Поначалу особняк на Ирвинг-стрит должен был стать резиденцией мэра, но в течение нескольких лет пустовал, поскольку у предыдущего мэра имелся свой собственный в Брентвуде, а нынешний жил в огромном поместье в Пасифик-Палисейдс.

До последнего повышения Джон Дж. Брусард жил в небольшом домике, расположенном в Ладера-Хайтс, и Джон Дж. заявил, что ему необходимо поселиться поближе к месту работу.

Путь от Ладера-Хайтс до центра города занимает полчаса, а от особняка на Ирвинг-стрит — пятнадцать минут. Мэру приходится ехать целый час из Вест-Сайда до центра, но никто не обнаружил противоречий в рассуждениях Джона Дж., и новый шеф полиции получил в свое распоряжение жилье, достойное барона.

Ирвинг-стрит находится менее чем в миле от владений Уолта Обея в Мьюрфилде.

Обей является одним из крупнейших спонсоров мэра. И он же поддержал кандидатуру Брусарда на пост шефа полиции, выступив против трех других известных офицеров.

Мэр и Обей. Обей и Брусард. Обей и компания подонков, ужинающих в отдельном кабинете французского ресторана «Львиная кровь».

Частные предприниматели, муниципальные чиновники и тяжелая рука закона, идущие рядом. И Швинн заставил его окунуться в это дерьмо.

Майло вышел из дома, быстро огляделся по сторонам, сел в «таурус» и поехал на север. Если он все правильно понял, отыскать ублюдка, заявившего, что его зовут Пэрис Бартлет, будет совсем не трудно. Достаточно заехать в полицейскую академию и просмотреть фотографии личного состава. Но это привлечет внимание; ведь Майло уже знал, что его визиты в Паркеровский центр и в Западный округ Лос-Анджелеса вызвали подозрения. Кроме того, Бартлет мелкая рыбешка, всего лишь курьер — да и кто его послал, не имеет никакого значения.

Будьте здоровы…

Возможно, следует вернуться в Оджай и продолжить там расспросы. Ну и что еще он может узнать? Оджай представлял интерес, поскольку там жил Швинн, но он мертв.

Упал с проклятой лошади…

Майло остановился у обочины, достал сотовый телефон и набрал номер морга округа Вентура. Представившись агентом страховой компании, он провел следующие тридцать минут в разговорах с клерками, пытаясь выяснить подробности смерти Швинна.

Наконец трубку взял помощник следователя по имени Оливас. Он прочитал документ, который полностью повторил то, что рассказала им Мардж Швинн: тяжелые травмы головы, сломанные ребра, как следствие падения, следы крови на камне. Несчастный случай, никаких подозрительных обстоятельств. В крови Швинна не обнаружено ни алкоголя, ни наркотиков. У лошади тоже, добавил помощник. Анализ крови лошади удивил Майло, о чем он и сказал.

— Анализ сделали по просьбе жены, — пояснил Оливас. — Она хотела, чтобы лошадь проверили, и согласилась заплатить.

— Она что-то подозревала?

— Тут лишь сказано, что она просила сделать анализ крови Акбара — так звали лошадь — на содержание наркотиков. Мы обратились к ветеринару из Санта-Барбары, и она прислала нам результаты. Миссис Швинн оплатила чек.

— Значит, лошадь оказалась чистой? — спросил Майло.

— Да, абсолютно, — ответил Оливас. — Однако она сильно пострадала — две сломанные ноги и серьезное повреждение шеи. Когда вдова приехала на место трагедии, лошадь была еще жива. Животное пришлось пристрелить. А что, у страховой компании возникли проблемы?

— Нет, мы просто проверяем.

— Обычный несчастный случай, а мистер Швинн был немолодым человеком, — заметил Оливас. — Интересно, о чем он думал, когда в таком возрасте садился на лошадь?

— Президент Рейган ездил верхом, когда ему перевалило за восемьдесят.

— Ну, за ним присматривали ребята из службы безопасности. Точно так же пожилые люди садятся за руль — моему отцу восемьдесят девять, и он слеп, как летучая мышь, но настаивает, что должен непременно сам съездить в Лос-Анджелес, чтобы получить истинное удовольствие. Вот такие старые болваны да еще идиоты с сотовыми телефонами доставляют нам массу неприятностей. Если бы вы видели каждый день то, что вижу я, вам бы стало страшно.

— Мне страшно, — ответил Майло, сжимая телефонную трубку.

— Это только полезно, — проворчал Оливас.

Майло ужасно не хватало кофеина и холестерина, когда он ехал к Фермерскому рынку на перекрестке авеню Фэрфакс и Третьей. Поэтому он заехал в «Дю Парс» и заказал омлет с зеленым чилийским перцем и гренками. Он ел, не сводя глаз с бездомного парня, сидевшего неподалеку. Бродяга был одет в три куртки и прижимал к груди разбитую гитару, лишенную струн. Инструмент заставил Майло вспомнить о Робин, но безумные глаза бродяги вернули в настоящее.

Некоторое время они не сводили друг с друга глаз, потом бродяга не выдержал, бросил на столик пару долларов и побрел прочь, что-то бормоча себе под нос — очевидно, продолжил бесконечную беседу с невидимыми демонами. Только после этого Майло сумел насладиться омлетом.

И вновь, подумал он, я принес мир и свет во вселенную.

Однако, когда официантка с облегчением улыбнулась и показала Майло поднятый вверх большой палец, он сообразил, что и в самом деле чего-то добился.

Ему не удалось утолить голод, он заказал порцию блинов, запил все черным кофе и отправился погулять по рынку, с трудом уклоняясь от столкновений с многочисленными туристами, — Майло рассчитывал, что посторонние мысли заставят его мозг начать работать. Но ничего не произошло, и, изучив прилавки с неизвестными ему фруктами, он купил пакет орехов кешью и ушел с рынка. Майло направился на юг по авеню Фэрфакс, свернул налево на Шестую возле старого здания «Мэй компани», недавно превращенного в музей, и продолжал ехать на восток.

Официальная резиденция шефа полиции Джона Дж. Брусарда находилась в отличном состоянии. Трава была зеленее, чем в Ирландии, а цветочных клумб стало заметно больше. Посреди лужайки теперь возвышался шест, на котором развевались флаги Соединенных Штатов и Калифорнии.

Никаких стен, заборов или полицейских патрулей, но подъездная аллея перекрыта воротами с кованой решеткой, сквозь мощные прутья которой Майло увидел черно-белую полицейскую машину, а за ней белый «кадиллак» последней модели. Очевидно, на нем ездит миссис Брусард. Он хорошо помнил ухоженную хорошенькую женщину с тщательно уложенными, крашенными хной волосами и усталым взглядом жены политика. Как же ее звали… Бернадетта… Бернадина? Интересно, а дети у них есть? Майло никогда о них не слышал и тут только сообразил, что почти ничего не знает о шефе полиции. Да, Брусард не склонен делиться подробностями своей жизни с журналистами.

Через семь кварталов, или в полумиле к югу, находился особняк Уолта Обея в Мьюрфилде. Гнездо миллиардера удобно устроилось в конце дороги, где Мьюрфилд граничит с Загородным клубом Уилшира. Разглядеть дом не представлялось возможным, лишь каменные стены высотой в десять футов и сплошные черные стальные ворота. Высоко на шесте Майло заметил камеру слежения. Поместье производило впечатление, и Майло посмотрел на участок барона Лёца, соседствующий с особняком Коссаков. Интересно, сидит ли Обей на веранде, потягивая джин и наслаждаясь тем, что ему дал Бог?