Десять рыцарей услышали его слова и все разом заспорили с Мелиагонтом.

— Вы ложно обвинили королеву, — восклицали они, — дайте нам только оправиться от ран, и мы докажем это. Любой из нас готов принять ваш вызов.

— Вот как? Взгляните сами: видите кровь на простынях?

На это рыцари не знали, что ответить, и смолкли, а сэр Мелиагонт ликовал: он надеялся таким образом заставить всех забыть о своем покушении на королеву.

В этот момент явился Ланселот.

— Что случилось? — спросил он. — Что здесь происходит?

Сэр Мелиагонт объявил, что подозревает королеву в супружеской измене.

— Как вы посмели отдернуть полог, когда королева еще не поднялась с постели? — набросился на него Ланселот. — Даже наш господин Артур никогда бы не поступил с супругой столь неучтиво. Вы еще больше осрамили самого себя.

— Не знаю, что вы хотите этим сказать, сэр, но знаю другое: один из этих рыцарей возлег с ней нынче ночью и запятнал постель своей кровью. Я силой оружия докажу, что она — изменница.

— Берегитесь, Мелиагонт. Вы бросили вызов — и на него ответят.

— Берегитесь и вы, милорд. Сильнейший рыцарь не сумеет защитить гиблое дело. Судебный поединок — это суд Божий.

— И все-таки я рискну. Бога надо бояться, но я с уверенностью скажу, что никто из этих десяти рыцарей не спал этой ночью в постели королевы. Это я докажу своим мечом и копьем. Готовы сразиться?

— Да. Вот моя перчатка.

— Я подыму ее. Какой день выбираете для сражения?

— Через неделю, на поле под Вестминстером.

— Прекрасно, там и буду вас ждать.

— Поклянемся до тех пор обращаться друг с другом достойно и честно. Никаких подлых приемов. Вы клянетесь?

— Разумеется. Я никогда не прибегал к ухищрениям.

— Отобедаем, — предложил Мелиагонт, — а затем, если желаете, возвращайтесь с королевой в Вестминстер.

Ланселот выразил согласие.

— Если хотите, я покажу вам свой замок.

— Буду рад.

Они стали обходить комнату за комнатой. Ланселот не страшился ловушки, потому что честные люди привыкли доверять другим. Но подлец всегда исхитрится предать честного человека. В дальнем коридоре Ланселот наступил на потайной люк, тот опустился под его ногами, и рыцарь провалился на тридцать футов вниз, в пещеру, застеленную соломой.

Сэр Мелиагонт вернулся к гостям и сказал, что сэр Ланселот внезапно отбыл — куда, он не знает — на коне сэра Лавейна. Королева и ее рыцари были сильно этим удивлены, однако толковать об этом больше не стали. После обеда они вернулись в Вестминстер, неся раненых на носилках, и Гиневра поведала королю о том, как Ланселот принял ради нее вызов.

— Полагаю, с сэром Мелиагонтом справиться нетрудно, — заметил Артур. — А где же Ланселот?

— Мы думаем, что он снова отправился на поиски приключений, — ответил один из рыцарей. — Таков его обычай. Он взял коня сэра Лавейна, потому что его коня подстрелили.

— Бог с ним, — сказал король. — В условленный день он, конечно же, вернется, если только его не заманили в какую-нибудь ловушку.

А Ланселот лежал в глухой пещере, страдая от боли. Какая-то дама каждый день приносила ему еду и питье. Она и побег обещала устроить, но при условии, что рыцарь станет ее возлюбленным. Ланселот отказался.

— Это неразумно, — сказала она. — Без моей помощи вам отсюда не выбраться, а если вы не выйдете в условленный день на поединок, королеву сожгут на костре.

— Боже упаси, чтобы ее сожгли по моей вине. Но король поймет, и все остальные догадаются, что я умер, ранен или в темнице, — иначе ничто не помешало бы мне явиться ей на выручку. Какой-нибудь добрый рыцарь займет мое место, в этом я уверен. И даже если бы вы остались единственной женщиной в этой стране, я бы не захотел иметь с вами дело.

— Значит, вы будете опозорены перед королем и умрете в темнице.

— Что Господь мне пошлет, то я приму.

Настал день поединка. Дама, как обычно, принесла заключенному пищу и питье.

— Сэр Ланселот, — заговорила она, — вы слишком упрямы. Готова заключить с вами договор: я выпущу вас отсюда и дам лучшего коня из конюшни замка в обмен всего на один поцелуй.

«В одном поцелуе нет бесчестья», — решил Ланселот и поцеловал даму. Та сдержала слово: принесла доспехи и проводила рыцаря в конюшню, где стояло двенадцать кровных жеребцов. Он выбрал того, который ему приглянулся, и с великой радостью забрал свой меч и копье.

— Благодарю вас за доброе дело, госпожа, — сказал он той даме. — Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, только позовите.

На поле у Вестминстера разложили костер. Сэр Мелиагонт был уверен, что Ланселот не явится, и с криком требовал от короля правосудия. Весь двор печалился о том, что королева умрет страшной смертью, раз Ланселот так и не явился.

— Господин мой король, — заговорил сэр Лавейн, — мы все понимаем, что с Ланселотом что-то случилось. Либо он умер, либо тяжко болен, иначе он не нарушил бы уговор и был бы сейчас здесь. Никогда такого не бывало, чтобы Ланселот уклонился от исполнения своего долга. Позвольте мне занять его место, сир. Я готов сразиться с Мелиагонтом.

— Благодарю вас, сэр Лавейн, — ответил Артур. — Вы сразитесь за правое дело: я поговорил с десятью ранеными рыцарями, и каждый из них поклялся, что никогда не возлежал с Гиневрой. Будь они здоровы, они бы и сами выступили в защиту королевы.

— И я готов сделать это, сир, если вы позволите.

— Позволяю и желаю вам удачи. Уверен, против Ланселота учинили какое-то коварство.

Лавейн приготовился к битве, но, когда герольды распорядились начинать бой, на поле выехал Ланселот. Король увидел его и вскричал громким голосом: «Стойте! Подождите!» Ланселот подъехал к королю и рассказал ему обо всем, что произошло в замке Мелиагонта и как его обманом заточили в пещере.

Королеву тут же отвязали от столба и подвели к королю. Гиневра была счастлива: к ней явился ее защитник.

Ланселот и Мелиагонт поскакали друг на друга. Ланселот ударил копьем так, что снес Мелиагонта с седла, и тот тяжко рухнул наземь возле своего коня. Ланселот тут же спешился и выхватил меч. Они обменялись множеством крепких ударов, и, наконец, Мелиагонт пал на колени.

— Благороднейший рыцарь Ланселот! — завопил предатель. — Пощадите мою жизнь. Я сдаюсь, и по обычаям Круглого стола вы обязаны проявить милосердие. Полагаюсь на вас и на короля!

Ланселот не знал, как поступить. Больше всего на свете ему хотелось убить предателя. Он оглянулся на королеву, не подаст она ему знак, что делать. Королева кивнула, как бы говоря: «Убей его!» Ей тоже хотелось видеть Мелиагонта мертвым.