Дейв вздохнул.

— Мечтать не возбраняется, Кэрол. — Он взял один из журналов и пролистал его. — Наверное, я смогу составить список сегодня ночью и завтра утром, и первое, что мы сделаем утром в понедельник, это поручим двум нашим констеблям всех обзвонить. Когда у моих операторов будет время внести данные, не знаю, но прослежу, чтобы они это сделали. Идет?

Кэрол усмехнулась.

— Вы выдающаяся личность, Дейв.

— Я просто мученик, Кэрол. У моего младшего прорезались два зуба, а я еще не видел этого.

— Я могу остаться и помочь вам просмотреть журналы, — сказала Кэрол без особого энтузиазма.

— Проваливайте! Идите и развлекайтесь. Пора кому-то из нас так поступить. Что собираетесь смотреть?

Кэрол скорчила гримаску.

— Это специальная двойная субботняя программа — «Охотник на людей» и «Молчание ягнят».

Пока она шла к машине, смех Дейва звучал у нее в ушах.

Долгий вопль словно исторгся из глубины его существа. Тони дрогнулся от оргазма, как поезд, слетевший с катушек, и ощутил дивное чувство облегчения.

— О, боже! — простонал он.

— О да, да, — выдохнула Анжелика. — Я опять кончаю, о, Тони, Тони… — Ее голос замер, задохнувшись от всхлипа.

Тони лег на спину, грудь у него вздымалась, густой запах пота и секса окутал его. У него было ощущение, словно его внезапно освободили от груза который он нес так долго, что перестал замечать его тяжесть. Неужели это исцеление — обретение света и цвета, ощущение, что прошлое сброшено, как мешок с углем в темную яму? Не так ли чувствуют себя его пациенты, когда перекладывают на него свою грязь?

В ушах у него звучало ее прерывистое дыхание. Некоторое время спустя она сказала:

— Черт!.. Ну просто блеск. Так хорошо еще не было. Мне очень нравится, как ты меня любишь.

— Мне тоже было хорошо, — отвечал Тони, на сей раз вполне серьезно. Впервые с того времени, когда они начали это странное сочетание лечения и сексуальной игры, у него не было проблем с эрекцией. С самого начала он был тверд, как камень. Первый секс без проблем за многие годы. И пусть Анжелики не было рядом с ним в комнате, все равно это огромный шаг в нужном направлении.

— Мы занимались самой приятной музыкой на свете, — сказала Анжелика. — Ни с кем еще я так не улетала, как с тобой.

— А ты часто этим занимаешься? — томно спросил Тони.

Анжелика ответила хриплым сексуальным смешком.

— Ты у меня не первый.

— Это-то ясно. Ты слишком хороша, — польстил Тони и был почти искренен. Она оказалась прекрасным врачевателем его недуга.

— Я очень разборчива насчет мужчин, которых допускаю до себя, — сказала Анжелика. — Не каждый может оценить то, что я предлагаю.

— Нужно быть очень чокнутым, чтобы не получить удовольствия. Я-то уж получаю!

— Я рада, Тони. Тебе никогда не догадаться, как сильно я рада. А теперь мне пора, — сказала она, причем тон ее резко изменился, став деловым, что означало окончание разговора. — Сегодня это было совсем особенно. Скоро поговорим.

В трубке воцарилась тишина. Тони отключил телефон и потянулся. Сегодня с Анжеликой он впервые в жизни ощутил чье-то покровительство, заботу и помощь без давления. Его бабка — он понимал это умом — любила его и заботилась о нем, но в их семье никогда не показывали своих чувств, и ее любовь была суровой и практичной. Женщины из прошлого Тони были ее эмоциональными двойниками — теперь он это ясно понимал. Тони надеялся, что этот стереотип разрушен — благодаря Анжелике, он достаточно настрадался за долгие годы.

Его половая жизнь началась позже, чем у большинства сверстников, частично потому, что тело никак не хотело мужать. До шестнадцати лет он был самым маленьким в классе, обреченным ходить на свидания с тринадцати- четырнадцатилетними девочками, которые боялись секса еще больше, чем он сам. Потом он неожиданно вымахал за несколько месяцев на пять дюймов. Поступив в университет, он потерял девственность в нервных ласках на узкой кровати, причем от вышитого гладью покрывала у него на коже осталось неприятное раздражение. Подружка, обрадованная тем, что избавилась наконец от тяготившей ее девственности бросила его через несколько дней.

В университете он был слишком робок и трудолюбив, чтобы развивать опыт. Потом, начав работать над докторской, он по уши влюбился в молодую преподавательницу философии, работавшую в его колледже. Он был умен и нетривиален, и она им заинтересовалась. Патрисия была женщина светская и не скрывала, что прекратила отношения потому, что в постели он не блещет.

— Знаешь, дорогой, — сказала она ему, — может, голова у тебя доктора философии, но в сексе ты — первоклашка.

Для него это стало крушением. Две его последние избранницы считали Тони совершенным джентльменом, пока сами не заманивали его в постель и не обнаруживали, как редко он мог оправдывать их ожидания. Он давно понял, как трудно убедить женщину, что отсутствие у него эрекции не связано именно с ней.

— Они просто огорчались, что их «я» нанесен удар, — вслух произнес он.

Может, теперь он наконец нашел способ посмотреть в лицо прошлому и пойти дальше. Еще несколько вечеров с Анжеликой — и, возможно, он будет готов испытать нечто реальное. Интересно, простираются ли ее услуги за пределы телефонных проводов? Может, пора сделать ей парочку намеков?

Брендон прочел бумагу, лежавшую у него на столе и протер глаза, в которые словно насыпали песку. Они с Дейвом Уолкоттом провели вечер, просматривая десятки донесений, появившихся после задействования компьютерной программы ХОЛМЗ. Несмотря на упорные попытки найти хоть тонюсенькую ниточку, которая привела бы их к убийце, там не оказалось ничего, похожего на след.

— Может быть, идея Кэрол окажется плодотворной, — зевая, сказал Дейв.

— Мы испробовали все, — ответил Брендон подавленным тоном. — Не будет вреда, если попробуем и это.

— Она у нас голова и скоро станет во главе лавочки. — В его голосе не было горечи, одно только усталое восхищение. Очередной зевок исказил его лицо.

— Идите домой, Дейв. Когда вы в последний раз видели Мэрион НЕспящей?

Дейв тяжело вздохнул.

— И не говорите, сэр. Я все равно собирался сделать перерыв — здесь пока заняться больше нечем. Я приду завтра утром и закончу просматривать список компьютерных поставщиков.

— Ладно, но не очень рано, слышите? Побудьте со своим семейством. Позавтракайте с ними.

Прежде чем воспользоваться собственным советом, Брендон хотел еще раз просмотреть показания свидетелей и рапорты полицейских, он никак не мог поверить, что не найдет там ничего, что поможет им совершить серьезный прорыв. Просмотрев половину, он почти убедил себя бросить все к черту. Мысль о тепле, исходящем от тела Мэгги, была слишком заманчивой.