички уютные, хрустальные. Из глубины гостиной, впечатляющей своими размерами, донеслись шаркающие шаги, и в коридоре появился сам: высокий, представительный, седой, в очках, чуть отвисшее пузцо, обтянутое дорогой спортивной курткой, такие же спортивные брюки и тапочки из оленьей кожи.

— Добрый день, — первым поздоровался Георгий Витальевич. Его мягкая вежливость никак не вязалась с визгливостью хозяйки. — Я — Иверин Георгий Витальевич. — Он сделал шаг вперед и протянул Максиму холеную руку. — Чему обязан? Максим не сомневался, что Иверин слышал, как он представился, но тем не менее повторил:

— Следователь военной прокуратуры Латко.

— Полковник, — утвердительно сказал хозяин.

— Совершенно верно, — кивнул Максим. — Георгий Витальевич, мне нужно с вами поговорить.

— Ну что же, раздевайтесь, проходите в гостиную. Я думаю, там будет удобно. Максим снял шинель, стянул ботинки.

— Пожалуйста, тапочки, — предложил Иверин.

— Благодарю. Максим сунул ноги в теплые тапочки и проследовал за хозяином в гостиную.

— Присаживайтесь, — предложил Иверин, указывая на мягкий диван.

— Спасибо. — Максим осторожно опустился на краешек, достал договор, развернул его и положил на гладкую холодную поверхность стола, ощутив ладонью благородство лака.

— Хорошая мебель. — Иверин оказался мужчиной чрезвычайно глазастым. — Одна беда — слишком прихотлива. Требует, знаете ли, постоянного ухода. Вика, — произнес он тихо, глядя прямо перед собой. Максим не сразу понял, что обращается он к визгливой женщине, но та, словно дрессированная собачка, появилась на пороге.

— Слушаю, Георгий Витальевич.

— Вика, заварите нам чаю. Хотя, может быть, товарищ предпочитает кофе?

— Благодарю. Если это не слишком обременительно, — улыбнулся Максим.

— Ну что вы, вовсе нет. Значит, чай и кофе.

— Одну минуточку. — Вика исчезла в глубине квартиры все с той же прытью угодливой собаки.

— Простите, а это… — Максим указал в сторону двери.

— Прислуга, — легко сообщил Георгий Витальевич. — Знаете ли, одному достаточно сложно управляться с такой квартирой.

— Вы не женаты?

— Ну почему не женат? Женат, хотя не живу с семьей уже почти пятнадцать лет, а развестись все руки не доходят. Жена давно переехала в столицу, поближе к родне. Дети учатся. У меня сын и дочка. — Он не без гордости указал на висящую в латунной рамке прямо над головой Максима фотографию. — Мальчик сейчас в МВТУ имени Баумана, учится на третьем курсе, девочка поступила в Оксфорд. — Иверин улыбнулся как-то совершенно беззащитно, черты лица разгладились. — Девочка у меня талантливая, — произнес он с нежностью. — Учится отлично. Правда, пишет, что приходится подрабатывать два-три часа в день после учебы. Но, как говорится, западный образ жизни диктует.

— Да, — согласился Максим, хотя представления не имел о западном образе жизни, не считая того, что видел в каких-то дешевых боевиках.

— Да-с, — вздохнул Георгий Витальевич и вновь с любопытством уставился на Максима. — Так чему же я обязан вниманием военной прокуратуры? Насколько я понимаю, гражданскими лицами занимается МВД.