Завершив ее, наша делегация выехала из Канберры машинами до Сиднея с тем, чтобы затем начать длительный перелет в Москву по маршруту Сидней – Сингапур – Бомбей – Москва. Только перелет почти сутки. Глава делегации Олег Хлестов, человек, интересующийся всем и заботящийся о делегации, решил ехать в Сидней на машинах почти 6 часов вдоль побережья, хотя перелет Канберра-Сидней занимал всего минут 40–45. По дороге мы остановились, испробовали соленые морские воды Тихого и Южного океанов. Словом был приятный и заслуженный отдых после успешно проделанной работы. При каждой такой остановке на отдых, а их было 3 или 4 Олег Хлестов находил телефонную будку (мобильники у нас в ходу еще не были), звонил в советское посольство в Канберру – интересовался, нет ли каких новостей и что в Москве. Все-таки он член коллегии МИД и всякое может быть. И вот уже на последней остановке, позвонив в посольство, Олег Николаевич вернувшись в пикниковый лагерь делегации неожиданно заявляет: «Поступило указание министра Ишкова А А. членам делегации от Минрыбхоза, а ими были я – заместитель начальника Управления внешних отношений и генпоставок – и профессор Петр Алексеевич Моисеев – заместитель директора ВНИРО, вылететь в Новую Зеландию – в Веллингтонии приступить к согласованию проекта межправительственного Соглашения с этой страной по рыболовству. Проект такого Соглашения направлен в посольство Советского Союза в Веллингтоне. В начале вся делегация приняла это за розыгрыш. Олег Николаевич ценил юмор и розыгрыши. Затем, когда смех улегся, он твердо подтвердил поступившее распоряжение министра Ишкова А.А., добавив, что в случае успешной разработки проекта Соглашения, министр немедленно прибудет для его подписания в столицу Новой Зеландии Веллингтон. Соответствующее решение ЦК КПСС и Правительства уже имеется. Мы с П.А.Моисеевым вслух рассуждали – деньги суточные истрачены, на билет до Новой Зеландии тоже пусто, да и что делать с дорогостоящими билетами Сидней-Сингапур-Бомбей – Москва? Нас к действительности возвращает О. Хлестов. Билет на Москву переоформит представитель Аэрофлота, это он Хлестов берет на себя. Посол в Канберре Бассов уже заказал за счет посольства билеты по маршруту Канберра-Веллингтон, рейс прямой всего пару часов. Так что приказ начальства непростой надо выполнять. Почему непростой? Дело в том, что опыта разработки межправительственных соглашений к тому времени был у меня небольшой. Именно мне министр Ишков А. А. поручал решить этот вопрос. К тому же для такого ряда переговоров мой ранг – заместителя начальника Управления внешних отношений и генеральных поставок Минрыбхоза был не весьма солидный. Поделился с этими сомнениями с Олегом Хлестовым, тем более, несмотря на разницу возраста, он старше меня был на полтора десятка лет, у нас сложились хорошие деловые отношения. Выслушав, он полностью согласился со мной добавив при этом, что на нашего посла в Веллингтоне не очень надейтесь – бывший из не очень опытных областных секретарей. А вот на советника Азарушкина В.И. можете рассчитывать и больше информируйте по спецсвязи Москву – Минрыбхоз, МИД о том, как идут дела, всегда подскажем, если возникнут трудности. Так и решили. Возвратились в Канберру и на следующий день в самолет и в Веллингтон с тремя австралийскими долларами, остаток от командировочных, на двоих. Да, где наша рыбацкая доля не пропадала.

Новозеландский анклавный сюрприз и бараны

В аэропорту столицы Новой Зеландии Веллингтоне нас встретил советник Посла Советского Союза в этой стране Владимир Азарушкин. По дороге в гостиницу поведали ему о наших сомнениях в отношении уровня переговоров и конечно о нашем плачевных финансовых делах. Азарушкин успокоил нас – новозеландская сторона готова к такому уровню нашей делегации. Вести переговоры с их стороны формально будет директор правового департамента МИД, руководить же фактически – Министр иностранных дел Стюарт. А вот Посольство с нашей стороны поручило помогать делегации ему – Азарушкину. Будет и переводчик. Что же касается финансовой стороны, то это действительно неожиданная проблема для Посольства, никаких указаний из Центра (а это всегда понималась Москва – МИД, Минрыбхоз) в отношении нашего денежного содержания не было. Решили посоветоваться с Послом Селяниновым. Надо сказать его посольские, как мы в последующем узнали, не жаловали. Во-первых, не мидовец, не карьерный дипломат, во-вторых, из партийных, да еще недалеких по кругозору работников; в-третьих, уж очень любил по пустякам распекать. Встретил он нас радушно, высказал сомнения в достижении конечной целее – разработать полный текст проекта межправительственного Соглашения по рыболовству. Дескать, уровень нашей делегации мелковат. На мое робкое предложение о возможности возглавить советскую делегацию послу Селяникову, он замахал как-то странно руками, при этом сославшись на то, что Центр поручил вам, вы и отвечайте, а у него как посла и так дел по горло. В отношении же оплаты гостиницы и суточных для пропитания посол тоже занял позицию: что он ничего не знает, но пропасть нам с голоду не даст. Сегодня, дескать, у меня в резиденции пообедаете, завтра у Азарушкина и так по очереди у всех посольских. Взорвался профессор Петр Моисеев. Надо особо отметить это был высокий, красивый, к тому времени уже поседевший русский интеллигент в полном понимании этого слова. Профессор резко ответил, что сегодня он принимает приглашение Посла отобедать в резиденции по случаю приезда, а вот завтра будет он – Моисеев – обедать только на свои командировочные, которые посол ему обязан выдать исходя, из норм для командировочных. Если этого не произойдет тогда он, профессор Моисеев, как он заявил, готов устроиться официантом в гостинице, где мы остановились. Объявление о приглашении на временную работу он видел на ресепшине гостиницы. Наступила гоголевская тишина. Затем спешно посол начал прощаться, попросив меня задержаться. Оставшись вдвоем, он тихо так меня спрашивает: «А что ваш профессор диссидент?». Да нет, говорю, просто проголодался, да и справедливость профессор уважает. Тут же написали, за двумя подписями, срочную шифровку в Минрыбхоз и МИД о том, что делегация в составе двух специалистов прибыла, приступает к работе согласно имеющим директивам и как быть с финансовым обеспечением прибывших. Через сутки последовал ответ за подписью Министра Ишкова – выдать главе делегации Зиланову наличными десять тысяч долларов США с выставлением счета Минрыбхозу. Сумма по тем временам солидная. Да и нам на двоих по всем нормам – гостиница, суточные, перелет в Сидней от силы надо было тысячу, тысячу двести. Посол был в шоке – что с деньгами намерены делать? Отвечаем спокойно – хранить остаток – около девяти тысяч – в сейфе посольства. На том и сошлись. Зато уважение Посла к нам повысилось. А как иначе – Центр доверяет такие суммы.

Тем временем работа над Соглашением, как ни странно, продвигалась довольно конструктивно. Где-то мы по формулировкам уступали на столько, насколько позволяли директивы. Где-то новозеландцы шли навстречу нам. Буквально в течении трех рабочих дней уже был готов черновой рабочий проект. Пошла шлифовка текста, а это уже не только и не столько грамматика, сколько юридически выверенные формулировки. Когда уже текст был почти готов я предложи, не имея на то прямых указаний Центра, но и запрета не было, внести в текст положение о создании в Веллингтоне представительства Минрыбхоза. Такие представительства были у нас к тому времени в более чем десятка стран. Новозеландцы как-то настороженно к этому отнеслись. В принципе, они не возражали, но директив у них, поэтому вопросов тоже не было. Меня пригласил к себе Министр иностранных дел Стюарт и попросил более подробно его проинформировать, зачем нужно представительство Минрыбхоза и чем оно будет заниматься, из скольких человек будет состоять и возможна ли работа в нем на технической должности гражданина Новой Зеландии? Получив от меня все разъяснения, Министр сказал, что этот вопрос можно решить не в самом Соглашении, а в отдельных прилагаемых к Соглашению обменных письмах. Затем Министр как-то осторожно проинформировал меня, что у новозеландской стороны появилась совершенно новая проблема – это два небольших участка открытого моря, окруженных со всех сторон 200 мильной зоной Новой Зеландии. При этом Министр показывает карту с этими участками. Для меня эта анклавная проблема тоже была новостью, но не совсем. Об этих двух участках-анклавах мы знали от капитанов наших судов, работавших в новозеландской зоне по частным соглашениям с фирмами. Они мне говорили, что хотя рыба там имеется в определенные периоды, но можно обойтись и без этих участков, если будет разрешено работать по всей новозеландской зоне. Попросил Министра передать нам проект текста статьи по данному «анклавному» вопросу в том виде, как это видит новозеландская сторона. Министр, поблагодарив за такой конструктивный подход, и пообещал передать нам статью в ближайшие два-три часа. При этом он твердо добавил, что без решения этого вопроса Соглашение не имеет перспектив. После такой «добавки» Министра положение, как я понимал, осложнилось уже по всему, казалось бы уже согласованному, тексту. Действительно уже через полтора часа в посольство доставили новозеландцы проект статьи. Анализ ее показывает, что мы не сможем ее принять, так как в ней говориться о новозеландских правилах рыболовства для этих двух небольших районов, которые мы должны выполнить и главное о полном новозеландском контроле за рыбоводством здесь и наказании в случае нарушения таких правил новозеландскими органами. И это для открытой части моря! Замечу – Конвенция ООН по морскому праву только еще разрабатывалась и такие случаи еще не имели еще международной правовой оценки. И все же с согласия посла Селяникова отправляю проект статьи в Москву и жду дополнительных указаний. Хотя хорошо понимаю ответ будет отрицательный. И все же, не имея директив, начинаю шлифовать проект новозеландской статьи, высчитывать те варианты, которые могут быть проходными; предлагаю их новозеландской стороне. Идет напряженная работа двух делегаций по перетягиванию каната – каждый гнет свое. Спустя два дня получаю ответ из Москвы – отклонить новозеландский проект, взять обязательство не вести промысел в этих участках моря окруженных со всех сторон новозеландской 200 мильной зоной. Вновь начинается напряженный переговорный процесс. В ходе его удается выработать, как я ее назвал «каучуковую» статью VI будущего Соглашения, в которой говориться о сотрудничестве… «для обеспечения надлежащего управления морскими живыми ресурсами за пределами новозеландской зоны и сохранения этих ресурсов, включая районы, непосредственно к ней прилегающие.» Кроме того, в дополнении к Соглашению было подготовлено письмо от имени Правительства Союза Советских Социалистических Республик, в котором давалось обязательство о том, что «в двух небольших участках моря, полностью окруженных новозеландской зоной… советские суда не будут осуществлять рыболовство в вышеуказанных участках» и что такое «заявление не может рассматриваться как наносящее ущерб советской позиции, касающейся свободы рыболовства в открытом море».