большой скорости.

Через несколько десятков шагов они уперлись в тупик, который начал вибрировать, в нем появилась дверь, откуда высунулся Человек в красном капюшоне.

— Вы можете идти, Служитель, — обратился он к Человеку в Коричневом Капюшоне. — Он ко мне.

Указал на Петра.

Служитель нажал на коричневую кнопку, находящуюся в левой части коридора и растворился. Красный капюшон грубо увлек Петра за собой в кабинет, где было много стеллажей с папками. На большом массивном столе, находящемся посередине комнаты, валялись разные бумаги, отчеты, бланки. Человек в красном капюшоне взял одну из бумажек со стола, сунул ее в лицо Петра.

— Это вот что такое? Сколько можно вас покрывать? Я уже не знаю, что сказать Издателю. Мы вас всем отделом пытаемся отмазать. Вышли уже все мыслимые и немыслимые сроки. Если прямо сейчас не объяснитесь, я вынужден буду обратиться к Издателю с просьбой разорвать с вами контракт, несмотря на то, что именно вы начали наш проект.

— Какой контракт? — с недоумением спросил Петр.

— Вы еще и издеваетесь! Снимите вы уже это тело, тут оно вам зачем? Это даже неприлично, я вам скажу, разговаривать со мной, находясь в теле. Я так жалею, что согласился на сотрудничество с вами. Никогда такого не было. Вон ваши коллеги как справляются! Посмотрите сюда!

Он вручил Петру изображение Иисуса Христа.

— Это Иисус Христос, сын Божий. Основатель христианской религии. — пытался как-то разрядить атмосферу Петр.

— Это ваша коллега написала! Сын Божий! Прекратите уже паясничать. Мало того, что она справилась в два раза быстрее остальных. Это был просто бестселлер. Теперь ее все так и называют в отделе — Кристи. А сколько фанфиков и подражаний породил этот роман! Вот сейчас она уже заканчивает второй том. Даже наш неповоротливый лентяй, Фуци Кон, все написал, что обещал. Сколько миллиардов существ прочли его «Поднебесную»! И сейчас трудится, вот половину следующей книги сдал мне на доработку. А вы? Вы начали 4000 лет назад, в отличие от них. Раньше всех в нашем отделе! И не только книгу не написали. Я даже приличных черновиков от вас не видел. А как хорошо начинали! Шумер, Шарумкен, Элайя, красиво же получилось! Вы, конечно, очень талантливы, но сроки тоже надо соблюдать. И где вы были земные 4000 лет? Вы хоть понимаете, сколько на вашу командировку ресурсов ушло?

— Я ничего не понимаю. Это мое тело, может, не самое лучшее, но оно мне нравится.

— Так… — человек в красном капюшоне постукивал костяшками пальцев по столу.

— Потом взял прибор, похожий на фонарик, подошел к Петру и начал светить тому в глаза.

— Давай, приходи в себя, не помнишь что ли? Ты Большой, Писатель.

— Большой?

— Ну люди называют Больших Богами. Бог ты в общем.

— Тот самый? — Петр указал пальцем наверх.

— Ну не ТОТ САМЫЙ, Больших много. ТОТ САМЫЙ, Издатель, его никто из нас не видел, только слышал. Ты начал свой новый проект, роман, еще 4 тысячи лет назад по земным меркам. Взял в свою команду еще Писателей, меня в качестве Редактора. А потом потерялся, и вот только сейчас проявился в новом теле. Мы тебя искали всем отделом.

— А ты кто?

— Редактор, Писатели приносят мне свои труды на разных этапах перед выходом в печать.

Он взял еще один прибор, похожий на тонометр, только с экраном, напоминающим планшет.

— Руку дай. Померяю тебе уровень человечности в крови.

Петр протянул ему руку.

— Да уж, хм. Уровень человечности зашкаливает. Удивляюсь, как ты вообще сюда попал, с таким УЧ! Похоже, ты подсел на проживание человеческих жизней.

Петр все еще смотрел на него с удивлением.

— Ты понимаешь, что ты человекоман? Это может быть опасно не только для тебя, но и для всего твоего окружения. Теперь становится ясным, зачем ты утащил на землю Человека-рыбу. Нужна была новая доза человечности.

Редактор устало садится в кресло.

— Я должен провести тебе детокс, я сделаю это для твоего же блага!

Он нажал на кнопку прибора, похожего на телефон, только с большим экраном, наклонился к нему и скомандовал:

— Принесите мне, пожалуйста, набор для детоксикации.

Через несколько минут в кабинет зашел человек в желтом капюшоне, отдал красному капюшону небольшой чемоданчик и перед тем как выйти, что-то шепнул ему на ухо.

Красный ответил вслух.

— Я думаю, укол успокоительного не понадобится. Он же не будет сопротивляться. Да? — и посмотрел на Петра.

Петр сказал «да», но сам обдумывал, как отсюда сбежать. Когда желтый капюшон вышел, он спросил:

— А это кто был?

— В желтых балахонах — Корректоры. — ответил красный.

Потом открыл чемоданчик, достал оттуда шприц, подошел к Петру, не ожидая всего, что последует дальше.

Петр выбил из руки Редактора шприц, ударил его по голове и попытался убежать через дверь. Но дверь была заперта. Петр в отчаянии тарабанил с криком:

— Выпустите меня отсюда! Меня хотят убить!

Человек в красном капюшоне нажал на тревожную кнопку и прокричал:

— Вызовете Больших и седативного принесите.

Быстрыми шагами подходит к тарабанящему в дверь Петру, пытается его оттащить оттуда.

Петр начинает драться. Его силы явно превосходят силы Редактора.

— Тебе не удастся меня убить! Я Большой, а значит, сильнее тебя.

— Я не собирался тебя убивать. Я вообще не могу этого сделать даже при большом желании, это не в моей власти. Ты болен!

Петр мечется по кабинету, пытаясь найти какой-то потайной выход.

В дверь стучат. Петр открывает дверь, за дверью он видит космос. Шагает наружу, падает. На лету его подхватывают какие-то силы, и через секунду он опять оказывается в кабинете у Редактора. Там ему заламывают руки и кладут лицом в пол.

Смуглый человек арабской наружности в белой накидке и с куфией на голове.

Еще через секунду к нему подошел мужчина со звездой Давида на груди, в черной шляпе и с пейсами, надел на него наручники, один из браслетов которых прикрепил к ножке стола.

— Стол неподвижен, ему миллионы лет, он врос в пространство — выдержит.

— Кто вы вообще такие? — хрипит Петр.

— Мы Писатели, Большие. — ответил ему мужик арабской наружности, поправляя саблю в ножнах, висящих у него на поясе.

Редактор обеспокоенным голосом набирает Корректора:

— Пригласите всех Писателей Отдела, пожалуйста. У нас намечается совещание.

— Какая честь! — иронизирует Петр. — Совещание из-за жалкого человечишки.

— Ты не жалкий человечишка, ты один из нас. Мы должны тебе помочь, — входя, бросила ему молодая женщина, на вид лет тридцати трех, в строгом офисном костюме, с крестом на груди.

Потом повернулась к арабу и другому, с пейсиками:

— Давайте как-то гуманнее ребята, каждый из нас мог оказаться на его месте! Вочеловечивание затягивает. Сама была на