litbaza книги онлайнРоманыТайны пустоты - Валентина Ильинична Елисеева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 118
Перейти на страницу:
мне довелось оперировать солдата, у которого в бедре застряла неразорвавшаяся часть снаряда. Если бы она рванула во время той операции, я бы сейчас не пытался оживить космического пришельца. Будем надеяться, аккуратность и фортуна меня и на этот раз не подведут. Наркоз действует?

– Да. Я ощущаю чувства Стейза и если начну чувствовать отголоски его боли – сразу скажу вам и мы увеличим дозу вводимого внутривенно препарата.

– Что ж, все найденные в теле искусственные включения я оставляю на местах, но они могли утратить функциональность из-за действия высоких температур.

– Поверьте, меньше всего меня сейчас волнует исправность его приборов! Главное, чтобы выжил!!!

– Сколько времени прошло со времени воздействия огня? Всего-то?! Да уж, скорость протекания процессов в организме очень далека от человеческой, я бы предположил, что прошло не менее семи часов.

– За семь часов я бы замёрзла насмерть, а у меня даже обморожений на кистях рук нет. Судя по всему, Хадко нашёл нас практически сразу после того, как я... ушла в транс.

– Ты находилась на морозе в той одежде, что на тебе сейчас? Тогда вас действительно нашли быстро. Ты медик? Очень уверенно говоришь об обморожениях и дозах препаратов.

– Я биолог-эколог, в экспедициях бывало всякое.

– Значит, термины «ожоговый шок» и «острая токсемия» тебе известны. При таком тяжёлом поражении отмершие ткани длительное время отравляют организм, более того – может развиться некроз конечностей и тогда придётся делать ампутацию.

– Понимаю.

– У него сильно пострадали голова и шея. Он может остаться слепым и глухим, утратить способность к речи.

– Сделайте всё, что в ваших силах, а с последующими проблемами будем разбираться по мере их поступления. И отдельная просьба – не сообщайте властям о нашем появлении, если возможно.

– Тогда я не смогу отправить пациента в больничный стационар. Впрочем, учитывая твои рассказы о плазменных лучах и бормотание Хадко о фантастических глазах и выдвигающихся клыках, соглашусь с пользой неразглашения вашего визита. Отец настроен всемерно вам помогать, так что поселитесь в домике поблизости от медпункта, куда я смогу почаще заглядывать. Если вдруг начнётся резкое ухудшение состояния мужчины – сразу прибегай или пришли кого. В посёлке все свои, все тебя поддержат, раз шаман вашу парочку под свою опеку взял, и чужакам ваших секретов не раскроют. Не принято у нас против указаний шамана идти.

– Скажите, а почему вы не пошли по стопам отца, сами не стали шаманом?

– Шаманом невозможно стать лишь по собственному желанию, шамана выбирают духи. Меня они не выбрали, и я пошёл по земному пути, решив, что смогу и без бубна приносить пользу людям.

– И вы действительно смогли! Врач – одна из самых гуманных профессий в мире.

– Мне самому врач понадобился с первого момента жизни: я родился с вывихнутой ножкой, мне даже имя дали «Хеймале» – «ломаная нога». Оно оказалось пророческим: сколько переломов я перевидал, и не сосчитать! Но ожоги мне встречались, пожалуй, не реже осколочных ранений, таковы особенности современного бесчеловечного оружия.

– Спасибо вам за помощь, спасибо от всей души!

– Не благодари раньше времени. Шансы на выживание у твоего инопланетянина мизерные. Был бы он человеком – не дал бы одного из ста.

– Он наурианец. Он представитель технологически развитой расы. Он – итоговый результат тысячелетних усовершенствований генотипа. Он выживет.

Глава 25. Чувство боли

Первым чувством стала боль. Боль была везде и не было ничего, кроме боли. Всё сущее являлось лишь комком боли, без мыслей и способностей ощутить что-то иное. Боль накатывала волнами и периодически сменялась тёмным забытьём, в которое отправляла слишком сильная боль и из которого вызывала обратно она же.

Время в реальности вездесущей боли отсутствовало как категория, но постепенно Стейз научился различать длительность болевых спазмов: одни были заметно короче, другие – заметно длиннее среднего по выборке. Сумев выделить один факт, он сумел вычленить и другой: помимо страданий есть ещё и осознание этих страданий.

«Я чувствую муки, следовательно, я существую», – такой была первая оформившаяся мысль, оборвавшаяся очередным приливом боли.

Постепенно продолжительность периодов, когда боль была терпимой, становилась больше. Рой обрывочных незаконченных мыслей теперь удавалось хоть иногда выстроить в связную цепочку. Эти цепочки были короткими и независящими друг от друга, поскольку чередовались с мучительными спазмами, стиравшими всякую память о прошлых размышлениях. Однако постепенно пробуждались способности помнить и думать связно.

«Я мыслю, следовательно, существую», – сформулировался второй постулат, не вызывающий особых сомнений.

Зависнув на этом выводе, Стейз нашёл в нём уязвимое звено: какой смысл вкладывается в термин «я»? Кто я? Имелся простой ответ: я – тот, кто чувствует боль, но Стейзу казалось, что этим его «я» не ограничивается. Что было до боли? Откуда ему известно само слово «боль»?

«Чтобы выделить понятие в отдельную категорию, надо сравнить его с другими», – всплыла в сознании удивительно длинная мысль. Значит, до боли было что-то ещё. Значит, помимо осознаваемого настоящего где-то есть сведения о забытом прошлом. Где?

«В памяти», – всплыла ещё одна подсказка, и Стейз постарался отыскать эту память, ныряя в волнах боли, захлёбываясь в ней, но не отпуская от себя важную мысль: что-то было раньше, это надо вспомнить!

И когда очередная волна боли оставляла его в относительно тихом омуте менее мучительных страданий, в мыслях хаотически мелькали кадры прежней жизни: зелёная трава, солнце, планеты, море чьих-то лиц. Картинки прошлого не желали укладываться в полотно единого пазла, и Стейз просто смотрел на них, как в калейдоскоп, веря, что в конце концов он вспомнит о себе всё.

...

Боль утихала, и всё чаще её отсутствие не означало потерю сознания. К Стейзу вернулась способность выстраивать из отдельных мыслей стройные ряды, и он погрузился в этот процесс с упоением ребёнка, которому вернули любимую игрушку. Раз в его памяти сохранились яркие картинки – значит, раньше он мог видеть? Он помнит звуки – значит, раньше он мог различать их.

«Раньше у меня было тело! Тело, подчинявшееся моим указаниям и сообщавшее мне множество сведений об окружающем мире». – Стейз с огромным облегчением вспомнил, как идёт по каменному полу, видит блики света на его плитах, слышит стук своих шагов, вдыхает влажный, пахнущий мятой воздух, ощущает ветерок на лице.

Он попробовал открыть глаза – и ничего не увидел. Попробовал услышать хоть какой-то звук, но остался в той же глухой тишине. Вдохнул – и даже

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 118
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?