— Не пролив при этом ни единой капельки, — добавил он.

— Слава Богу! Насколько я понимаю, в противном случае вас ожидало бы большое несчастье!

— Я жду не дождусь, когда же смогу взглянуть на нее.

Анжелика вдохновилась этой историей, столь наглядно демонстрирующей, что с помощью любви все бывает возможным.

— Как жаль, что ваш муж сейчас не с вами.

Анна тихонько засмеялась.

— Не беспокойтесь. Я одолжу ей своего.

Вслед за ней рассмеялись все, кроме Анжелики, которая не знала, как на это реагировать. Она отпила маленький глоток сока гренадиллы, пытаясь скрыть за волосами выступивший на щеках багровый румянец.

— И не забудьте попробовать хорошего выдержанного вина «Профессор Блэк Совиньон Бланк», — весело прибавил Дэн.

Лучший способ предсказать будущее — это придумать его.

В поисках совершенного счастья

В тот же день после обеда Джек с Анжеликой поехали в Стелленбош. Они зашли в кафе и сели за маленький круглый столик на тротуаре в тени зеленовато-белого зонта. Настроение у обоих было прекрасное после проведенного в поле утра. В четыре часа они отправились на машине в винное поместье Ворвика на чашечку чая.

Их встретил Джеймс Дар, чопорный англичанин с заразительным смехом и искрометным чувством юмора. Расположившись на веранде, они пили знаменитое вино «Профессор Блэк Совиньон Бланк».

Уже перед уходом Анжелика спросила, можно ли испить из знаменитой брачной чаши.

— Так вы знакомы с этой историей? — произнес Джеймс.

— Мне ее поведала за ленчем Кэт Скотт. Удивительно красивый рассказ.

— Я попрошу Белль сходить за кубком.

Он позвал свою жену.

— Скажите, неужели это и впрямь дурной знак, когда пьешь с мужчиной, который не является твоим мужем?

— Да что вы. Это всего лишь символическое олицетворение любви и верности, а также удачи.

— Замечательно! Никому из нас не помешает везенье, — сказала Анжелика.

— А сколько вы еще здесь пробудете?

— Я уезжаю завтра вечером.

Белль вынесла брачную чашу — сияющий кубок, в точности такой, каким его описала Кэт.

— Какая искусная вещица! — воскликнула Анжелика, взяв чашу так, чтобы рассмотреть поближе.

Металл был тщательно отполирован. Анжелика передала кубок Джеймсу, который перевернул эту похожую на юбку чашу вверх дном.

— «Профессор Блэк Совиньон Бланк», 2008 года выдержки, — сказал он, наливая вино. — Итак, Джек, держи кубок к себе под углом. Анжелика, а это тебе. — Он налил немного жидкости в подвижную чашечку. Анжелика, испытывая легкое головокружение от вина, которое она недавно выпила, нервно захихикала. Она посмотрела в карие глаза Джека и пригубила вино. Не отрывая друг от друга глаз, они оба начали пить. Она не смогла бы объяснить, был ли всему виной нервный стресс, воздействие алкоголя или же безмолвные слова, которые она прочла в его глазах, но она вдруг принялась хохотать, выдувая воздух через ноздри. Это привело к тому, что чаша наклонилась и содержимое тонкой струйкой потекло по ее подбородку, что вызвало у нее еще больший смех. Поддавшись веселью Анжелики, Джек и Джеймс тут же последовали ее примеру, в то время как Белль, уперев руки в бока, лишь покачала головой.

— Надеюсь, вы не верите в приметы, — произнесла она, улыбнувшись.

— Чему быть, того не миновать, — произнес Джек, когда ему наконец-то удалось успокоиться. — И несколько капель пролитого вина не в силах хоть что-либо изменить.

— О Боже! Мне так жаль. — Анжелика вытерла подбородок. — Интересно, а такое уже случалось прежде?

— Нет, — ответил Джеймс, тихо посмеиваясь. — Большинство людей подходят к этому со всей серьезностью.

— Вам повезло, что вы не муж и жена, — произнесла Белль. И от этих слов Анжелика принялась смеяться еще больше. «Знали бы они, — подумала она. — Если бы я не рассмеялась, я бы наверняка заплакала».

Джек и Анжелика продолжали посмеиваться в машине по дороге в Розенбош. К этому времени уже стемнело. Небо было почти багровым, а равнину освещала круглая луна. Звезды сияли ярко, как хрусталь. Джек и Анжелика держались за руки, понимая, что это их последняя ночь.

— Анна не вернется до поздней ночи.

— И что же ты предлагаешь?

— Предаться любви в пагоде.

— В пагоде Анны?

— Она не ее, а наша с тобой.

— Я не уверена, что это именно то место, где стоит совершать измену.

Джек взглянул на нее, нахмурившись.

— Ты завтра уезжаешь. Я даже не знаю, когда увижу тебя вновь. Я хочу тебя сегодня ночью.

Улыбнувшись, она сжала его руку.

— Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Они ехали по аллее, усаженной камфорными деревьями. В окнах дома горел свет. Джек взглянул на часы. Было всего половина восьмого.

— А я-то надеялся, что Энкшес к этому времени уже не будет, — сказал он.

— Ты ведь можешь отослать ее домой, правда?

— Ну разумеется. Я просто хочу остаться наедине с тобой.

Они притормозили и вышли из машины. Какое-то мгновенье он стоял, уставившись на дверь и нахмурившись…

— Что случилось?

— Не знаю. Ничего. — Он отбросил сомнения и открыл входную дверь. — Энкшес! — В доме стояла тишина. Джек взглянул на Анжелику, и его лицо внезапно стало бледным как полотно.

— С тобой все в порядке?

— Не знаю. Возвращайся в машину.

— Я не оставлю тебя одного.

— Делай, как я сказал.

Однако она последовала за ним через дом на террасу. Когда он открыл дверь на кухню, Анжелика увидела кровь на плитке и в ужасе затаила дыхание.

Но не успела она закричать при виде дохлых собак, как несколько африканцев подскочили к ним, словно хищные птицы. Казалось, они материализовались из воздуха. Африканцы зажали им рты своими грязными руками и приставили пистолеты к вискам. Джек не сопротивлялся, прекрасно понимая, что эти люди пристрелят их на месте, не испытывая при этом ни малейшего сожаления. Мужчины торопливо переговорили друг с другом шепотом на языке, который Анжелика не понимала, и повели их через холл в столовую. Анжелику настолько парализовал страх, что африканцы были вынуждены буквально тащить ее. Там, в углу, сидела Энкшес, на смену ее некогда жизнерадостной улыбке пришло выражение страха, исказившее черты ее лица. Она подняла на Джека налитые кровью глаза.

— Мне жаль, хозяин. — И она заплакала.

— Это не твоя вина, Энкшес. Анжелика, не оказывай сопротивления, делай все так, как они велят. И ради всего святого, не смотри им в лицо.