Пока шла проверка, Тарент вспомнил про Лу. Отвернулся, уже хотел пойти за ней и сообщить, что приехал бронетранспортер, но тут увидел, как она появилась на улице, везя за ручку свой большой чемодан, подошла к Тибору и встала рядом.

Охранник протянул бумаги водителю «Мебшера», и панель закрылась. Офицер спрыгнул со ступеней и вместе с другими охранниками быстро потрусил к зданию клиники. Бронетранспортер вновь принялся наращивать мощность и вскоре уже сдавал задом в сторону круглого блока, маневрируя туда-сюда.

– Готова уехать? – спросил Тарент у Лу.

– Не могу дождаться. А ты?

– И я.

Люк для экипажа в передней части машины открылся, из него высунулся, а потом и вылез, опершись на край, один из водителей. Он с легкостью спрыгнул на капот.

Это был молодой парень, сухощавый и атлетически сложенный, в камуфляже, который британская армия предпочитала использовать на своей территории: темно-зеленый с вкраплениями коричневых, черных и светло-зеленых пятен. На плече болтался стандартный легкий автомат. Под кепкой голова была выбрита, но он отпустил длинную, пусть и довольно редкую бороду. А еще носил темные очки. Уперев руки в бока, он развернулся, оглядываясь вокруг.

Тарент держал камеру наготове и сделал несколько быстрых снимков солдата, восхищаясь тем, как спокойно и уверенно тот себя вел.

Из клиники вышли четыре охранника, неся на плечах гроб. Они молча шагали в ногу, склонив головы, неся свою ношу к грузовому отсеку «Мебшера». Люк медленно и осторожно открылся на металлических стержнях, и охранники задвинули гроб внутрь. Второй уже вынесла из здания следующая группа.

Молодой солдат, стоя перед бронетранспортером, наблюдал за процессом и в какой-то момент наклонился, заговорив с другим членом экипажа, пока что сидевшим в кабине.

Один за другим гробы выносили из клиники и грузили на борт. Вскоре все расставили, хотя шестой пришлось задвигать аккуратно, поскольку в «Мебшере» почти не осталось места. Солдату даже пришлось спрыгнуть на землю и помочь охранникам.

– Наверное, поэтому нам приказали не брать багаж, – сказала Лу, наблюдая за их медленными и осторожными движениями. – Места почти не осталось.

– Поставь свой чемодан в грузовой отсек, как сможешь, – велел Тарент, – а я возьму сумку с собой. Я представляю, как устроено пассажирское отделение, смогу ее куда-нибудь сзади запихать.

Гробы грузили с уважением, но без ложного ощущения торжественности, и пока их выносили, в душе Тарента росло ощущение боли и страдания. Где-то там лежало и тело Фло.

Потом он вдруг с тревогой осознал, что ехать придется с трупами под ногами.

Лу подкатила свой чемодан к люку грузового отсека, и молодой солдат, видя, как она пытается запихать багаж, подошел помочь. Вряд ли место осталось, а значит, чемодан пришлось класть прямо на один из гробов. Водитель взял багаж из рук Лу и одним быстрым сильным движением засунул его в «Мебшер». Потом спрыгнул на землю и подал знак напарнику закрыть дверцу отсека.

Затем он распрямился, огляделся и впервые посмотрел прямо на Тарента. Оба мужчины уставились друг на друга.

Это был Хамид, молодой шотландец, один из водителей того бронетранспортера, на котором Тарент сюда приехал.

Тибор инстинктивно помахал ему, приветствуя, но в тот же момент солдат отвернулся, возвратился к носу машины и опять вскарабкался на капот.

Тарент опустил руку, сделал шаг вперед, пораженный тем, что снова видит молодого человека.

– Хамид? – окликнул он.

Рядом с бронетранспортером стоял один из охранников.

– Отойдите, пожалуйста. Это военный бронетранспортер.

– Но я еду на нем! – закричал Тарент, раздраженный вторжением, он резко выхватил из заднего кармана дипломатический паспорт и махнул приметной белой обложкой в сторону охранника.

– Простите, сэр. Но мне приказано никого к машине не подпускать.

– Меня должны забрать отсюда! Можете уточнить у мистера Лепюи.

– Этот приказ и отдал мне мистер Лепюи.

Тарент нетерпеливо взмахнул руками:

– Да, но у меня есть разрешение ехать на этом бронетранспортере. И у мисс Паладин тоже!

Лу снова стояла рядом с ним.

– Подождите здесь. – Охранник что-то спросил по рации, ожидая ответа.

– Хамид! – Тарент повысил голос.

Молодой солдат услышал и повернулся к нему. Их взгляды снова встретились, но он не выказал и тени узнавания. Тарент был уверен, что это тот же самый человек. Он оставил Лу одну и подошел к «Мебшеру». На этот раз охранник не стал ему мешать.

– Сэр?

– Мир вам, – произнес Тарент. – Не вы ли были водителем на «Мебшере», который привез меня сюда?

– Я только что приехал, сэр. – Тот же самый акцент из Глазго.

– Два или три дня назад. Я был в Лондоне в конце прошлой недели, а потом присоединился к другим пассажирам. Дорогу затопило, и вы помогли мне забраться в «Мебшер». В итоге мы оказались на базе в Лонг-Саттоне, а на следующий день вы меня высадили неподалеку отсюда.

– Мы следуем по строго оговоренному маршруту, сэр. Мы прибыли не из Лондона, и я не припомню, чтобы посещал базу, о которой вы упомянули. Лонг-Саттон – закрытый объект.

– Не в этот раз, а всего пару дней назад. Уверен, вы помните!

– Мы приехали сюда забрать и транспортировать материалы. А также двух пассажиров. Иншаллах.

Видимо, услышав звук голосов, из открытого люка вылез и второй водитель. Он уставился на Тарента.

– Ибрагим! Мир вам! Вы меня не помните?

Он пристально смотрел на Тибора, а потом еле заметно покачал головой. Водители о чем-то коротко переговорили – послышалась мягкая картавость сленга, – но потом Хамид быстро спустился на землю. Не обратив на Тибора никакого внимания, хотя фотограф стоял буквально в трех метрах от борта машины, он запустил внешний механизм главного люка. С мягким металлическим щелчком тот поднялся на гидравлических рычагах. Встроенная лестница развернулась и опустилась на бетонную площадку. Таренту было почти не видно внутренность салона, так как вход находился слишком высоко над землей.

К ним подошел охранник, убирая на ходу рацию.

– Мистер Лепюи подтвердил, что эти двое пассажиров могут сесть на бронетранспортер, – сообщил он Хамиду. – Их нужно довезти до Халла.

– Иншаллах.

Тарент обратился к Лу:

– Ты первая.

Та пошла вперед, Тарент тоже сделал шаг в сторону люка. Ему в ноздри ударил воздух из салона. Такое знакомое ощущение: запах людей, переработанный воздух, голый металл, старая обшивка кресел, из-за чего в памяти снова всплыл образ тесного отсека, жестких сидений и флуоресцентного освещения. Лу прошла мимо него.