Грех заговорщицки подмигнул Лан. Для этих двоих мир, кажется, прибывал в полной гармонии. А, может, и счастьи.

* * *

Идея, изначально выглядящая дико, нравилась Лан всё больше. Во-первых, Дайрен был в полном восторге. Казалось бы, ребёнок, ничего, кроме крохотной деревеньки и замка в своей жизни не видевший, должен испугаться огромного города, а уж тем более такой толпы — Кайран и сам-то чувствовала себя неуютно. Но ничуть не бывало. Поначалу сын ещё дичился, жался к её юбке, но быстро освоился. Уже сам тянул мать за собой, умудряясь с высоты своего невеликого росточка рассмотреть интересное.

А уж когда на площадь Тринадцати Мучеников вышли, и Даймонд сына себе на плечи посадил, чтобы не затолкали, тут уж вовсе восторгам предела не стало. Мальчишка только успевал поворачиваться, тыча пальцем то в одну, ту в другую сторону, радостными воплями комментировал увиденное.

Толпа бурлила, как суп на плите, всплёскивая выкриками, пронзительным свистом дудок, барабанным боем, перезвоном колокольцев и бубенцов, ржанием лошадей, визгом свиней и только духи знают чьими ещё воплями. Принаряженные по случаю весенней ярмарки элвы толкались и пихались, отдавливали ноги. Но всё это с такой искренностью и доброжелательностью, что и злиться не получалось.

Лан, поначалу бурчащей, нервно озирающейся, резко и, в общем-то, ни с чего — как-то разом — понравилось. Верезжать от восторга, как сын, аэра, конечно, не стала. Но вперёд пошла бодрее. Тем более что простые шерстяные юбки движения совсем не сковывали, да и расшитый бисером корсаж зажиточной горожанки дышать не мешал. Даже растоптанная грязь по щиколотки, норовящая содрать башмаки, никого не смущала.

Даймонд притормозил рядом с торговцем вафлями, купил всем по горячей трубочке, начинённой клубничным джемом и яичным кремом.

— Ты бы его на землю поставил, что ли, — проворчала Лан, собственной улыбки не замечая. — Перепачкает же всего.

— Поздно, — признался Натери, проведя рукой по капюшону — ладонь оказалась красной, будто элв её в крови окунул. — Хороший джем, — с кривоватой улыбкой похвалила аэр притихшего торговца, облизывая пальцы.

И, будто точку ставя, сверху на нос блистательного Греха шлёпнулся солидный шмат взбитого крема. Кайран хрюкнула, поперхнувшись, и закашлялась в кулак.

— Извините, я не хотел… — забормотал Дайрен, вжимая краем худа[46]. — Наверняка по твоей милости там всё липкое. Сиди теперь.

— Да мне и так нормально, — повеселел мальчишка. — Мголову в плечи. — Я больше не буду.

— Ну и сам виноват, — невозмутимо отозвался Натери, утираясь ожно мне ещё трубочку? А то крема много на вас… потратилось.

— Весь в мать! — буркнул Даймонд, протягивая хихикающему торговцу монету.

— При чём тут я? — возмутилась Лан и чуть рот не зажала, оглянулась испуганно.

— Слишком прагматичный и абсолютно бессовестный подход к делу, — как ни в чём не бывало пояснил Натери.

Веселящийся продавец вафель от щедрот предложил покупателям бурдюк с водой, чтобы эр руки омыл. За что вместе с благодарность ещё и серебряный получил.

— Ну чего ты боишься? — Грех приобнял Лан за талию, таща её в самую гущу толпы. — Тут никто вас не знает и по большому счёту никому ты и не нужна. Расслабься, наслаждайся жизнью. Хочешь, я тебе бусы куплю?

— Ты мне ещё корову купи.

— Зачем тебе корова? — удивился Грех.

— А зачем мне бусы?

— Логично, — согласился Натери. Задрал голову, глядя на эльвёнка. — Значит, идём дальше. Эй, навигатор, куда направляемся?

— Туда, где народу побольше! — радостно сообщил Дайрен, для верности ещё и пальцем ткнув. — Вон туда.

— Слушаю и повинуюсь. А заметь, породу-то всё равно не скроешь, — усмехнулся Даймонд. — От горшка два вершка, а кто такой навигатор знает.

— Ещё бы ему не знать, — усмехнулась Лан. Мелочь, вроде бы. А всё равно такая гордость за сына взяла, что хоть лицо прячь, а то сияет, наверное, как начищенный чан. — Не на материке же родился. А породу и впрямь не скроешь. Зря ты наряжался. Выглядишь, как аэр, не слишком правдоподобно прикидывающегося простым горожанином.

— Ты недооцениваешь мои таланты, — Грех насмешливо приподнял бровь, — забыла уже Хромого из Палеса?

— Ну и почему же не воспользоваться своими дарованиями?

Кайран хотела было вытереть испачканные джемом и кремом ладонь о юбку. Но вместо этого медленно, по одному, облизала пальцы. Натери сначала её выходки и не заметил, глянул мельком. Лишь потом остановился. Ради счастья лицезреть его лицо — сначала вытянувшееся от удивления, а потом ставшее таким… угрожающим — элва бы согласилась ещё на десяток ярмарок сходить.

— Да я воспользуюсь, — пообещал аэр, — только попозже…

— Талантом притворяться? — невинно поинтересовалась Лан и даже ресничками похлопала.

Тихо сама себе удивляясь. Что это на неё такое нашло? Радостный гомон толпы с ума свёл? Или ещё не слишком жаркое солнышко макушку напекло? А, может, вправду захотелось поверить, что они обыкновенная пара, даже слегка влюблённая, выгуливающая сынишку на ярмарке?

— Эй, ну чего остановились? — тот самый сынишка подпрыгнул на шее Натери, за капюшон дёрнул. — Пойдём, там, кажется, начинается что-то!

— Я тебе попозже в подробностях разъясню всё про свои многочисленные таланты, — удивительно многообещающе посулил Грех. И вроде тихо сказал, едва ли не шёпотом. Но Кайран даже в царящем кругом гвалте разобрала. Ещё бы не понять, когда её будто в ознобе передёрнуло. И не сказать, что дрожь неприятной была. — Ну, куда мы там направляемся?

— А вон туда! — указал Дайрен. — Где собаки лают.

— Э нет, туда мы не пойдём. Давай, выбирай другое направление.

— Ну почему? — насупился эльвёныш. — Хочу туда!

— Там собачьи бои, — неохотно пояснил Даймонд. — Не слишком приятное зрелище. Я лучше вас к ювелирам отведу. Знаю я одного мастера серебряных дел. Такие игрушки делает — восторг просто.

— Ну, погремушки ему покупать уже поздновато, — осадила восторги аэра Лан. — И почему ты не хочешь ему собачьи бои показать? Желает — пусть смотрит.

— А ты отдаёшь себе отчёт, что это за зрелище? — нахмурился Грех.

— Вполне, — пожала плечами Кайран. — На Островах подобным тоже развлекаются. Дайрен сам должен решать, что ему нужно, а что нет. Но для этого надо хотя бы понимать, как оно выглядит.

— И это говорит безумная мамаша, которая…

— Я не безумная! Желание защитить ещё не означает завернуть в тряпки и оградить от всего мира! Нужно чтобы…

— Мой ребё…

— Придержи язык!

— Пожалуйста, ну, пожалуйста! — почти простонал мальчишка. Сжался в комок, лицо — белее простыни. Огромные от ужаса глаза блестят, как стеклянные, но видно, что плакать боится. — Пожалуйста, не ссорьтесь. Мамочка, я не хочу собак. Только не ругайтесь, пожалуйста!

Натери хмуро глянул на Лан