которым я теперь никогда не справлюсь, размазывало больше всего. До этого ужина я была точно и абсолютно уверена, что я права. Что вместе с Альком мы все преодолеем. Что я смогу отгородить его от всего... И помогу ему справиться со всем, что бы ни случилось.

Теперь же все это разлетелось в пух и прах.

Самое ужасное было то, что я не знала, что делать дальше. Как поступить правильно. До этой секунды я делала так, как говорил мне Альк — и считала, что это самое верное. Не думала, как все это скажется на нем, потому что считала, что он царь и бог, и точно знает, как лучше. Теперь же я увидела другую сторону медали, которая слишком больно била по нему, а я этого не замечала. В моей голове серьезно зрел план свалить отсюда в одиночку, но рациональная часть меня понимала, что я могу испортить все окончательно. Я не могла гарантировать того, что не сделаю только хуже. Но и отдаваться воле судьбы и позволять решать все за себя я больше не могла, потому что такое бездействие все глубже затягивало Алька в бездну, из которой будет очень тяжело выбраться.

Уснуть я не могла, как это всегда бывало из-за сильного стресса. Одевшись в свою старую одежду и взяв на всякий случай рюкзак, я спустилась вниз.

23. Как я вела самый сложный бой в своей жизни

Все, что я могла, это сидеть на стуле за столом и смотреть на дверь, обдумывая, выйти в нее сейчас, или дождаться утра и выйти туда вместе с Альком. Господи, ну и глупости... Как я могу еще пытаться размышлять об этом. Как я могла допустить мысль о том, чтобы совершить самую страшную ошибку в своей жизни?

Выйти в эту дверь одной означало бы перечеркнуть то единственное и хорошее, что было у нас обоих. Я не поступлю так с Альком. Только не теперь, когда он уже потерял по моей вине все, что у него было. Нет. Я буду рядом отныне и до конца, каждую секунду в жизни поддерживая его и даря уверенность в завтрашнем дне. Мы справлялись и не с таким. И с этим ублюдком, который решил давить на такую гребанную мелочь, как наследство и деньги, мы справимся тоже. 

Чтобы заняться хоть каким-то делом, которое могло мне сейчас помочь, я взялась за стопку газет и журналов, что Тсара держала на столике возле дивана.

Понятное дело, искать объявления о работе и сдаче жилья было бессмысленно. Но отыскать что-то этакое, за что зацепится взгляд, куда в городке можно было бы податься в первое время... Может, мне и повезет. К тому же, для того, чтобы просматривать рекламные объявления гостиниц, баров и казино, мне не нужно было хорошо знать язык. А того уровня, который у меня был, мне было достаточно.

Гостиницы и отели придется отмести сразу — скорее всего, там нужны будут документы, к которым и комар носа не подточит, хотя вариант был бы отличный. Работать и жить там же, может, вахтовым методом, как это делала Дениз... Решился бы вопрос с жильем — но платят там копейки. Бары? Найти сомнительное заведение для работы было бы отличным планом для крайнего случая.

Я еще не знала мнения Алька на этот счет, но для себя искала вариант, где можно было бы использовать свои таланты по полной. Общительность и умение расположить к себе людей. Выбить из них как можно больше чаевых. И при том не нарваться на неприятности... Осложняло все среднее знание польского и отсутствие нормальных документов, но я заставила свой мозг работать по полной.

Как только мы отдадим долг, можно будет перебраться в город покрупнее. Я верила в то, что мы справимся. Но здесь и сейчас... Я не была уверена, что смогу когда-либо простить себе то, что испортила Альку жизнь.

Когда за спиной послышались тяжелые шаги и кашель, я замерла, словно пытаясь стать более незаметной. Да уж, попадаться на глаза тому, кто выгнал тебя из дома, да еще и посреди ночи — не лучшая затея. А если я его еще и разбудила?..

— Боже, я вам помешала? — говоря раньше, чем я успела подумать над репликой, спросила я. — Я уже ухожу. Простите.

Я наспех начала собирать газеты, чтобы освободить стол и вообще гостиную. Убраться с глаз подальше этого старика мне сейчас хотелось больше всего.

— Осматриваетесь, мисс Боуман, перед тем, как пуститься во все тяжкие? — он явно обратил внимание на собранный рюкзак, что до сих пор валялся у двери. — Если вы думаете, что подобным образом облегчите жизнь моему внуку, то вы ещё глупее, чем я думал.

С последними словами он двинулся в сторону лестницы, видимо, в очередной раз все для себя решив.

Наверное, с пережитым стрессом и неутихающей болью в груди, на меня спустилась еще и жуткая усталость. Этот старик победил, так что я не видела смысла с ним спорить или что-то доказывать. Потому я и отвечала честно и прямо, убедившись, что ему плевать, к тому же, на мои извинения:

— Пытаюсь прикинуть, в какое из сомнительных заведений в округе смогут взять на работу мигрантов без документов, и сколько смен придется отработать за месяц, чтобы собрать нужную сумму. Может, это и глупо, но это все, что я сейчас могу.

Зря я это начала. Он наверняка подумает, что это попытки поныть и разжалобить его. Плевать. И если до этого я старалась как-то стушеваться и убраться с его глаз, то теперь уверенно вернулась на свое место, возвращая газеты на место и принимаясь аккуратно складывать их. Я даже не смотрела на деда Алька, и не ждала от него никакой эмоциональной реакции. Я вообще ничего не ждала уже, если честно. Просто ответила так, как думала. И как было на самом деле.

В ответ на мои слова старик только лишь рассмеялся, тут же снова закашлявшись:

— Вы и впрямь знаете моего внука всего ничего, если решили, что он позволит своей возлюбленной трясти сиськами перед другими.

Вот теперь я к нему развернулась. От возмущения у меня даже дыхание перехватило. Держась обессиленно за перила лестницы, этот ублюдок продолжал:

— Мисс Боуман, если вы собрались разбить сердце моему отпрыску, то сделали бы это раньше, а не тогда, когда он к вам так привязался. Он глуп и никчёмен, но он