именем выпускаю. Если ты не заметил, даже список участников записи дан в алфавитном порядке, и я в нём всего лишь на втором месте. Больше того, я свои личные записи выпускаю под той же обложкой. Все доходы будут делиться поровну, хотя ты к этим записям пальцем не притронулся. Не нравится обложка? Да похер, давай переделаем, только после стрелки. Возьми и сам сделай, что захочешь, хоть свою морду во весь конверт захерачь и альбом назови «Передаю привет маме». Сука, как же меня дети вымораживают, это п**дец какой-то, убивал бы, честное слово.

— Во избежание повторения таких ситуаций предлагаю составить внутригрупповой документ, — сказала Сандра. — Что-то, что будет регулировать принятие решений. Например, касаемо репертуара, обложек...

— Это на**й! — сходу отверг я идею. — Это как жениться с брачным контрактом.

— Брачный контракт защищает...

— Вп**ду такую защиту! — психанул я совершенно. — Если ты в отношениях не можешь бросить на кон всё и даже больше, чем у тебя есть — тогда на**й вообще такие отношения? Дрочи х*й, е*и шлюх. Бумажками нужно жопу в сортире вытирать. Рядом со мной чтоб этого говна вообще не было.

— Устная договорённость? — вздохнула Сандра, поняв, что спорить со мной бессмысленно.

— Туда-сюда, — поморщился я. — Ладно, впредь будем советоваться.

— А мне нравится обложка! — заявила упрямо Вивьен, держа в руках экземпляр альбома. — Я гляжу на неё и чувствую одиночество, которым переполнены наши песни. И ещё — силу, которой переполнены наши песни. Тоску, боль и веру, которыми переполнены наши песни. И честное слово, если бы мы стояли все вчетвером лицом к слушателю, это было бы глупо и неуместно.

— Слушай свою лучшую половину, — сказал я и протянул Роме руку. — Херни не скажет.

— И помни, благодаря кому она всё ещё может говорить и функционировать, — добавил Иствуд. — Думай о том, где бы ты был без этого человека.

Рома не отвечал. Только сопел. И то хлеб с майонезом, как говорится.

— Так, а теперь вы все, творческие личности, подпишите мне ваш альбом, и я, счастливая, поведу вас на самые важные переговоры в ваших виртуальных жизнях! — воскликнула Сандра.

Мы подписались все. И даже Рома. Даже Вивьен, которая ненадолго подвисла (она, по ходу, раньше вообще никогда особо не писала), но всё же вывела: «Вивьен Дэй, клавишница». Остальные ограничились просто именами.

— Охренеть, — улыбалась Сандра. — Чувствую себя, как школьница, у которой день рождения.

TRACK_66

В тронном зале не было трона. Вместо него появился длинный стол. С нашей стороны стояло пять стульев, которые мы и заняли. Слева направо: Рома, Вивьен, Сандра, я и Иствуд. Сандру посадили посередине, чтобы ей было удобно вертеть на х*ю всех собеседников.

А их было не так чтобы много. Всего-то трое, и всех троих я знал.

Посередине сидел Палыч (который Чехов), слева — Федя, а справа — Доброжелатель.

— Хорошо собрались, — нарушил я молчание. — Напитки-то будут? Или каждый за себя?

Сандра пнула меня под столом и громко подумала: «Не смей тут вытаскивать бутылку!»

Да я и не собирался. Что я, дурак, что ли?

Палыч откашлялся и взял слово:

— Нам сегодня многое предстоит обсудить. Но давайте покончим для начала с музыкальной частью. Итак, руководство проекта хочет устроить грандиозную презентацию, основной частью которой будет выступление рок-группы из виртуала. Техническая возможность более чем есть. Варианта, собственно, два: либо большой экран, либо голограммы. Вчера смотрели голограммы — весьма и весьма. Это создаст объём.

— Лучше и то, и то, — сказал я.

— Прошу прощения? — наклонил голову Палыч.

— Да забей, я не обиделся. Палыч, ты концерты-то видал когда-нибудь серьёзные? Там столько народу, что караул. Из задних рядов вообще не видно, что на сцене делается. Потому стоит экран, на который работают операторы. Вот и тут так же. Голограммы на сцене, а на экране — дубли.

Палыч посмотрел на Федьку, тот кивнул и сказал:

— Наверное, нам лучше будет использовать технологию обратного погружения. Для полноценной обратной связи...

— Это наши проблемы, — перебил Палыч. — Вы записали демо?

— Демо? Ты о**ел? — вдруг тявкнул Ромыч. — Мы альбом записали!

— Я задел твои чувства? — Палыч посмотрел на Рому через пенсне. — Вижу, задел, прошу прощения. Итак, покажите, с чем мы будем иметь дело.

На столе появился граммофон. Сандра положила на него пластинку и, затаив дыхание, опустила на краешек иглу. «Комиссия» тем временем рассматривала конверт, передавая из рук в руки.

Когда из раструба грянуло музло, я почувствовал, как у меня внутри что-то расслабляется, растекается и расплавляется. Это было настолько круто, насколько вообще возможно. Чёткий ритм, сухие басы, грамотно причёсанные высоты...

Когда закончилась первая песня, Палыч выключил граммофон и почесал репу.

— Отлично, — сказал он. — Признаться, я боялся услышать что-то вроде того, что мой сын с друзьями исполняет в нашем гараже. Ненормативная лексика присутствует?

— Только за кадром, — ответил я.

— Ещё лучше. Этот экземпляр, полагаю, мы можем забрать, чтобы все, кто будет причастен к шоу, могли ознакомиться?

— Конечно. — Сандра сняла пластинку с диска и положила в подставленный Палычем конверт. — Может, мы уже поговорим о конкретике? Во-первых, что вы можете нам предложить?

— А что вы можете потребовать? — уставился на неё через пенсне Палыч.

— Понятно, что вы заработаете на этом немалые деньги. И понятно, что виртуальные деньги никак не зависят от реальных, но мы здесь на эти виртуальные живём, поэтому пятьсот...

— Мы можем предложить вам сумму в пять миллионов условных игровых единиц, которые здесь называются «золотыми», — перебил её Палыч. — Как вы их будете делить — ваши проблемы. Согласны?

Я аж при**ел. Пять лямов. На пятерых. Да это же много!

При**ели решительно все (кроме Вивьен, ей деньги были как-то по барабану), а пуще всех — мой брат, который начал подпрыгивать на месте и тихонько «нокать».

— Прошу вас, помолчите, Теодор, — сказал ему Палыч. — Вы присутствуете здесь вообще не по данному вопросу, здесь вы уже ничего не решаете. Так каково ваше решение, мисс Сандра?

— Пятнадцать, — невозмутимо заявила Сандра.

— Каждому, — добавил я.

— Ну да, и весь игровой баланс треснет, — грустно улыбнулся Палыч. — Давайте будем адекватно смотреть