– Но в доме же есть сигнализация! Я не знаю, охрана?

– Все так! Вот только похищение произошло незаметно. Никто ничего не понял. Не видел и не слышал. Словно тень, вор прокрался в дом и похитил карту. По крайней мере, исчезла только она. Все остальные вещи остались на своих местах.

– Это был тот, кто ее оставил у вас в саду, – Анна откинулась на спинку дивана и посмотрела на него в упор, – он лишь забрал свое.

Никто не стал с ней спорить. Анна была права.

– Значит, у нас нет больше ни карты, ни ее копии, – констатировал Дмитрий.

– Получается, что так.

Петр стал медленно ходить по ковру. Рассматривая замысловатые узоры, он погрузился в свои мысли.

Ему было обидно упускать этот бесценный артефакт. Обидно, что не смог сохранить, что так беспечно оставил его у себя дома. Что, быть может, подверг своих близких смертельной опасности. Хотя все-таки был рад, что все обошлось без жертв. Что поделать, раз все обернулось именно так.

Чтобы не портить маленький праздник, Петр остановился и предложил Катерине продемонстрировать свою библиотеку. Девушка кивнула. Ей было приятно и любопытно.

Дмитрий не стал возражать. Обняв ее за талию, пошел следом за хозяином великолепного дома.

– Катерина, что вы предпочитаете? Романы или поэзию, а может, что-то другое?

– Признаться честно, меня увлекают детективы. Закрученный сюжет и яркие злодеи.

Анна допила свое шампанское и поставила бокал на край столика. На нее напала грусть. Поправляя прическу, она поднялась с дивана и направилась в сторону камина.

Марк проводил ее долгим взглядом. Сегодня ее волосы были собраны в тугой хвост, в ушах большие серьги кольцами. Изысканное черное платье из атласа с длинными рукавами до самых запястий и серебряный пояс, который стягивал талию.

Девушка подошла к камину и остановилась. В мягком свете пламени она выглядела еще более привлекательно. Еще более утонченной и загадочной.

Глядя на языки пламени, она не заметила, как Марк тихо подошел к ней сзади.

– О чем ты думаешь?

Сильные руки сомкнулись вокруг ее талии. Склонив голову к шее, он вдохнул ее аромат. От этого по ее телу побежали мурашки.

– О тебе. Я вспомнила тот вечер, когда мы с тобой познакомились. Это было здесь, в этом доме.

Он хрипло что-то промурлыкал ей на ушко, отчего она лишь закатила глаза и улыбнулась.

В следующее мгновение он мягко развернул ее к себе лицом. Анна смотрела прямо ему в глаза. Тонкая бровь медленно поднялась вверх.

– Перестань так на меня смотреть, – едва слышно прошептал он.

– Как именно?

– Когда ты так на меня смотришь, я становлюсь сам не свой. Трудно устоять, чтобы не притронуться к тебе здесь, – и он поцеловал ее в висок, – затем здесь, затем в кончик носа, и наконец, самое сладкое место, здесь.

Он притянул ее еще ближе и поцеловал в податливые губы. Это был долгий, пьянящий поцелуй.

.. На следующий день Анна проснулась от ярких лучей солнца. От них было не скрыться. Она застонала, но все-таки открыла глаза и села. Половина двенадцатого. Какой ужас, полдня прошло!

В комнате пахло розами. Они стояли во всех углах, в коридоре, на кухне и даже на балконе. Такого количества цветов она никогда не видела. Это было необычно и очень приятно.

Нехотя она сползла с кровати и направилась в ванную. По дороге включила радио и поставила турку с кофе на плиту.

В голове всплыли воспоминания. Вчерашний вечер был полон романтики. Марк – галантен и нежен. Вдвоем они долго катались по ночному городу, забежали в ресторан и говорили. Говорили не так много, да и слова были не нужны.

В ванной Анна подкрасила ресницы тушью, добавила немного помады на пухлые губы и капельку румян на щеки. Белокурые волосы расчесала и убрала в пучок. Потом ушла из ванной, долго рылась в шкафу, наконец-таки выбрала рваные джинсы с модными стразами и розовый топ.

В квартире быстро распространился запах кофе.

– Черт, я совсем забыла, – она побежала на кухню. – Почти успела.

Маленькая фарфоровая чашечка была ее любимой. Наполнив ее утренним кофе, Анна серебряной ложечкой размешала сахар.

Допив кофе, она направилась к выходу, одела босоножки и взяла маленькую сумочку, что приготовила накануне специально для этого дня.

Тем временем на улице кипела жизнь. Во дворе играли дети, старушки судачили на скамейке у подъезда, мамаши гуляли с колясками.

Анна быстрым шагом направилась в сторону соседнего двора. Быстро миновала несколько домов, прошла через аллею и, наконец, оказалась перед двухэтажным бараком.

Сегодня, сейчас она поговорит с матерью. Посмотрит в ее глаза, может, заметит хоть каплю сожаления. Узнает, почему та с ней так жестоко поступила.

С замиранием сердца девушка поднялась на крыльцо. Рука медленно потянулась к дверной ручке. Тяжелая дверь со скрипом открылась, Анна вошла внутрь.

В подъезде – темнота и отвратительный запах. Сердце застучало как ненормальное. Анна сделала усилие и стала подниматься на второй этаж. Ступенька за ступенькой, медленно, очень медленно.

Внутри нарастала буря неведомого страха. Кончики пальцев задрожали. В висках застучало. К горлу подступил комок.

Анна остановилась.

– Нет, не могу. Не хватает сил. Алекс, что мне делать? Как справиться?

Тихий голос раздался снизу, с первого этажа.

– У тебя есть выбор.

– Я боюсь, но так хотела поговорить, – голос сорвался и она смолкла.

– Ты такая храбрая и сильная. Останавливала взрослых мужчин одним взглядом, изводила глупых призраков, боролась с ведьмами, не боялась огня и смерти. И вдруг испугалась!

Анна молча развернулась на каблуках. Положила руку на перила и нежно погладила холодный металл. Шаг вниз, потом еще один.

Она не могла перебороть свой страх.

– Я не могу, боюсь сорваться и закричать.

– Ты можешь прийти сюда снова, когда сможешь. Ведь столько лет ждала.

Анна спустилась вниз и распахнула дверь. К ней навстречу шла ее родная сестра под руку с высокой женщиной.

Анна застыла на месте. Словно вросла в землю. Эта женщина была ее мать. Она это почувствовала сразу. Анна с сестрой были на нее совсем не похожи. Ни капли. Ничего общего.

Наверное, ей было лет сорок, не больше. На голове – седые волосы, убранные под невзрачный платок, морщины на лице, серые глаза и крючковатый нос. Она была обыкновенной, даже немного не красивой. На лице застыла маска усталости и озлобленности на жизнь.

На плечах – застиранный сарафан и нелепая авоська в руках. В ней видны были скудные продукты на самом дне и бесплатные буклеты сверху.