старой доски в новую, что затрудняет атрибуцию памятника в плане его датировки, смещая его к верхней границе.

Доступные методы прямой визуализации — непосредственный осмотр, осмотр с макроувеличением, микро- и макросъемка, — не позволяют однозначно подтвердить или отвергнуть гипотезу. Метод неразрушающей визуализации — рентгенография в прямой и боковой проекциях — дает суммированное изображение всех имеющихся слоев, не позволяя определить отдельные изображения каждого из них. Такой широко известный метод изучения внутренней структуры объекта, как магнитно-резонансная томография, демонстрирующая прекрасное пространственное разрешение и высокую контрастность получаемых изображений, имеет ограничения в данной ситуации, так как металлсодержащие пигменты в красках икон могут значительно нагреваться при воздействии мощного магнитного поля и претерпевать возможные химические и физические

изменения и быть причиной артефактов, наряду с видимыми и скрытыми металлическими элементами икон.

Материалы и методы. Для визуализации внутренней структуры деревянной основы икон нами был предложен неразрушающий метод РКТ, дающий возможность выделять и изучать отдельные тонкие субмиллиметровые (до 0,4 мм) срезы. Разовое немедицинское использование компьютерного томографа было одобрено локальным этическим комитетом (протокол № 14 от 08.11.2013 г.) при условии проведения исследования в нерабочее время. Исследования выполнялись на 64-срезовом рентгеновском компьютерном томографе Aquilion 64 (Toshiba) по специальному протоколу: толщиной скана 0,5 мм, питчем 1,0, индексом реконструкции 1 и 5 мм, с максимальным полем обзора 50 см, зоной покрытия, соответствующей протяженности всех икон по высоте, напряжением 120 kV и силой тока на рентгеновской трубке 40 mA. Все три иконы были расположены на рабочем столе томографа последовательно, с небольшими интервалами между ними, изображениями святых кверху, и сканировались одновременно. Для постпроцессорной обработки полученного массива «сырых данных» использовали мультиплоскостные реконструкции, криволинейные реконструкции, структурный анализ деревянных оснований икон осуществлялся с определенными уровнем и шириной окна.

Результаты: При рентгеноструктурном анализе оказалось, что деревянные основания всех икон имели составной характер, а сами иконы представляли собой спилки — рис. 1. В каждой из икон нам удалось выделить составные элементы и детально охарактеризовать их, а именно их точное количество, форму, размеры, количество видов использованных при изготовлении объекта пород древесин, пространственную ориентацию отдельных волокон древесины, наличие воздухосодержащих пустот, металлсодержащих вставок.

На рис. 2 визуализируются тонкие боковые накладные деревянные фрагменты деревянной основы иконы, годовые кольца деревянной основы, тонкие высококонтрастные крепежные элементы, плотность которых по шкале Хаунсфилда находилась в интервале 2200–2580 единиц и соответствовала плотности металла.

Тщательный анализ всех реконструированных криволинейных срезов позволил изучить слои, расположенные непосредственно под внешним слоем краски, видимым глазом. Одно из восстановленных изображений икон в черно-белой шкале представлено на рис. 3. Мы не обнаружили каких-либо скрытых изображений. Количество объектов, их очертания, размеры, повороты ликов святых на иконах совпадали с томографическими реконструкциями икон.

Заключение: Метод компьютерной томографии, к которому мы прибегли с целью получения дополнительной для атрибуции информации, помог увидеть мельчайшие элементы структуры иконного щита — добавочные доски, способ их соединения, внутренние крепления (штифты деревянные и железные), всевозможные пазы для врезных шпонок, дефекты древесины, разрушения, возникшие в результате процессов старения материалов, механические повреждения.

Таким образом, объективное подтверждение составного характера деревянной основы икон посредством РКТ явилось предварительным доказательством принадлежности этих объектов к более раннему историческому периоду, возможно, даже дониконовскому.

Российская медицина должна и может быть лучше

Газета ФОМС Челябинской области, июнь 2014 года

Главный врач Челябинского онкологического диспансера, член-корр. РАН, профессор, доктор медицинских наук, Заслуженный врач РФ Андрей Важенин о государственной политике в сфере здравоохранения, восстановлении авторитета медицинских работников и взаимном уважении врачей и пациентов

О профессиональных объединениях, государстве и обществе

Высокий уровень мышления, культура и образованность, опережающее понимание реальности — вот те черты, которые характеризуют сегодня медицинское сообщество в России. Профессиональные объединения медицинских работников сегодня должны играть более значительную роль в развитии здравоохранения. Однако эти организации могут быть эффективными только в том случае, когда у них есть определенные права. Медицинское сообщество Челябинской области на сегодняшний день обладает только правом голоса, который не всегда слышат. Если нашей медицинской палате удастся собрать достаточное количество участников, тогда можно рассчитывать на участие в процессах лицензирования, принятия управленческих решений. Определенные шаги в этом направлении мы делаем. Проблема в том, что среди врачей есть некоторое недоверие к общественным начинаниям, особенно у людей старшего поколения. С другой стороны, медицинское сообщество стосковалось по тому, чтобы быть услышанным, заявлять о проблемах, дискутировать. Здравоохранение переживает не самые лучшие времена, и наша главная задача — сохранить интеллектуальный потенциал страны, врачебные кадры, вернуть им авторитет и самоуважение. Нам необходимо еще более конструктивное взаимодействие с государством, чтобы менять ситуацию в медицине в лучшую сторону. Государственная политика в сфере здравоохранения должна стать одним из самых приоритетных направлений в жизни страны и общества. Задача власти — сделать так, чтобы у нас были нормальные условия труда, оборудование, чтобы люди получали достойную медицинскую помощь.

Вместе с тем, отношения медицинских специалистов и общества в целом, где в определенных слоях царят безграмотность и невежество, очень болезненны. Потерян авторитет медицинского работника, утрачено уважение к врачу. Порой дело доходит до абсолютно диких вещей, и вот вопиющий пример: некоторое время назад в поликлинике онкодиспансера две пациентки из Кургана избили врача. За что? Врач совершенно правомерно объяснила, что, поскольку больные из другой области, то и должны лечиться там. Однако это их не устроило, и тогда они набросились с кулаками. Как это воспринимать? Почему нападение на полицейского расценивается как преступление (и это абсолютно правильно!), а нападение на врача — нет?

Я считаю, одна из причин здесь — принижение профессии, самой миссии врача в обществе, перевод медицины на потребительский уровень. «Медицинское обслуживание», «медицинские услуги» — это что такое? По отношению к медицине эти термины неприемлемы. Врач не оказывает услуги! Он лечит, спасает, возвращает здоровье, облегчает боль. Всё. Пациент должен приходить к врачу не за услугами, а за медицинской помощью, с доверием к его знаниям, к его профессионализму. И поднимать руку на врача — последнее дело.

Сейчас люди получили возможность жить долго и вполне полноценно благодаря адекватному лечению. При этом о наших успехах знает очень малый круг лиц. А когда случается что-то не слишком хорошее, об этом известно всем — на негативе делается основной акцент, в том числе в прессе. Очень горько, что СМИ в число главных преступников записали врачей. Конечно, выдать «жареное» интереснее. Но разве правильно, что очень мало пишут о выдающихся врачах, ученых, медицинских династиях? Чаще всего этому уделяют внимание только узкопрофильные издания, но никак не популярные СМИ.

О проблемах российского здравоохранения

Сегодня многие недовольны здравоохранением, и народ, и