– Так ведь у нас в номере аж целых три кровати.

– На кровати мы и дома сможем, а здесь должна же быть хоть какая-то экзотика. А то потом и вспомнить будет нечего.

Крайне мало проектов доживают до своей естественной кончины в том виде, в каком зародились. Как правило, они сначала расширяются до предела, а разваливаться начинают уже потом. И моя «Мечта» в этом смысле исключением не стала. Только-только я вернулся из Брюсселя, как Устинов озвучил мне идею о реорганизации «Мечты» в научно-производственное объединение. Я к ней, честно говоря, поначалу отнесся без особого энтузиазма.

– Бабакинское КБ вы мне все равно не отдадите и ВНИИ-100 тоже, а остальные не больно-то и нужны.

– Это вы понимаете правильно, – усмехнулся Дмитрий Федорович, – вот только выводы делаете неправильные, причем противоречащие вашим же собственным утверждениям. Почему, если вам чего-то не хватает, это обязательно надо у кого-то отнять? Правильнее будет сделать это самому. Вот вам и предлагается составить проект расширения «Мечты» до НПО, причем по возможности без присоединения уже существующего и нормально работающего, а путем созидания.

– В принципе, я согласен, но хотелось бы уточнить один момент. Если предприятие действительно работает нормально, то, конечно, его трогать не стоит. Но если оно гонит хрен знает что и вообще дышит на ладан, то, наверное, такое к «Мечте» присоединить все же можно?

– В принципе, да, а что именно вы имеете в виду?

– Серпуховский мотоциклетный завод.

Устинов впал в недоумение.

– Вы хотите делать межпланетные станции на базе инвалидки? Хм, довольно смелое решение.

– Что именно там будет делаться, я смогу сказать после личного знакомства с заводом, а пока могу только уточнить, чего там делаться точно не будет. Мотоколясок СМЗ-3 в любой модификации. По степени неудобства размещения пилота и сложности управления это предназначенное для инвалидов убоище находится примерно на уровне лунного посадочного модуля, так что какой-то опыт у тамошнего коллектива уже имеется. Ну, а дальше посмотрим. Не космосом единым жив человек, хотя, конечно, и им тоже. И кстати, про то, что надо создать с нуля, у меня тоже есть мысль. Нормальное механическое производство в Троицком, чтобы за каждой ерундой не ездить в Ленинград и Загорск.

Вообще-то предложение Устинова было для меня несколько неожиданным, и я импровизировал на ходу – впрочем, довольно уверенно, ибо и сам давно думал о чем-то подобном. Ведь мои космические полеты – это все разовые акции. Да, сейчас они обеспечили мне такой авторитет и известность, что я, образно говоря, могу открывать двери во властные структуры среднего уровня ногой, однако так будет не всегда. Уже лет через пять Скворцов в глазах большинства станет человеком, который когда-то давно куда-то там летал, а через десять уже не все вспомнят, куда именно. Но ведь именно через восемь-десять лет от меня потребуется максимальная возможность влиять на политику советского руководства! И значит, надо заранее подумать о поддержании имиджа. Причем уже не героя, а вышедшего из самых низов борца за повышение уровня жизни народа.

И раз уж в верхах решили расширить «Мечту» до НПО, заниматься она будет не только космосом. В идеале каждая нормальная советская семья должна иметь что-то с шильдиком «Мечта» и радоваться, как оно хорошо сделано, особенно по сравнению со всем остальным. А что хочет иметь каждая семья из предметов роскоши? Телевизор, магнитофон и какое-то средство передвижения. Мотоцикл, например, а те, кто позажиточнее, – и автомобиль. Хорошо, что мода на ковры уже потихоньку сходит, а то ведь я себе даже смутно не представляю процесс художественного вышивания. Кстати, до появления первых, пусть и донельзя убогих восьмибитных персоналок осталось совсем немного, так что и они пусть будут «Мечтами». Ну, а периодически напоминать забывчивым, что «Мечта» – это Скворцов, и они, как Ленин и партия, близнецы-братья, будут Ефремов, Стругацкие, Казанцев, Мартынов, Снегов и прочие, на установление доверительных контактов с которыми я не жалел и не жалею сил. Будь у меня хоть малая толика литературного дарования, ей-богу, сам бы написал что-нибудь этакое, волнующее и захватывающее, но к сожалению, подобным не отмечены ни я, ни Антонов. И значит, нам остается только паразитировать на тех, кто отмечен.

Разумеется, обеспечить потребности всего Союза одно НПО, пусть оно и «Мечта», не сможет. Максимум, что у него получится, – это разработка новых образцов и выпуск опытных партий, а потом продукцию для массового производства придется куда-то передавать. И тут сразу встают две проблемы. Первая наверняка имеет простое решение, и выглядит она так. Как сделать, чтобы при передаче чего-нибудь на серийный завод надпись «Мечта» с него не исчезла? И вторая, гораздо более сложная, в условиях социализма почти нерешаемая. Как сделать, чтобы серийный завод принял к производству нечто совершенно новое и выпускал его потом не из-под палки и на от…сь, а со всем положенным энтузиазмом?

Самое интересное, что обе задачи имеют решение, выражаемое одним и тем же словом. Это слово – валюта. Желательно – первой категории.

То есть «Мечта» должна иметь право самостоятельно зарабатывать валюту, это раз. И оставлять себе примерно половину, это два. И наконец, тратить эту оставшуюся половину по своему усмотрению, в том числе и на материальное поощрение коллективов серийных заводов. Да там тогда с проходных моментально исчезнут щиты с обширными перечнями «Требуются», а в отделы кадров будут стоять длинные и приплясывающие от нетерпения очереди из желающих побыстрее трудоустроиться в такое замечательное место.

Да, но протолкнуть через триумвират подобное решение будет ой как не просто, одним цитированием Ленина и Дэн Сяопина тут не обойдешься. И значит, мои намерения поначалу надо будет слегка замаскировать. Ну, например, мы будем продавать лицензии, но много ли с них накапает? А если торговать готовой продукцией, то получится еще меньше, и эта мысль должна успокоить Брежнева, Шелепина и Косыгина. Мол, ладно, хрен с ним, чем бы дитя ни тешилось. И вряд ли они вовремя вспомнят, что в состав любого социалистического предприятия входит и какое-то медицинское образование. Даже в «Мечте», которая пока еще никакое не НПО, есть кабинет с сидящими там фельдшером и медсестрой. Ну, а научно-производственному объединению положена своя медсанчасть, это как минимум, а то и вовсе полноценная клиника.

– Ой, блин, – вздохнул Антонов. – Ты, значит, предлагаешь мне на старости лет окончательно оскотиниться и начать брать с людей офигенные деньги за лечение? Один-то ты с потоком не справишься.

– Окстись, духовный брат, – урезонил я его. – Не с людей, а с банкиров и прочих эффективных менеджеров. Людей же типа фон Брауна мы будем лечить бесплатно, имея в виду, что они сами найдут, как потом выразить свою благодарность. Кстати, как будешь в двадцать первом веке, попробуй узнать, чем болел Соитиро Хонда. Я помню, что он дотянул до начала девяностых, но возраст-то у него и сейчас не юный, так что, возможно, нам найдется что поправить в его драгоценном здоровье. За ним не заржавеет, точно тебе говорю.