Впрочем, не менее странна и позиция ГРУ, в том числе и в докладе от 20 марта 1941 г., па вопросу об определении схемы нападения вермахта на СССР, особенно в плане направления главного удара. В этой части доклад достоин резкой критики, потому как ГРУ, к сожалению, ограничилось добросовестным перечислением нескольких возможных вариантов действий вермахта, как бы и не замечая того, что направления ударов в каждом из этих вариантов в основном совпадают. К тому же, если по вопросу о времени возможного нападения Германии на СССР ГРУ сочла целесообразным четко обрисовать свою позицию, то вот в отношении схемы нападения и направления главного удара почему-то нет. В тексте доклада нет ни звука о том, что тот или иной вариант наиболее вероятен. Напротив, ГРУ представило все три варианта как заслуживающие внимания, хотя уже тогда было очевидно, что вариант № 3 откровенно претендует на то, чтобы возыметь предпочтение.

Упрек это тем более серьезный, что к 20 марта 1941 г. ситуация с разведывательной информацией на этот счет была такой, что позволяла ГРУ занять более определенную позицию. Во-первых, потому, что с самых первых сообщений о начале подготовки к нападению постоянно шла информация только о трех направлениях ударов вермахта — на Ленинград, Москву и Киев (вначале на Харьков, как в недавнем тогда прошлом столицу Украины, что в целом было достоверно, поскольку открыто указывалось именно украинское направление). Во-вторых, дважды то же самое сообщали и американцы, что в точности совпадало и с собственными данными ГРУ (в том числе и полученными от разведки Лубянки). В-третьих, к этому же моменту резидент ГРУ в Берлине, военный атташе генерал-майор В. Тупиков представил «Доклад о боевом и численном составе развернутой германской армии и ее группировок по состоянию на 15.3.1941 г. (ЦА МО РФ. Оп. 7272. Д. 1. Л. 693 — 793). Доклад был исключительно подробный — свыше ста страниц машинописного текста, огромное количество схем, в том числе и схема группировок войск вермахта у советских границ, а также схема возможных вариантов действий Германии против СССР, один из которых точно отражал суть плана «Барбаросса».

У ГРУ были все основания если не для категорического вывода, то хотя бы для акцентирующего внимание адресата на схеме удара по трем направлениям, то есть на варианте № 3, тем более что варианты № 1 и № 2 фактически подтверждали именно его. Выбор такого акцента был бы тем более уместен, что доклад-то начинался с упоминания «Майн Кампф» и «красочно» изложенных в нем планов Гитлера, центральное место среди которых, как это было хороша известно тогда, занимала идея «Дранг нах Остен», в политическом смысле означавшая уничтожение СССР, а в военном деле сие означало, что направление главного удара будет нацелено на столицу, то есть на Москву, для чего есть только один вариант направления главного удара — удар на Белорусском направлении. Остальное и так совпадало между собой.

Впоследствии именно это отсутствие четкой определенности по вопросу о направлении главного удара, которое, к слову сказать, напрашивалось само по себе, даже без особых разведывательных данных, позволило Г. К. Жукову нагло клеветать на ГРУ и Голикова, что-де они чего-то там недосмотрели у вермахта в Польше.

Между тем в дальнейшем ГРУ все большее внимание акцентировало как раз на группировке войск вермахта в Польше. И опять-таки странность — когда тому же Голикову докладывали исключительно достоверные данные о намерении гитлерюг нанести наиболее сильный удар на Белорусском направлении, а ведь именно оно-то и есть направление на Москву, то он скептически хмыкал.

Странно и то, что ГРУ не акцентировало внимание на том, что наибольшее количество сил вермахта сосредоточивается на его левом фланге (для советских войск это правый фланг), то есть на Прибалтийском и Белорусском направлениях, которые еще Шапошников считал наиболее вероятными в планах германского Генштаба. Впоследствии, конечно, ГРУ подкорректировала свою точку зрения на сей счет, но было уже поздно — войска в основном были расставлены, а основная корректировка произошла 5 и 7 июня 1941 г., и за оставшееся время миллионы людей, десятки тысяч единиц боевой техники и сотни тысяч тонн боеприпасов не под силу было передислоцировать.

Еще более странно, что ГРУ никак не било тревогу насчет «технологических приемов» вермахта для разгрома войск РККА. Никакой реакции, к примеру, не вызвала информация мужественной «Альты» — Ильзе Штёбе о грядущем «варианте Канн», хотя в военном деле это магический сигнал-пароль, означающий открытое предупреждение о неминуемо грядущей катастрофе. Не было никакой реакции и на родственную информацию о «повторении Кутно» — то есть о повторении «варианта Канн» при польском гор Кутно, а ведь ГРУ располагало блестящим анализом польской кампании вермахта.

Чуть ли не раздражение в ГРУ вызывали сообщения о наиболее сильном ударе вермахта его левым флангом (для РККА — правый фланг), то есть на Прибалтийском и Белорусском направлениях.

Замалчивались сообщения о тактических, а па сути-то дела, о стратегических ошибках командования РККА, которые видели гитлерюги и не скрывая радовались им, так как рассчитывали их использовать. Обо всем этом еще предстоит подробно поговорить.

Так что, как видите, ГРУ не было безгрешно, что, с одной стороны, вроде бы и объективно по указанным выше причинам, но с другой — они были очень, нередко даже очень и очень странными (в этом читатели еще убедятся).

Потому и естественен вопрос: ну а кто был «генератором» всех этих умолчаний, раздражения, отсутствия должной реакции даже на магический в военном деле сигнал о грядущем «варианте Канн», которым РККА «объелась» сверх всякой меры, фактически беспросветно вляпываясь в начале войны в непреодолимые «котлы»? На одного предвоенного начальника ГРУ генерала Голикова все не спишешь — тон в Генеральном штабе задает его начальник, а им тогда был Г. К. Жуков, а ему тон задавал его непосредственный начальник — нарком обороны С. К. Тимошенко. А то, что нельзя все списывать на Голикова, подтвердил не кто иной, как сам Жуков — своими беспрестанными попытками свалить всю ответственность за исторически беспрецедентно трагическое начало войны также и на ГРУ, причем в там числе, и за счет беспрецедентной лжи и клеветы на военную разведку, ее сотрудников и ее начальника. Потому что обычно громче всех «Держи вора!» кричит… ну так ведь и сами знаете кто.

Со времен нелегкой памяти вражины России — Н. С. Хрущева — в отечественной историографии завелась, мягко выражаясь, наиподлейшая мода утверждать, что-де в начале войны Сталин растерялся, испугался и даже скрылся от своих соратников, пребывая в прострации и не принимая никакого участия в организации обороны в тот момент.

Со всей ответственностью и серьезностью (сожалея лишь о том, что обязан использовать только цензурные выражения) совершенно открыто заявляю, что это не просто наглая, хамская, наиподлейшая ложь взбесившегося от безнаказанности подонка, положившего начало разрушению величайшей Державы Мира. И это не просто лживые утверждения очумевших от бесконечного потока иудиных сребреников т. н. «историков» от конъюнктурного антисталинизма.