Игнат достал удостоверение сотрудника ФСБ, но корочки раскрывать не стал. Свои полномочия он подтвердил жестким и въедливым, как ртуть, взглядом. Он умел подавать себя как источник повышенной опасности, поэтому парень стушевался перед ним.

– Майор ФСБ Туманов, – гулко роняя слова, соизволил представиться Игнат. – Меня интересует гражданка Баринова...

– А-а, Виолетта Владимировна!.. – бодро начал и тут же сдулся под грозным давлением консьерж.

– Вы ее знаете?

– Ну, она живет в этом доме... Конечно, знаю...

– Вы ее сегодня видели?

– Да, она сейчас дома...

– Одна?

– Да... Одна...

– А чего так неуверенно?

– Ну, на прошлой смене она не одна была. С капи... – осекся паренек. – С мужчиной приходила...

– С капитаном Нахальцевым была? – надавил на него взглядом Игнат.

– Д-да... – через силу сказал правду консерьеж.

– Откуда вы знаете капитана Нахальцева?

– Он... Ну как вы... Вот вы же назвались. Майор ФСБ Туманов. И он мне свое удостоверение показывал. Капитан милиции Нахальцев... У меня память хорошая...

– Ясно. Он вас допрашивал, да?

– Зачем допрашивал? Просто спросил. Ему Виолетта Владимировна была нужна...

– Зачем?

– Гм, ну зачем мужчинам женщины нужны?.. Я здесь совсем недавно, всего не знаю. Но, сколько здесь был, он все время к Виолетте клеился. Только она его прогоняла. А вот в прошлый раз... Он у нее всю ночь был...

«Нет ничего страшней разгневанной женщины!» – высветилась в голове избитая, но актуальная фраза.

– А сейчас она точно одна?

– Одна, – кивнул консерьеж.

– Вы, наверное, понимаете, что про наш с вами разговор никто не должен знать? – строго спросил Игнат.

– Да, понимаю...

– Я не знаю, кто такой капитан Нахальцев. Но вы про него сказали... Вы не должны были про него говорить!

Игнат смотрел на консьержа, как ретивый следователь ОГПУ на классово чуждый элемент.

– Я... Я не подумал... – пролепетал парень.

Страна стоит на пороге третьего тысячелетия, но менталитет русского народа так и остался в тридцать седьмом году двадцатого века. Демократия, свобода слова – все это иллюзии. Люди хорохорятся, пытаются доказать всем свою независимость. Но при этом их не так уж и трудно загнать обратно в ту рабскую оболочку, которую выковал для них на века величайший вождь всех времен и народов.

– А вы думайте... Надеюсь, что про меня не узнает никто...

– Да, да, конечно! – в клятвенном жесте сложил руки на груди.

– Только Виолетте Владимировне можете сказать... – Игнат ткнул пальцем на телефон. – Вы сейчас позвоните ей и доложите, что я иду к ней. И все, больше никому обо мне ни слова!

Игнат резко повернулся к парню спиной и неторопливо направился к лифту. Зашел в кабину, поднялся на этаж.

Стоило ему только нажать на клавишу звонка, как из скрытых динамиков разнесся знакомый голос.

– Это вы, что ли, из ФСБ? – спросила Виола.

Игнат знал, в какой точке находится скрытая камера. Поднес к ней красные корочки с золоченым тиснением.

– Скажите номер телефона вашего управления? Я позвоню, узнаю.

Да, Виолетта – стреляный воробей, на липе ее не разведешь. Хотя бывают случаи...

Он назвал номер своего прежнего телефона, который она знала наизусть.

– Игнат?! – удивленно протянула она.

И тут же открыла дверь. Впустила его в дом.

– Тебя не узнать! – натянуто улыбнулась она.

Напрасно она пыталась скрыть за этой улыбкой свою растерянность.

– Это мне уже говорили... Я думал, ты меня поцелуешь, – усмехнулся Игнат.

– Ах, да!

Виолетта чмокнула его в щеку. Немного подумала, прильнула к губам. Но Игнат отстранился.

– Мне кажется, ты на меня обиделась, – сказал он.

– Я?! – фальшиво возмутилась она. – За что я должна на тебя обижаться...

– Ну как за что? Помнишь нашу последнюю встречу? Ты ко мне со всей душой, а я тебя прогнал. Зато Ксюшу к себе позвал...

– А-а, это... Ну, видишь ли, ничего такого здесь нет. Это же был ваш с ней дом, я как бы в гостях. Было бы подло с твоей стороны заняться со мной любовью...

Игнат знает, что это объяснение идет не от души. Изворачивается Виолетта.

В ту последнюю их встречу она была искренней во всем – как в радости, когда увидела его, так и в обиде, когда он отверг ее. А здесь какая-то игра... Впрочем, ничего удивительного, ведь здесь побывал Нахальцев – и в доме, и в самой Виолетте...

Самое смешное, что Игнат не злился на нее. Слишком хорошо он знает ее натуру. Он уже давно привык к мысли, что баба она ненадежная, способная на предательство. Она может быть хорошей, но, как правило, надолго ее не хватает. Обязательно что-то выбивает ее из колеи... Была бы она мужиком, он бы однажды ее придушил. Но ведь она женщина, какой с нее спрос?..

Игнат зашел на кухню, заглянул в ванную. Холл, гостиная, спальная...

– Ты думаешь, что у меня кто-то есть? – обиженно спросила она.

– А если думаю? – достаточно жестко спросил он.

– Как ты можешь? – Виолетта так вошла в роль, что чуть не задохнулась от показного возмущения.

– Ну ты же свободная женщина. Мы оба это знаем...

– Я-то свободная женщина? Я – твоя женщина! Вот, что мы должны с тобой знать... Думаешь, я не переживала, когда ты попал в тюрьму? Еще как переживала! А когда узнала, что в Леву и Вилли стреляли, так места себе не находила. В больницу к ним ездила! У Ксюши твоей осталась...

Сейчас в ее поведении улавливалась искренность. Она в самом деле переживала за него и за его друзей. Но это было до того, как Игнат вновь отверг ее. Все-таки не смогла она его простить...

– Как там сейчас Лева и Вилли? – спросил он.

– А ты разве не знаешь? – удивилась она.

Конечно же, он знал, что его друзья по-прежнему находятся в реанимации. Врачи по-прежнему борются за их жизнь, по-прежнему не дают никаких гарантий...

– Я же в бегах. А в больнице менты. Как я узнаю?.. Что с ними?

Он хотел слышать, что скажет Виола.

– Плохо. Очень плохо... Но надежда есть...

Леву и Вилли охраняли. Но надеяться на охрану никак нельзя. К тому же Нахальцев мент, он запросто найдет подход к Леве и Вилли. Если он получит прямой доступ к ним, он дождется, когда они придут в сознание, введет кому-нибудь «сыворотку правды», выпытает у них все секреты. А потом обоих в расход, ведь он умеет это делать... Он заберет общак, документы, реально подгребет под себя весь бригадный бизнес. И станет для Виолетты тем, кем был для нее Игнат. Или уже стал...