явилась, хотя обещала! Что я должен думать, Мария??!

Проглотив его возмущения, продолжала я на спокойной ноте.

— Ну и? Ты решил подумать обо мне?

— Не будь стервой. Тебе не идет.

— Зачем названиваешь, Абдулла?

— Узнать хотел, ждать ли тебя сегодня на ужин. — и снова гнетущая пауза. — Мама интересуется.

— Нет, не ждите. Сегодня не могу. Я не одна сейчас.

В какой-то миг даже промелькнула мысль ревность у него вызвать. Но он тут же все понял, а я не стала выдумывать.

— С Настей той?

— Да, с ней. А что, нельзя?

— Она вернула тебе деньги?

— Да. На эти деньги мы прилетели.

— Зачем?

— Не твое дело, зачем.

— Ах не мое…

— Да. Не твое. И вообще, я не к тебе приехала. А на отдых.

Странный вопрос. Неужели Абдулла не в курсе, что Махмуд это провернул? Неужели Махмуд поступил так без ведома Абдуллы?

— Так я и поверил. Когда в Россию?

— Послезавтра. Вечером.

— Порви свой билет. — заявил он грубо, и снова проклятая пауза, породившая во мне тысячу сомнений. — Если хочешь.

Я промолчала. Глядя на морскую гладь, ждала, что же предпримет Абдулла дальше.

Он предлагает мне остаться. Значит, ему небезразлична я.

Или тут кроется другая причина? Очевидно, что Махмуд не предупредил Абдуллу, что я приеду. А раз так, Абдулла и не догадывается, что мне запрещено возвращаться в Россию.

— Так что, Мария? Увидимся сегодня? — поступило от него в тихой интонации. Как ни в чем не бывало.

— Абдулла, это слишком непросто. Я думала, ты умер. Ты мог бы позвонить. Почему не позвонил тогда?

— Ты сбежала. Обещала, что дождешься.

— Нет… все было не так! — поспешила опровергнуть я, разозлившись на то, что и сама ожидала услышать.

— На то была твоя воля.

— Нет…Я не хотела сбегать. Махмуд потребовал. Так и сказал «беги отсюда». Спроси у него, если не веришь!

— А ты и рада была. Хотела свободы и получила свободу.

— Не говори так, Абдулла. Как ножом по сердцу слова твои. Я бы не на год осталась с тобой, а навсегда! Но ты…

— Иначе б ты осталась, Мария! Со мной бы осталась! Мы бы вместе улетели! Но ты бросила меня в тяжелый момент! Я за малым не подох там!

— Нет! Ты ошибаешься! Всё было не так! Я видела, как ты умирал! Я была там! Если бы осталась, меня бы убили!

Бейрут кричал на меня, я кричала на него. Мы оба не слышали друг друга, старались задеть за живое, уколоть как можно больней.

И тому последовал очевидный итог. Меня прорвало. Из меня полезло все, что так долго копилось.

— Дурак! Да пошел ты! Ты не любишь меня! Ты хотел доказать бывшей, что тебя способна полюбить любая! Ты с ней поспорил на меня! На мои чувства к тебе! Полюблю или нет, тебе было важно выиграть этот спор! Чтобы ей доказать! Именно поэтому ты, приговаривая "все равно ты меня полюбишь", дурил меня безбожно! Издевался! Гипнотизер хренов! Вот зачем нужно было всё это! А никак не я!

— Что ты несёшь тупорылая овца! — взбесился Абдулла.

— Это я тупорылая овца!!? А бывшая твоя кто! Она тебя не любит, и ты прибился ко мне!

— Причём тут моя бывшая??? Ты пьяная, что ли?!

— Да, не любит! Ей всё равно на тебя! — кричала я на одном дыхании. — Вот так! Я просто хотела, чтобы ты знал! Что ты ей не нужен и даром!

Абдулла сбросил сам. Не пожелал общаться со мной дальше. А я, разрыдавшись, за малым не выбросила телефон в море. Вовремя одумалась. И так наломала дров достаточно.

Глава 16

Вытерев слезы и еще немного подышав, дабы успокоиться, я вернулась в ресторан и с усталым видом плюхнулась на стул.

— Вижу, диалог не задался.

Настя прочитала на моем лице расстройство.

Покивав ей, я потребовала.

— Дай сигарету.

— Опять, Марь? Ты ж обещала завязать…

— Дай.

Настя пришлось вернуть мне сигареты, которые забрала еще в аэропорту.

Сделав торопливую затяжку, я ожидаемо расплакалась, но все же поделилась с Настей тем, что было на душе.

— Козел… Он не понимает, что я люблю его… Вопит, это я сбежала… Подвернулась возможность, и я сбежала. А я ведь не из-за этого сбежала. Насть… Я испугалась… Они кричали ему «дыши», а он умирал… На моих глазах умирал… Мне пистолетом угрожал бандит, который мог пришить меня как свидетеля сразу. Он говорит, это моя воля. Я хотела свободу, и я получила. И что мне наплевать, что он в крови и без сознания… Что мне все равно, что он умирал…

— Тише, тише… — Настя подсела рядом, обняла меня и попыталась успокоить. — Его негодование не понятно. А тебя понять можно и нужно. Я поддерживаю тебя разумеется, потому что я видела, как ты страдала. Ты оплакивала его, реально думая, что он погиб. Бейрут знает, что тот главарь тебе угрожал? Ты сказала ему?

Я покачала головой в знак отрицания.

— Не успела сказать. Его было не перекричать.

— Ясно. Да уж. Дураки оба. Любовь до гроба. Вам надо поговорить спокойно. Без взаимных претензий. Просто сесть и поговорить. На данный момент это — единственно правильный вариант. Если ты намерена сохранить общение с ним конечно. Хотя бы на расстоянии.

Согласившись с тем, что Настя дело говорит, я подняла рюмку.

— Подумаю об этом завтра, Насть. Сейчас хочу отвлечься и подумать о другом. Давай выпьем. За отпуск.

Настя охотно поддержала мое предложение.

— За отпуск. И за здравие давай. За упокой пили. Надо баланса добавить.

***

Мы посидели в ресторане еще немного, до ржачной икоты догнались невкусной выпивкой и неспешно двинулись пешим ходом в сторону отеля.

Абдулла больше не звонил и не писал. Я сделала вывод, что он не собирался понимать меня и прощать. Равно как и я. Разговор нам нужен, но не сегодня, когда я пьяна вдрысь, а он даже на трезвую голову несет сущую ахинею. У него своя правда, у меня своя, нужно время чтобы рассудить нас. И чтобы принять мнение друг друга.

Купили мы с Настей сладостей и по стакану кофе в ближайшем магазинчике, и собирались провести остаток вечера весело и легко, не обсуждая насущных проблем. Как на пешеходную зону вдруг заехал желтый спорткар, преградив нам путь и лишив дара речи.

— Ой, господи! Чуть не задавил!

Настя, испуганно взвизгнув, прижалась ко мне. А я даже не успела среагировать, как следовало бы в таком случае. Так и стояла, приросшая к земле, напряжённо таращилась на авто, которое едва нас не