Разделившись на две команды, они неожиданно исчезли. Был человек – и вот его уже нет. Он, конечно, есть, но увидеть его невозможно – так хорошо он замаскировался. То и дело один из них внезапно появлялся и «выстреливал» одного из оппонентов – или не «выстреливал», – все заключалось в задаче, которую ему поставил командир.

Меня поражало то, как они двигались – быстро, словно тени; как они перебегали с места на место, как они «стреляли» и сразу же меняли позицию. На ходу они «перезаряжали» свои штуцеры – но тоже делали все это ловко, без суеты. Причем я обратил внимание, никто ими как будто не командовал, фельдфебель не орал истошным голосом и не грозил тростью. Они без слов понимали друг друга, лишь иногда поднимали руку и делали непонятные мне жесты.

Потом нам предлагали найти замаскировавшихся «пятнистых», что было тоже непростым делом. Помнится, я прошел мимо одного из них на расстоянии всего двух-трех шагов, но так ничего и не заметил подозрительного. О присутствии спрятавшегося «пятнистого» я узнал лишь после того, как он навалился на меня сзади, и я оказался лежащим на земле лицом вниз.

После этого фиаско фройляйн Дарья предложила мне подождать с учебой до следующего года. Нет уж, дудки! Мой отец потерял бы ко мне всякое уважение, узнав, что я позорно испугался трудностей и отказался от тренировок. И тем более, что меня побила девушка, пусть она и постарше меня. Вот только мне не очень хотелось бы стать обузой для других…

Особенно обидно, что я – целый генерал, но на деле оказался намного хуже многих рядовых егерей. Командир «пятнистых», подполковник Баринов, спросил у меня перед началом тренировок, слышал ли я про прославленного генерала Суворова. Я ответил, что, конечно, да, мне много довелось слышать про русского генералиссимуса, не проигравшего ни одного сражения. Но я не знал, что начинал он не как офицер – или даже генерал, как я, – а прошел по всем ступеням воинской службы. Ведь его, как недоросля, даже не приняли в малых годах на военную службу. И когда его ровесники уже «дослужились» до высоких чинов, он начал службу в русской армии мушкетером в гвардейском Семеновском полку. Пришлось признаться самому себе, что мне мучительно стыдно, что я, ничего для этого не сделав, стал генералом. И что я очень хочу, хотя бы частично, повторить его боевой путь. На что мне ответили:

– Евгений, поверьте мне, вы станете очень неплохим генералом. И вы правы – начинать службу лучше с азов. В том числе и для того, чтобы понимать последствия того или иного приказа. Ведь солдаты – не куклы и не «механизм, артикулом предусмотренный», а такой же человек, как вы или я.

– Так точно, господин подполковник! – браво ответствовал я, причем по-русски. – Я буду все, что нужно, делать. Я надеюсь хороший солдат стать, потом хороший офицер, чтобы в конце хороший генерал быть!

Конечно, я сделал ряд ошибок – мне вспомнились уроки герра Сапожникова про построение предложения в русском языке, а также о том, чем он отличается от языка немецкого. Но Баринов лишь улыбнулся и добавил, на этот раз тоже по-русски:

– Евгений, я верю, что вы сможете. Главное, старательно тренируйтесь и не отчаивайтесь. Помните слова Суворова: «Возьми себе в образец героя древних времен, наблюдай его, иди за ним вслед, поравняйся, обгони – слава тебе!»

Даже после тренировок, изнемогая от усталости, я снова и снова пытался повторить то, чему нас учили. Но увы, хоть мне и казалось, что я чему-то и научился, но и егеря, и фройляйн Дарья были все время на голову выше меня. И не только в буквальном смысле.

Но труднее всего оказались даже не тренировки, которые, как правило, начинаются сразу после рассвета, вне зависимости от погоды – и в снег, и в дождь, и даже иногда при начавшем уже припекать весеннем солнце. По окончании практической части нам полагалась пятнадцатиминутная передышка. Затем нас делили на несколько отрядов, каждый раз по-разному. Их разводили по разным частям полигона, и они должны были «сражаться» – примерно так же, как нам в самом начале занятий показали инструкторы. Все, казалось бы, просто – мы занимаем разные позиции, затем пытаемся найти и «убить» наших противников. Находящиеся в разных точках инструкторы наблюдают за нами и сигналят, когда, по их мнению, кто-нибудь застрелил одного из своих «врагов». Для этого нужно прицелиться в правильную точку и вовремя нажать курок. Да, и потом «перезарядиться» – то есть сделать вид, что заряжаешь свой штуцер.

В первый раз мы с фройляйн Дарьей оказались в разных командах, и она меня «застрелила» через минуту после начала «боя» – просто выцелила меня на бегу. Кстати, она оказалась одной из немногих, кто «дожил» до конца поединка. Увидев выражение моего лица, она о чем-то переговорила с инструкторами, и мы теперь либо были в одной команде, либо не сражались друг с другом. Но я еще ни разу не закончил боя «живым». То меня «подстреливают» на бегу, то когда я ползу, то даже в укрытии… А других я только два или три раза смог поймать в прицел – и «выстрелил» метко всего один раз – вчера. Я, конечно, обрадовался, но сегодня мой зад опять сбивает рейки… Как обидно!

После упражнения, когда я сидел, стараясь не заплакать, ко мне подошел подполковник Баринов и сказал:

– Знаете, Евгений, вы новичок в этом деле, поэтому не обижайтесь, что у вас пока еще не все получается. Другие-то в армии служат уже много лет.

– А фройляйн Дарья?

– Она в армии не служила, но ее тренировал герр Сапожников. Кстати, он пообещал и с вами позаниматься, когда Дарья ему скажет, что вы готовы. Впрочем, Дарья еще много в пейнтбол играла – это как наши военные игры, разве что стреляют там по-настоящему – шариками с краской из специальных ружей. И если в кого такой шарик и попадет, то сразу видно.

– Вот видите… А я ни во что подобное не играл.

– Не тушуйтесь, прогресс у вас налицо. Сравнить вас сегодняшнего с тем, кого я увидел в начале, – это как небо и земля.

– Правда?

– Поверьте, я бы не стал вам льстить – это не в моих правилах. Если бы я решил, что вы не справитесь, я бы уже послал вас домой. А что тяжело… Генералиссимус Суворов написал замечательную книгу «Наука побеждать». Я попрошу, чтобы ее вам подарили, когда вы выучите