— Ты должен знать, что игра подходит к концу. — В голосе Гидеона отчетливо слышались властные нотки. — Сдайся, пока у тебя есть шанс молить суд о снисхождении.

Феликс скривился. Чариз он напомнил попавшую в капкан крысу. Но она не обманывалась относительно этой конкретной крысы. Крыса по имени Феликс и в капкане не была безобидна. Феликс знал, что проиграл, и, если бы ему представилась возможность, он всех потащил бы за собой в ад.

— Меня повесят, если поймают, — бросил им Феликс. — Я не дурак, сам в петлю не полезу. Я еще могу побороться.

— Это безумие. — Акаш подошел ближе. — Чего вы хотите добиться?

— Не подходи ко мне!

Феликс стремительно перевел дуло на Акаша.

Чариз воспользовалась тем, что Феликс отвлекся, и бросилась к Гидеону. Всхлипнув, она обвила его шею руками и прижалась головой к его груди. Она вдохнула знакомый запах и услышала ровный стук его сердца.

Он жив. Он жив.

Кожа у него была холодная, а рваная рубашка влажной после вчерашнего ливня. Он держался напряженно. Был миг, когда она с ужасом подумала, не вернулась ли к нему его болезнь.

Но затем она поняла, что он не болен, а зол. Он вибрировал от едва сдерживаемой ярости.

— Как ты посмела подвергнуть себя опасности? — прорычал он, пытаясь высвободиться из ее объятий.

— У меня нож, — прошептала она, подняв на него глаза.

Наконец он посмотрел ей в глаза. Желваки под скулами его дергались. Она прочла в его взгляде тревогу за нее. Но что самое главное, в его черных глазах она увидела отражение ее собственной тоски.

— О, черт, Чариз, — пробормотал он, раздраженно скривив губы.

Он наклонил голову и поцеловал ее быстро, но крепко. Поцелуй этот должен был; стать наказанием, но за осуждением она почувствовала полыхавшую в нем любовь.

— А теперь уходи, — сказал он тихо, но твердо.

— Рано еще.

Она порылась в кармане, ища маленький кинжал, который захватила с собой из Пенрина на всякий случай. Этот нож среди прочего раритетного оружия хранился в библиотеке в качестве экспоната. Возможно, этот нож не использовался со времен Черного Джека, но, перед тем как положить его в карман, она провела пальцем по лезвию и убедилась в том, что оно все еще острое.

Чариз бросила быстрый взгляд на Феликса и, воспользовавшись тем, что он пристально следил за Акашем, скользнула за спину Гидеону. Наблюдая исподволь за своим сводным братом, она принялась перепиливать веревки, которые стягивали запястья Гидеона. Там, где она стояла, было темно, но все же она сумела разглядеть красные полосы на коже Гидеона, и это заставило ее возненавидеть своих сводных братьев еще сильнее.

— Она никуда не уйдет. — Феликс боком, прижавшись спиной к стене, приблизился к Гидеону, продолжая держать на прицеле Акаша. — Она моя заложница. Не дадите мне уйти, я и ее прикончу.

— Там, снаружи, отряд из десяти человек, все вооружены. Возможно, подоспел отряд милиции, — безразличным тоном сообщил ему Акаш.

Не догадался ли Акаш о том, что она задумала, и не отвлекает ли он Феликса нарочно. Прикусив губу, она еще ожесточеннее принялась перепиливать веревки.

— Даже если вы убьете всех нас, далеко вам не уйти.

Феликс презрительно хмыкнул. Он осмотрелся, словно искал путь к отступлению.

— Еще как уйду. Никто не рискнет стрелять в меня из опасения ранить ее.

— А как насчет лорда Баркета? Ты намерен его бросить?

Голос Гидеона был полон презрения.

Феликс пожал плечами, не повернув головы в сторону Гидеона. Он не спускал глаз с Акаша.

— Пусть сам выпутывается. Он может подать петицию в палату лордов, и его, как члена палаты, возможно, помилуют, в то время как я для них заурядный преступник.

— Вы и есть заурядный преступник, — спокойно сказал Акаш.

Феликс, дрожа от злобы, шагнул кАкашу.

— Заткни свой рот, черномазый ублюдок.

— Сдавайся, Фаррел, — спокойно сказал Гидеон. — Если будешь вести себя тихо, я попробую добиться для тебя снисхождения. Ты по крайней мере останешься жить.

— Чтобы сгнить в тюрьме? Нет, уж лучше сразу сдохнуть.

Теперь он был значительно ближе к Чариз и Гидеону, чем вначале. Она с утроенной энергией налегла на веревки, моля о том, чтобы в темноте Феликс не заметил, что она делает.

— Продолжайте в том же духе, и смерть вас не минует, — угрюмо ответил Акаш.

— Вы говорите так, словно мое поражение — дело решенное.

— Так оно и есть.

Гидеон напряг мышцы, и последние нити веревки лопнули.

— Нет, когда у меня есть Чариз.

Феликс сделал рывок, но Гидеон оказался быстрее его. Его бросок был подобен броску кобры. Он успел схватить Феликса до того, как тот дотронулся до Чариз.

— Эта шлюха тебя развязала, — прорычал Феликс, пытаясь одолеть Гидеона, который был выше и крепче его.

Они сцепились в мертвой хватке, раскачиваясь, отбрасывая уродливые тени на стены шахты. Затем с грохотом повалились на землю. Во все стороны полетели мелкие камешки, которыми был усыпан пол шахты.

— Будь ты проклят, Тревитик! — взревел Феликс и сдавленно вскрикнул, когда Гидеон ударил его в живот.

Битва была ожесточенной. Мужчины, катаясь по земле, хрипели и стонали, никто не хотел уступать.

— Ради Бога, помогите Гидеону, — взмолилась она, обращаясь к Анашу, который вернулся к ней и встал рядом.

— Он справится без меня, — сказал Акаш.

Казалось, прошли часы, прежде чем Гидеон зашевелился, хотя она знала, что на самом деле прошло не больше секунды. Гидеон сел и тряхнул головой, чтобы прочистить мозги. Он поднялся в тот же момент, когда и Феликс.

Изнеможение и боль делали свое дело. Оба соперника, тяжело дыша, ходили с поднятыми кулаками друг вокруг друга. У Феликса один глаз заплыл, из губы сочилась кровь. Чариз заметила, что ее сводный брат пошатывается и сильно хромает на левую ногу.

Сделав глубокий вздох для храбрости, она посмотрела на Гидеона. Он был грязным, растрепанным, весь в синяках. К счастью, руки и ноги не пострадали. Гидеон смотрел на Феликса с триумфом. Преимущество явно было на стороне Гидеона.

— Сдавайся, Фаррел. Бежать тебе некуда.

Он говорил спокойно и уверенно, как тот человек, что спас ее жизнь. Он сжимал и разжимал кулаки и поводил плечами.

— Я выберусь отсюда, Тревитик. — Феликс сильно прихрамывал, но не падал. — Ты увидишь, черт возьми.

Чариз смотрела, как он отступил дальше, вглубь туннеля. Он не сводил глаз с Гидеона. Гидеон шагнул к нему.

— Этим путем тебе не уйти. Шахта упирается в склон горы, и выход из нее только один.