— Малла, — рассмеялась она, — не три дня, а почти неделю. Ты же в кутузке еще сидела. Да и, вообще, колхозу нашему еще трех месяцев нет. А ты посмотри чего мы достигли. И в самом далеком уголке Гвенара о нас уже наслышаны. И купцы уже от колхоза нашего любой товар сметать готовы не глядя. А все потому, что работаем с удовольствием и огоньком, и каждая колхозница готова в лепешку расшибиться ради всеобщего процветания.

— Салина свою лавку открывает, — вздохнула я, — а не колхозную.

— Салина из крупнейшего купеческого рода, — пожала плечами сестра, — ей эти лавочки Варновские как для тебя цветочки на подоконнике, для развлечения. А вот то, она отцу своему в продаже товаров колхозных отказала, это о многом говорит. Заявила ему, мол, я тебе столько лет вдовой не нужна была, а тут вспомнил, что дочь. У них ведь родственные связи важнее всего. Так что Салина колхоз своей семьей считает, и никогда против его интересов не пойдет. Ох, и заболталась я с тобой. Пора коров доить. Вон орут уже…

Коровы на самом деле возмущенно мычали, выражая негодование за позднюю дойку. Да, им не скажешь, что вчера в деревне было очень важное событие — свадьба. Они привыкли к определенному распорядку.

Оставив Рыску в коровнике, я забежала на три дольки к Глае, чтобы узнать, как там дела с цыплятами. Избушка на курьих ножках, окончательно превратилась в птицефабрику.

Инкубатор работал в полную силу, яйца закладывались каждые три дня. И каждые три дня выводились цыплята. И теперь даже самые последние скептики поверили, что разведение кур на мясо — это не сказка, а реальный способ заработка. Птичницы, над которыми, как и над моими овощеводками в свое время, посмеивались, вдруг перестали быть смешными. Все же столько цыплят одновременно не было еще ни в одном хозяйстве Гвенара.

На кухне в огромных горшках запаривалась синяя каша для кормления нашей стаи. Птицы разного возраста у нас было уже больше трех сотен. Самым первым инкубаторским цыплятам исполнилось полтора месяца, и они стали совсем похожи на взрослых, только маленьких. Даже было видно, кто из них петушки, а кто курочки. Всех курочек Глая собиралась оставить для пополнения родительского стада, а петушков хотела пустить на мясо. Их пока, конечно, не так много…

Глая, озабочено хмурясь, рассказывала мне о любимых птичках. О кормах и даже о болезнях куриных. А я слушала ее внимательно. И запоминала.

А после уже целенаправленно в мастерскую заглянула. Благо колхозницы на работу рано приходили. Даже в мастерских ткачихи да швеи с рассветом работу начинали. Здесь Вилина с Наной бригадирствовали. Но Вилины не было пока, она с утра в правлении работала. Подсчет трудодней-то все еще на ней был.

— Малла, — обрадовалась Нана, — ты куда у нас пропала-то?! Мы так ждали тебя! Смотри, как мы здесь все обустроили.

И Нана повела меня на экскурсию. Весь двор наши колхозники-строители накрыли навесом, под которым стояло три ряда грубо сколоченных деревянных столов и несколько больших бадеек, наполненных водой.

— Вот, — наша ткачиха с гордостью показывала свои владения, — на этом ряду шерсть сортируют и чистят от крупного мусора. Потом моют и сушат на втором ряду столов. А на третьем вычесывают. Я здорово придумала, да? Так и порядка больше и соблюдение технологии легче контролировать.

— Здорово, — согласилась я, — Нана, а скажи, — снова вставила между делом, — а ты знаешь, что у короля младший брат есть?

— Да, кто же этого не знает, — рассмеялась Нана. И подхватила разговор, — говорят он красавчик такой, что все аристократки с ума сходят. Но он никак не женится, все выбирает и выбирает…

— Как интересно! — воскликнула я, — а ты его видела?

— Нет, конечно, — фыркнула Нана, — я же не дворянка. Вот господин Гририх, наверное, видел… хотя может и нет. Говорят, — она понизила голос, — младшенький-то с придурью. Вместо дам книжками интересуется. И с его величеством всегда спорит.

— О чем? — тоже шепотом спросила я.

— Не знаю, — пожала плечами Нана, — говорят спорит… Ну, пойдем во внутрь, я тебе покажу, как мы там все устроили. Со двора вычесанная шерсть попадает к прядильщицам. Они в этой комнате работают. И я тут же с ними. Ткацкий станок большой, так то кроме меня больше пока ткать ни у кого не получается, места нет. А тут Вилинина бригада, — она мотнула головой в сторону другой комнаты, там они кроят и шьют.

— А что это? — ткнула я пальцем в тюки, аккуратными стопками лежащие в коридоре-кухне типового домика, который мы отвели под мастерскую.

— Это сырье, — вздохнула Нана, — шерсть для нас и ткани для Вилининых девочек.

Мы поговорили еще немного и я побежала в правление. Мне нужно было увидеть Салину.

Но я даже не смогла подойти к сестре. Она сидела на крылечке в окружении толпы купцов. Которые орали каждый на свой лад. А потом, мои девочки-овощеводки принесли короба с огурцами, помидорами, кабачками, баклажанами. А потом взмыленная Сайка принесла несколько головок сыра… А потом…

Я смотрела и понимала, что-то у нас в колхозе идет не так. Но что?

Сегодня, в Первый день, в поселение, как обычно приехала ярмарка. И переделав все утренние дела, вдовушки побежали за покупками. Я никуда не пошла, не хотелось позориться в своем старом платье-мешке, в котором я так и моталась с утра по деревне. Поэтому, пока все развлекались, я занялась стиркой.

Без стиральной машины дело это было не быстрое, поэтому я терла свою изодранные джинсы и думала о том, что увидела сегодня утром в колхозе. И пыталась понять, что же так царапало и мешало радоваться его развитию. Почему мне кажется, что скоро все начнет рушиться? Что крах всей задумки очень и очень близко?

Вот как с джинсами. Я ведь их когда перед побегом надела, целые они были. И не могу сказать, что я их специально рвала. Нет, просто бежала, забыв обо всем, и видя перед собой только цель — Туда. И получилось, что ни Туда не добралась, и джинсы порвала. А все потому, что думать надо было и о них тоже… и теперь у меня дыры такие на штанинах, что можно на подиум выходить в наше мире…

Так и в колхозе нашем. Бежим мы сейчас куда-то туда, сами не знаем куда. Это сначала мы хотели вдовам дать возможность Дары применить. А сейчас они это свободно могут делать, а значит надо другую цель нам выбрать. И путь другой. Если бы я не лесами да полями бездумно скакала, а через порталы пошла, то дошла бы куда нужно.

Я еще стирку закончить не успела, как озарило меня. Все оказывается так просто. Надо с господином Гририхом посоветоваться, как все это лучше сделать. Развесила белье, да бегом в правление.

— Малла! — господин Гририх, сидевший за столом, увидел меня, вскочил и кинулся обниматься. Я даже растерялась немного. Я его, конечно, уважаю очень. И даже люблю, как… ну, как дядюшку, наверное. Но этот странный порыв меня смутил.

А ему будто бы мало, позвал жену свою, Вилину, и она тоже начала меня обнимать. И слезы вытирает, всхлипывает.