– Черт!..

Услышав позади сдавленное ругательство, я резко развернулся:

– Что там?

– Командир… – Томас О'Ши скрючился на траве, держась обеими руками за икру. – Командир… я… меня… – хрипел ирландец, будто его кто-то душил.

– Мигель, Хорхе, наблюдать!.. – тихо рыкнул я и стал возле него на колени. – Покажи. Да убери руки…

Стянул бродень с ноги, распорол штанину кинжалом и сначала ничего не разглядел, но потом провел рукой по коже и ощутил небольшую припухлость. Что за черт? Змея?

И невольно зашарил взглядом вокруг. Тело рванула паника, скрючивающая потроха в узел. А если она рядом? Паскудство… ненавижу этих чешуйчатых тварей!..

– Когда тебя укусили?

– Н-не знаю… – прохрипел Томас. – Не здесь… где-то внизу… А-а-а!.. – он неожиданно взвыл и забился в сильных судорогах.

– М-мать… – Я едва успел зажать ирландцу рот и навалился на него всем телом. – Держите его…

Все-таки змея. И скорее всего, африканская гадюка. Видал я уже здесь похожие симптомы. Никаких сывороток у нас нет, да и вообще их сейчас от укуса этой твари еще не существует, соответственно, шансов у парня тоже никаких нет. Умирать он будет долго и громко, а значит, выход один. Прости, Томас, ты был хорошим солдатом…

Перехватил поудобнее кинжал, скривился от омерзения к самому себе, и только примерился ткнуть острием в подключичную артерию, как почувствовал, что тело О'Ши обмякло.

– С ним все, командир, – шепнул Славко. – Отошел…

– Все под Господом ходим, – спокойно прокомментировал Шихан, аккуратно снимая сумку с ружейными гранатами с Томаса. – Покойся с миром, Томми. Интересно, тварюка, что его цапнула, здесь или уже свалила?

– Свалила, скорей всего, – так же спокойно ответил ему Пирс Хили, после чего, огорченно покачивая головой, принялся методично опустошать подсумки на трупе. – Зараза… Он мне задолжал три шиллинга…

– Командир, глянь сам, – Мигель тронул меня за плечо, – что-то они засуетились.

Я перевел взгляд с жутко искореженного предсмертной судорогой лица Томаса на британский лагерь и невольно выматерился про себя. Черт, этого еще не хватало…

Бритты начинали формировать колонны для атаки. Ночной атаки, твою же кобылу в дышло!!!

Как бы в подтверждение, жерла орудий бронепоезда выбросили длинные снопы пламени, а через мгновение в небе над нашими позициями расцвели огненные цветки шрапнельных разрывов. Тут же бронепоезд поддержали артиллерийские батареи. Заглушая трели цикад, над ночным бушем пронесся адский грохот.

– Быстрее, быстрее… – под аккомпанемент рычания офицеров, совсем рядом прогалопировал британский отряд. – Живее, бегом… – с другой стороны пробежал другой.

Нас никто не заметил, да и не мог заметить. Разве совершенно случайно, что вовсе маловероятно – никто в своем уме не полезет в отчаянно колючие и кишащие разными ядовитыми тварями заросли. Особенно ночью.

Немного подумав, я приказал:

– Находимся на месте. Ждем…

Ничего иного пока в голову не пришло. Очень хочется надеяться, что Наумыч поступит точно так же. По диспозиции, он должен был начать работать только после нас, воспользовавшись тем, что бритты отвлекутся и ринутся ловить вражин, устроивших диверсию. А теперь…

«А что теперь?.. – слега поразмыслив, ответил я себе. – Все складывается как нельзя лучше. Англы уже отвлечены, так что работай сколько влезет…»

Очень скоро холмы, на которых находились наши позиции, окутались огоньками ответных выстрелов. Оставляя за собой красивые огненные хвосты, полетели ракеты, лопаясь багровыми фейерверками в черном небе. Нормально. Должны отбиться. А мы подсобим с тыла как можем.

Подождав, пока бой разгорится как следует, я дал команду выдвигаться. Труп несчастного Томаса так и остался лежать на верхушке холма. Увы, в благородство играть нам не с руки, на кону стоят гораздо более важные вещи. Еще раз прости, парень.

Уже через час мы незамеченными выбрались на пригорок в семидесяти метрах от батареи. Никакого боевого охранения рядом с ней и в помине не было. Слаженная суета обслуги, отрывистые команды, методичное рявканье стадвадцатимиллиметровых гаубиц – бриттам даже в голову не приходило, что рядом с ними находится вражеская диверсионная группа. Тем более, при таком грохоте вряд ли они даже сами себя слышат.

«Три орудия на расстоянии десятка метров друг от друга. По шесть… нет, по восемь человек обслуги на каждое. Пункт боепитания в полусотне метров сзади, в глубоком капонире. Рядом с орудиями – передки с зарядными ящиками… – докладывал я сам себе, почти в упор рассматривая британские артиллерийские позиции. – Основной лагерь англов находится где-то в полукилометре от батареи. Следовательно, мы вполне успеваем отработать и уйти. Только вот куда? К своим нельзя, там сейчас идет нешуточная бойня. Просто уйти в сторону, сбить со следа возможную погоню и затихариться? Как вариант, вполне подходит. Идем дальше. Огневой налет ружейными гранатами, потом рывок, кончаем уцелевших и выводим из строя орудия. Палить по оружейному складу нет смысла, поэтому придется просто заминировать его, и на отходе взорвать. А что, вполне может сработать…»

– Работаем, парни. Мигель, Хорхе – ближнее орудие, Пирс, Нолан – ваше следующее, мы со Славко работаем по самому дальнему…

Закончив инструктаж, я вытащил из сумки две ружейных гранаты. Аккуратно ввернул взрыватели, одну надел на ствол карабина, а вторую положил рядом.

Холостой патрон с мягким лязгом затвора вошел в патронник. Так… почти семьдесят метров… Прицельные приспособления для метания тромблонов у нас примитивные, но на таком расстоянии промазать трудно.

Откинул на прикладе специальный упор, воткнул его в землю, подпер ногой, тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок.

Карабин гулко ухнул и брыкнулся, словно норовливая кобыла. Граната с легким шипением ушла по пологой дуге к орудию. Не долетев несколько метров, ударилась о землю, отрикошетировала и взорвалась в воздухе прямо среди орудийной обслуги. Туда же, правда, с небольшим перелетом, угодил и Славко. Вот и славненько. Вряд ли мы положили всех, на это я и не рассчитывал, но… Что «но»? Работай дальше, мать твою!

Краем глаза отметив, что остальные тоже попали по своим целям, я быстро вставил второй тромблон и выпустил его в клубы дыма и пыли, затянувшие артиллерийские позиции. Потом отложил карабин, присоединил к маузеру приклад и закинул его за спину. Достал из гранатной сумки «колотушку», вставил палец в кольцо на вытяжном шнуре и рванул к орудиям.

Не добегая пары десятков метров, зашвырнул вперед гранату и упал на землю.

Через несколько секунд темноту опять разорвали яркие вспышки, раздались вопли, пронизанные болью и ужасом. Сразу в нескольких местах что-то загорелось и, разбрызгивая яркие искры, сильно зачадило. Красотища-то какая!