— Так чем могу быть вам полезен? — спросил дежурный.

— Я хотел бы побеседовать с солдатом, обнаружившим колонну.

— Боюсь, что ничего не получится, — ответил капитан. — Именно он и дезертировал. Секаев Игорь. Психически очень неуравновешенный парень. За ним замечались отдельные правонарушения, но мы закрывали на них глаза до поры до времени. Пойдемте в дежурную часть. Не здесь же стоять. Холодает.

— Пойдемте, пойдемте, — согласился Сергеев. — И в самом деле прохладно.

Они зашагали по дорожке в темноту.

— Недавно у нас появилась информация, что Секаев продает жителям окрестных поселков мясо, которое ворует из солдатской столовой. Мы начали наблюдать за ним, чтобы поймать за руку. Кто-то проболтался и... вот результат, — продолжал рассказ капитан. — Часть между тем секретная. Так что не миновать большого скандала.

— Значит, сбежал, — сокрушенно покачал головой Сергеев. — Надо же, какая неприятность. Ну, раз приехал, не уезжать же. Может быть, я пока пройдусь, погляжу, что к чему?

— Пожалуйста, — согласился капитан. — Только боюсь, что без специального допуска вы не можете ходить по территории части без сопровождающего.

Сергеев хотел что-то ответить, но в этот момент полумрак прорезал яркий свет фар. Из-за поворота, ревя могучим двигателем, вывернул мощный самосвал. Кузов его был накрыт брезентом, под которым угадывались контуры танковой башни.

— Что это? — спросил фээсбэшник.

— Вывозим учебные пособия, — охотно пояснил дежурный. — Со стрельбища.

— А у вас тут и стрельбище свое есть?

— Разумеется. Только не свое, а дивизионное.

— Можно посмотреть?

Дежурный неопределенно пожал плечами:

— В общем-то, конечно, можно, но лучше не сегодня.

— Почему?

— Видите ли, там недостаточно хорошее освещение, а сейчас уже довольно сумеречно.

— Боитесь, задавят? — кивнул Сергеев и улыбнулся.

— Не то чтобы боюсь, но опасаюсь, — дежурный улыбнулся в ответ. — Голову-то, в случае чего, с меня снимут. Приезжайте завтра утром. Я вас с удовольствием свожу.

— Ловлю вас на слове.

Военный дознаватель, слушая их разговор, молчал, и по его бесстрастному лицу невозможно было понять, о чем он думает.

Дежурный же по КПП подождал, пока офицеры отойдут, и вошел в комнату для отдыхающей смены. Здесь был еще один солдат. Дремал на обшарпанной кушетке, накрывшись шинелью и положив голову на грязноватую подушку без наволочки.

Автоматчик принялся расталкивать напарника. Тот долго не хотел просыпаться, но дежурный проявил максимум настойчивости. Наконец спящий приоткрыл один глаз, спросил сонно:

— Что случилось?

— Вставай, — автоматчик по привычке оглянулся, словно боялся, не стоит ли кто за спиной, не подслушивает ли. — Мне в казарму надо слетать.

— На хрена?

— Надо.

Тот сел, зевнул широко, прикрыв рот ладонью, буркнул сонно:

— Ну иди, раз надо. Хавчик забей мне.

— Забью.

— Только конкретный.

— Самый большой возьму.

— Ладно тада. Иди. — Отдыхавший поднялся, пошатываясь, вышел на улицу, зачерпнул горсть снега, размазал его по лицу, поежился: — Бр-р-р. Параша.

Тем временем автоматчик подошел к «Волге», постучал в окно. Шофер, дремавший за баранкой, чертыхнулся, приоткрыл дверцу:

— Закурить надо?

— Есть у меня, — ответил солдат. — Лучше скажи, твой начальник, ну этот, который приехал, он большая шишка?

— Большая, — ответил шофер. — Больше некуда.

— Если что, он поддержку дать сможет?

— Сможет, — так же серьезно кивнул тот. — Он все может.

— Спасибо.

— На здоровье. Дверью посильнее хлопни. — Когда солдат закрыл дверцу, шофер откинулся на спинку и, вновь прикрыв глаза, добавил ворчливо: — Они, блин, все могут. Даже комара за яйца поймать.

Солдат этого не слышал. Он бежал следом за ушедшими офицерами к казарме.

Потрясение было грандиозным. Когда Трошин, помявшись, наконец сообщил решение штаба Гражданской обороны, Ледянский в отчаянии опустился на сиденье «РАФа».

До самой последней минуты он полагал, что им не откажут. Слишком важное дело, чтобы проявлять межведомственные амбиции.

— Почему? — только и спросил генерал.

— У них неполадки в аппаратуре. Электропривод вышел из строя, и они не могут попасть в бункер. Кроме того, не удается связаться С дежурными офицерами. Они, похоже, и сами не знают точно, в чем дело. — Трошин присел, снял фуражку, вытер лоб. — Но это еще не все.

— Как? Еще что-то есть? — Ледянский вздохнул.

«Разве может быть хуже?» — подумал он.

— Террористы, похоже, разгадали наши намерения.

— И в чем это выражается?

— Они разворачивают прожектора.

— Дьявол! — Генерал потянулся к окну, отодвинул штору.

Действительно, по балкону третьего этажа скользила крохотная фигурка. Человек деловито и быстро разворачивал черные бочки прожекторов, направляя их на парковочную площадку, на газон, в быстро наливающееся темно-синим небо.

— Это конец, — прокомментировал событие Трошин. — Наш план полетел в тартарары.

Ледянский задумался. Ситуация ухудшилась. Их расчет строился именно на темноте и временной «слепоте» террористов. Теперь отдать приказ о штурме означало бы послать людей на верную гибель. Под пули. Существовал единственный вариант. Практически безнадежный, но... Другого все равно нет.

— Генерал, — позвал Трошина Ледянский. — Найдите ближайшую дорожно-ремонтную базу, и чтобы максимум через пятнадцать минут здесь были два экскаватора, мобильный подъемный кран, компрессор и бригада рабочих с отбойными молотками, — он развернул схему коммуникаций. — Трубы проходят вот здесь, — точка на карте. — Пусть рабочие в срочном порядке взламывают асфальт и снимают кожух. Все должно быть готово к восьми часам.

— Хорошо, — Трошин явно испытал облегчение, поняв, что есть человек, способный в подобной ситуации отдавать четкие указания. — Все будет исполнено.

— Подберите троих... нет, лучше четверых добровольцев. Это должны быть самые лучшие люди, элита. И пришлите их ко мне на инструктаж.

— Хорошо.

— Можете идти.

— Есть. — Трошин замялся.

— Что-то еще?

— Там приехал отец одного из террористов. Говорит, его прислал капитан Беклемешев.