А Пряша, Ола, Люба… — поморщила физиономию борода. — Знаешь, мы ведь — реально засранец, Гор. И можем прожить вообще без всех и всего.

— Не хочу, блин.

— И я не хочу. Но могу. И Вита — хорошая и приятная девочка, — продолжил я, на что я согласно кивнул.

И да, ревновал немного. Совершенно дурацкая, но естественная реакция, которую даймон Карачун… себе придумал, начал ржать я.

— А это чего это ты ты такой весёлый? — подозрительно прищурился на меня Брамак. — Опять о тентаклях думаешь? Негодяй, негодяй. Отращу себе несколько. И гарему заведу, обширную, — надулся он.

— Да заводи, — отмахнулся я. — Я понял, Брам, что большая часть моих проблем…

— Следствие собственных желаний. Ну, довольно очевидно, если со стороны. И я… мы это понимали давно. Просто принял ты это только сейчас.

А дело вот в чём: в своё время, только осознав себя в промозглой мгле эфира Замороженного Мира, не понимая, как взаимодействовать с окружением и резонно опасаясь сумасшествия от депривации, я много думал. И довольно иронично вспоминал Грея и его романтические похождения: Мороз ПРИДУМАЛ себе любовь, шёл к ней. А эфир — воплотил эту придумку сильного и уверенного мага.

Ну и забавно довольно выходило. Не плохо, но вот Эльзу и Миру парень зря бортанул. Надо было, наверное, вообще до постели не доходить, несмотря ни на что. Или гарем заводить на массу койкомест, а не строить из себя обморочного гимназиста с томиком какого-нибудь обморочного пейсателя.

Так вот. На текущий момент у меня есть Пряша. Женщина, с которой у меня именно душевное родство, на которое улучшенная физиология модифицированного беловодца радостно и органично откликается, ну да не в том суть. Родство — есть, быть с ней мне хорошо и комфортно, но…

Я придумал себе любовь. Точнее — я стал ВОПЛОЩАТЬ шаблоны влюблённого придурка в эфире и жить по ним, радуясь, “какая я влюблённая”. Я реально тупил, но исключительно по субъективной причине: мол, влюблённые ДОЛЖНЫ быть туповаты, с когнитивным аппаратом уровня табуретки.

Ну и всякое такое прочее. Забавно, на самом деле. И очень хороший звоночек: хорош пытаться быть человеком. Я — даймон. Карачун. И МОГУ быть и человеком, да и буду и им, потому что так хочу, мне так приятно и комфортно. Но сам по себе быть ограниченным человеческой природой, точнее, самоограниченным человеческой природой не буду. А то идиотизм выходит.

— Только ледяно-энтропийный даймон мог наступить на грабли два раза, — фыркнул борода, потеребил бороду, вызвав у меня вздох. — Да, в Беловодье бороду не поносишь, — понимающе кивнул он.

— Посмотрим, — пожал плечами я. — Волосяные фолликулы — не мышечные тентакли, может, новую моду заведу.

— Нерационально, но понимаемо. Не пещеристые тела? — заинтересовался он.

— А на кой? — пожал плечами я. — Нервная система и обмен веществ вполне вытянет именно щупала. Ну а прикрутить нужную начинку…

— И соответствующий набалдашник, — заржал Брам. — Отмороженные мы, Гор. У нас времени ни лешего, а мы с тобой о мышечных писюнах диспутируем.

— Ну вообще-то — дело важное, — отметил я.

И да, времени было мало, но было. Я, когда продумывал возможное самоделение, естественно, обдумывал, что самоотделённому от меня мне делать. Ну и вариант сбросить на него все проблемы станции — был. Но, как безальтернативный, вариант был довольно свинским по отношению к самому себе. Поэтому будучи свинтусом к тем, кто этого заслуживал, а не такому замечательному себе, я продумал варианты. И, учитывая место, где я собирался поделиться, артефакт-телепортатор на Вите, был это вариант “начать новую жизнь с нового нуля”. Переменной абсолютности и негативности, хех.

А именно, если не захочет моё порождение (хотя в данном, конкретном случае — не вполне так) мудохаться со станцией, то пусть берёт Вителу и валит в новый Мир. Ворот дохрена, вообще-то. И он — маг и даймон, не пропадёт.

Но Брам решил воплотить вариант, который мне приходил в голову. С некоторой ностальгией, но и удовольствием в сияющих ледяным эфиром глазах. Я даже немного позавидовал. А именно: ну, вопрос с упырями у власти на станции — это даже не вопрос. Их надо решать, окончательно и беспощадно.

Но вот топология и местоположение станции — это всемогущество, в обозримые, хоть и отдалённые сроки. И я-Брамак решил этим заняться. Дрочить свой дянь-тянь, пока другие элементы будет дрочить Вита. И даже гарема брамачья, если заведёт. Нет, точно засранец и точно я, оценил перспективу я.

— Связь?

— Разберусь с упырями — крикну в Беловодье погромче, встретимся. Дружить и сотрудничать нам никто не запрещает. Правда, это не скоро. Годы, а то и десятилетия. Не нравится мне этот поганый магопанк! — в сердцах выдал он, посмотрел на мою ехидно вздёрнутую бровь. — Нам не нравится, — с усмешкой поправился он. — И Беловодье повидаю…

— Пряша — моя! И никаких тёплых свингерских встреч!

— Вита — моя! Свингерство не пройдёт, — веско покивал он. — Кстати, Гор. А ты не задумывался, что ПОНЯВ, что нужно делать — можешь это делать и в Беловодье.

— Ты про дрочилово даньтянистое?

— Про его самого. Местный эфир… не мешает, даже помогает. Но не критичен.

— В общем — да, — признал я. — Умён я, — умеренно погордился я.

— Когда не туплю, как баран ледолобый, — покивал Брамак. — Будет неплохо, если ты не застопоришься. Интересно будет пообщаться и вообще.

— Интересно, — признал и я. — А если ты меня обгонишь на порядки — и не поговоришь толком. Наверное.

— Возможно. Так, Гор. Долгие проводы нам нахрен не сдались. Я активирую портал, приберусь тут и вернусь в конус. Пока не началось, — встряхнулся он.

— А со Шлодом… хотя да. Это уже твоя история, потом расскажешь, — прервал я своё любопытство.

Уместное, но излишнее. Путь он-я строит свою историю сам. И становится “он-он”, да.

— Так, стоять, — дёрнулся я.

— А зачем… О нет! — в комичном ужасе дёрнулся он.

— О да! — радовался и ликовал я.

Подлетел к Брамаку и начал радостно ликовать, лапки потирать и пафосно бухтеть, тыкая в Брама пальцем.

— Оно живое! ЖИ-ВО-Е!!!

— Я — идиот… — хрюкал он. — Но смешно, и я на твоём месте так же бы сделал, — признал он.