Однако западные державы, руководствуясь стремлением ускорить ремилитаризацию Западной Германии и вовлечь ее в свои военные блоки, заняли отрицательную позицию в отношении этих конструктивных советских предложений. Со своей стороны они выдвинули «план Идена» (Энтони Иден был в то время министром иностранных дел и заместителем премьер-министра Великобритании) — план поглощения ГДР ремилитаризированной Западной Германией (путем так называемых свободных общегерманских выборов) и включения объединенной Германии в западные военные блоки.

При рассмотрении 3-го пункта повестки дня (об Австрийском государственном договоре) советская делегация выразила готовность безотлагательно подписать договор, если он будет содержать гарантии против нового присоединения (аншлюса) к Германии и вовлечения Австрии в военные группировки. США, Англия и Франция, не потеряв еще надежду на вовлечение Австрии в свои военно-политические блоки, отказались принять советские предложения.

Комитет за единство Германии — государственное учреждение Германской Демократической Республики.

Создан 7 января 1954 года. Занимался вопросами воссоединения Германии на демократической и мирной основе путем конфедерации обоих немецких государств (ГДР и ФРГ) и заключения мирного договора со странами антигитлеровской коалиции.

Располагался в демократическом Берлине — столице ГДР. Прекратил деятельность в 1990 году в связи с образованием единой Германии.

Отто Ион отбыл только полсрока наказания: его амнистировали. Выйдя на свободу, он сразу обратился к верховным судебным властям ФРГ с просьбой пересмотреть его дело и отменить, как он считал, несправедливый приговор. Еще в ходе первого судебного процесса Йон выдвинул версию о том, что он не добровольно встретился с советскими представителями в Восточном Берлине, как сочли судьи в Карлсруэ, а агенты КГБ в Западном Берлине одурманили его наркотическими средствами и в бессознательном состоянии вывезли в восточный сектор города. Свое сотрудничество с властями ГДР в рамках Комитета за единство Германии он объяснил тем, что, во-первых, был вынужден это сделать, так как боялся за свою жизнь, а, во-вторых, надеялся усыпить бдительность похитителей и выбрать подходящий момент для бегства на Запад.

Через десять лет после выхода из тюрьмы Отто Йон в своей книге воспоминаний «Я дважды возвращался на родину» подробно изложил свою версию. Вплоть до кончины в марте 1997 года он неустанно искал свидетелей, которые смогли бы достоверно подтвердить факт «его похищения в Западном Берлине». Но его усилия не увенчались успехом. Судебные власти каждый раз находили неубедительными доказательства, представленные бывшим главным охранником конституции. Они, эти доказательства, не могли опровергнуть показания очевидцев еще на первом процессе: Йон пересек секторальную границу в Берлине 20 июля 1954 года, как говорится, в здравом уме и доброй памяти. Так, например, подтвердили западноберлинские полицейские на контрольном секторальном пункте, которые наблюдши за проездом автомашины с Вольгемутом за рулем и Йоном в качестве пассажира.

Надо сказать, что Отто Ион, сочинив ложную версию, сильно осложнил свое положение в глазах боннской юстиции да и всех непредвзято мыслящих людей. Но нельзя осуждать его за это: нужно было как-то правдоподобно объяснить, как он оказался в Восточном Берлине. Ему казалось, что свалить вину за это лучше всего на агентов КГБ. Изобразив из себя жертву советских спецслужб, Йон думал обойти неприятные вопросы, которые поставили перед ним западногерманские следователи. Вот почему он придумал совершенно ложные обстоятельства и упорно искал свидетелей, которые смогли бы подтвердить их.

Однако служители Фемиды в ФРГ быстро разгадали нехитрые уловки экс-президента ФВОК и заняли при рассмотрении его судебного дела, а в дальнейшем апелляций непреклонную позицию: Йон добровольно, по своей охоте отправился в Восточный Берлин на встречу с советскими представителями. И это самое главное.

Что касается свидетелей, то никто из них не смог убедить судебные власти ФРГ в справедливости версии бывшего шефа тайной политической полиции Бонна, так как ни один из них не имел непосредственного отношения к этому делу. Правда, выступление одного из свидетелей вызвало сенсационный шум в средствах массовой информации, и о нем стоит рассказать особо. ^

Речь идет о том, что в 1995 году со стороны Йона выступила такая высокопоставленная персона, как бывший советский посол в ФРГ, а затем заведующий международным отделом, секретарь ЦК КПСС в горбачевские времена Валентин Фалин, ныне проживающий в немецком местечке Тоштадт под Гамбургом. Вот что он показал в нотариально заверенном свидетельстве от 23 июня 1995 года: «В 1954 году, будучи сотрудником Комитета информации МИД СССР, я узнал о деле Отто Йона следующее:

В самом начале этой аферы заместитель председателя Комитета Иван Тугаринов получил от Молотова задание отправиться в Берлин, чтобы встретиться с Йоном. По возвращении Тугаринов доверительно сообщил мне и некоторым другим сотрудникам Комитета: Отто Йон при таинственных обстоятельствах, это означает против его воли, был доставлен в Восточный Берлин. Его усыпили в Западном Берлине, и он проснулся уже в Восточном. Тугаринов сообщил далее, что Отто Йон не хотел давать какую-либо информацию советским представителям. Что он не хотел также сотрудничать с какими-либо учреждениями ГДР или Советского Союза.

Посредником, как сказали Тугаринову, выступил один берлинский врач, который поддерживал с Йоном не только профессиональные, но и дружеские отношения. Однако этому врачу не удалось уговорить Йона встретиться с советскими представителями. Когда стало известно, что Йон не хочет отправиться в Восточный Берлин, посредник, недолго думая, решил доставить его туда силой.

Как это конкретно произошло, я не знаю. Не имею понятия и о том, что было использовано при этом — алкоголь или наркотическое средство. Но одно несомненно; Отто Йон не знал, куда его везли после встречи с названным выше врачом…» (Поясню, что Фалин имел в виду близкого знакомого Йона, западноберлинского врача Вольгемута, который посредничал в установлении личного контакта главного контрразведчика Бонна с советскими представителями и доставил 20 июля 1954 года его на своем автомобиле в Восточный Берлин. — В. Ч.)

Диву даешься, сколь легкомысленно многоопытный отставной важный партийный и государственный деятель раздает нотариально заверенные показания по такому сложному казусу, как дело Йона. Ведь сам Валентин Фалин никогда не держал в своих руках материалы на экспрезидента боннского ФВОК. В 1954 году он не имел никакого отношения к работе с бывшим главным контрразведчиком ФРГ. В то время Валентин Фалин только начинал свою службу в Комитете информации и был, в общем-то, незаметным клерком в аналитическом подразделении МИДа СССР. Он что-то слышал в свое время о Йоне и не только тогда, но и впоследствии, что-то читал в иностранной печати.

Бывший посол и высокопоставленный партийный чиновник Фалин ссылается на то, что якобы узнал от своего начальника Тугаринова. Тот действительно в конце июля — начале августа 1954 года приезжал в Берлин, изучал с позиций МИДа СССР, что случилось с Йоном. С самим президентом ФВОК он не встречался. Тот усиленно готовился к пресс-конференции, был загружен до отказа и просил не отвлекать его на другие дела. Гонец Молотова получил от нас максимально подробную информацию и отправился обратно в Москву. Само собой понятно, мы не могли рассказать Тугаринову о том, что наши агенты одурманили Йона в Западном Берлине и в бессознательном состоянии перевезли его в восточную часть города. Такого не было в действительности. Мы проинформировали заместителя председателя мидовского Комитета информации, что произошло на самом деле: Йон сам искал встречи с советскими представителями в Восточном Берлине и выдвинул условие: это рандеву должно состояться в строго конспиративных условиях и только с ответственными московскими чиновниками. Власти ГДР ни в коем случае не должны знать об этом.