– Газроботы засекли этот Камп, – продолжил Умберто, – и пустили свой газ. От его воздействия все жители становятся обезумевшими животными, тупо уничтожающими всех, кого могут.

– А почему на нас этот газ не действует? – спросил Несси. – Я даже изменений запахов не чую.

– Потому что все мы создания иных миров, – ответил за Умберто Сержант, – и наши мозги имеют несколько другие частоты, скажем так.

– Возьми, это то, что ты просил, – произнес старик Умберто, закончив возиться с Тано, и протянул Несси еще одно узелковое письмо. – Вот здесь, – указал он проводнику на определенный узел, с точки зрения Николаса, ничем не отличающийся от всех прочих, – нужен динамический переход, и тогда можно попасть на крайнюю ветку, по которой уже выбраться к пограничным линиям бытия. Дальше, как ты понимаешь, карты нет и не будет. Реальности, что находятся вплотную к границе, имеют неустойчивую сущность и слишком быстро меняются, так что составлять какие-либо карты просто нет смысла… Ну, да тебе должно быть ведомо, что любой, самый нестабильный внутренний сегмент покажется незыблемой скалой в сравнении с текучестью внешних. И никто не знает заведомо, куда в итоге приведет путь.

– Спасибо за помощь, – коротко поблагодарил проводник.

– А сейчас мы расстанемся, – сказал Сержант, – и вы вернетесь к Маленькой. Я выполнил все условия нашего договора, и мне пора вплотную приступить к накопившимся делам. Здесь, как видите, моя помощь требуется сильнее, чем вам.

Таинственный старик Умберто, отодвинув один из стеллажей, освободил дверь, замаскированную в стене.

– Быстрее, быстрее, – торопил он, – еще чуть-чуть, и этот Камп уже не спасти!

– Может, помочь? – предложил Несси, опередив Большого, который уже открыл было рот, чтобы задать аналогичный вопрос.

– Не стоит, – отклонил предложение Сержант, – это не ваше дело. Секундочку, Николай… – обратился он к Большому по-русски. – Если тебе удастся достичь цели, к которой ты стремишься, пожалуйста, выполни мою просьбу. Вот, просто брось письмо в почтовый ящик обычной, реальной почты. В твои годы они еще не совсем исчезнут под натиском виртуальных соцсетей, блогов и прочих сетевых суррогатов жизни.

И загадочный сталкер, благодаря которому удалось преодолеть немалую часть пути, протянул Николасу конверт…

– Алекс, дружище, уводи их домой, и пока пока. В дороге не прощаются… встретимся!

С этими словами он открыл дверь своим ключом. Ван Кооп отсалютовал Сержанту, как своему командиру, и, крепко прихватив за предплечья, направил двух путников туда, туда, в серость, заклубившуюся в проеме…

Они вновь оказались в спальне Алекса, но не через шкаф, а через двери ванной комнаты. Голландец изнуренно присел на край кровати, вздохнул и произнес:

– Джип совсем новый был… Ну ладно, зато живы!

Вот буквально через три минуты после этого сожалеющего вздоха и завершительной жизнеутверждающей фразы Николас вошел в спальню второго этажа, где Натача очнулась и бросилась ему на шею.

– Мы очень торопимся, – сказал он напарнице. И она уже привычно, мгновенно мобилизовалась. Не теряя времени, они собрали оружие и снаряжение, экстренно экипировались и ссыпались на первый этаж по лестнице.

– Вы попадете в мир, полный льда, – предупредил Алекс, – но там, недалеко от места входа, должен быть еще один, сквозной проход, через который и можно просочиться в указанный Умберто узел…

Натача посмотрела на конверт, переданный Николасу бывшим ведущим. Напарник сунул его в один из нагрудных карманов курточки, сымитированной Жемчужницей в легкомысленном пляжном стиле, подобающем этой среде обитания, весьма далекой от войн и потрясений.

Часть конверта выглядывала из кармана, как раз та, где был надписан адрес получателя, точнее, окончание адреса, «…аев, поселок «Путеец», улица Цветочная, дом 60», и имена получателя, точнее, получателей: «Анатолию и Валентине Стульник».

– Пойдемте, я покажу, где выходная дверь, – позвал троих скитальцев Ван Кооп.

– Уже почуял, – буркнул Несси. И направился к беседке, устроенной со стороны пляжа. Там, в одном из боковых проемов…

Вслед за проводником второй по счету уходила Натача. Не стремясь сознательно угадать просвет в клубящемся тумане, она привычно закрыла глаза и шагнула вперед, на миг ощутив не менее привычный холодок в груди – по-прежнему каждый раз понимая, что пройдет, что дверь правильная, что все будет окай, она все-таки ждала огненной гибели во вспышке…

Уже перешагнув грань, перед тем как открыть глаза и узреть новый мир, прекрасный иль нет, это уж как распорядится Леди Удача, она успела подумать, что, кажется, их гладковыбритый ведущий, теперь уже бывший, не все сочинял прямо на ходу. Иногда из его уст, ненароком или намеренно, слышалась подлинная правда.

– Ч-черт, и как это понимать? – раздраженно поинтересовался Николай. – Взрослые дяди вышвырнули нас, как щенков, путающихся под ногами?

– Не стоит гр-рузиться по этому поводу, – посоветовал Несси. – У них свои дела, он прав. Сержант неимоверно помог нам, сэкономлена масса сил, и получены бесценные бонусы. В каком-то смысле нас в пути еще долго будет четверо благодар-ря его щедрой помощи. Надеюсь, что незримое присутствие Сержанта охранит нас какой-то период времени, в переносном смысле, а его бесценные подарки – в прямом.

Большой ничего не ответил на это, лишь тяжко вздохнул. Затем достал источник света, питающийся от кубика «вечной батарейки» из «институтского» сектора, одного из ранее пройденных по дороге в никуда, и зажег фонарь. Осветилось прямоугольное помещение с каменными стенами и черневшим в углу треугольником выхода.

– Это какой-то подвал чертов, – все еще раздраженный, буркнул Ник очевидный вывод.

– Наши хранительницы стали очень пушистыми, – первой заметила Нэт перемену в камуфляже и добавила: – А я надеюсь, что они у нас действительно останутся реально. Не улетучатся вслед за Сержантом.

– Медвежья услуга вообще-то, – произнес Николай на русском, чтобы напарница не совсем уловила, о чем он. – Попривыкали мы к иллюзии неуязвимости, а вдруг придется не по своей воле отказаться от этого подаренного… э-э, носимого на себе «режима бога»?

– Чему быть, того не миновать, – по-русски же ответил Несси. – Потому наслаждаемся тем, что есть. Потеряем, тоже рыдать нет резона. Хочешь жить – умей выкручиваться…

Нэт посмотрела на них насупленно, очень недовольно, однако промолчала. Чем дальше, тем больше путь учил ее не задавать лишних вопросов.

Освещенные фонарем путники уже совсем скоро напоминали каких-то диковинных полярных зверей. С ног до головы Жемчужницы скрыли их под покровами густого белого меха.

– Похоже, что в этом мире не на шутку холодно, – догадался вслух Николай, вновь переходя на язык международного общения номер один, – иначе зачем бы такое радикальное утепление?