– Бывало и лучше, – ответил он Джейсону.

– На крытке все было норм? Никто, ну, знаешь, не пробовал к тебе полезть с заднего крыльца и все такое?

– Нет, Джейсон, никто не пробовал полезть ко мне с заднего крыльца.

– Я как-то провел неделю в колонии для малолеток. Угнал сестрину машину покататься. Мне было тринадцать. Там жуткая срань творится.

Дэвид потер виски, у него раскалывалась голова.

– Что узнал, Джейсон?

– Насчет папаши твоей рыжухи? – Джейсон вручил ему записную книжку. В нее были вложены фотографии сурового на вид человека с высоким лбом и белоснежными волосами, подходящего к пикапу. Время, прошедшее с тех пор, как Дэвид видел его, стоя в почетном карауле у Кентского университета, не пощадило старика.

– Тот еще тип. Подрядчик. Десять лет назад со скандалом развелся. Свою бывшую натурально взял за жопу. Нанял частного сыскаря, чтобы тот сфоткал, как она трахается с другим чуваком в парке. Кэти осталась с ним, ей тогда исполнилось четырнадцать. Начал пить. Здорово избил какого-то парня в Найттауне в две тысячи восьмом. Тот ляпнул про его дочь, типа, горячая штучка выросла, ну и попал в больницу. Старика приговорили к трем неделям общественных работ. Сейчас состоит в «Анонимных алкоголиках». Мужик заводится с полоборота. Если хочешь знать мое мнение, он тут ни при чем.

– Почему?

– Ой, слушай, я знаю таких мужиков. Им бы только кулаками махать. Бац, хрясь. Он не думает – он сразу бьет. А вот с твоим чуваком с Примроузлейн… там планировали. Головой работали. У папаши Кэти на это запала бы не хватило. Такие быстро остывают. К тому же я реально не представляю, чтобы он мог убить женщину.

– Так ты знаешь, что Элизабет убили?

– Мои соболезнования, Дэвид. Правда.

– Спасибо. – Дэвид полез в сумку и вынул плоскую серую металлическую коробку размером с записную книжку.

– Что это? – спросил Джейсон.

– Здесь все. Все, что тебе понадобится, если со мной случится что-нибудь нехорошее.

– О чем это ты?

– Джейсон, я назначил тебя моим душеприказчиком, на случай, если неожиданно скончаюсь.

– Иисусе! Ты собрался неожиданно скончаться?

– Я предусмотрителен. Здесь мое завещание. И распоряжения на случай моей недееспособности. Также кое-какие документы о доверительных фондах Таннера и инструкции о том, что делать с моим телом и с моим домом. Домами. Это вещи, которыми я не хочу грузить моего отца. И конечно, компенсация за твой труд.

Впервые с тех пор, как они познакомились на концерте в Бичленде, Джейсон надолго замолчал.

– Ты в порядке? – спросил Дэвид.

– Да, мужик. Только вот… Я же как бы это, безответственный.

– Ты вообще-то единственный, кому я полностью доверяю. Ты хороший парень, Джейсон. Я всегда это знал. Ты это тоже знаешь. Снаружи ты весь шум и ярость, но здесь, – Дэвид слегка похлопал Джейсона по груди, – ты самый верный человек из тех, кого довелось мне встретить. И я знаю, ты сделаешь все, чтобы помочь моему мальчику.

Джейсон кивнул, крепко сжав челюсти и стараясь придать лицу невозмутимый вид. Откашлялся, пряча непрошеную слезу.

– Но ты все-таки не умирай, лады?

* * *

Когда Дэвид поехал к отцу навестить Таннера, позвонил Пол.

– Как дела с книгой? – спросил он.

– Нужно отодвинуть срок сдачи, – сказал Дэвид.

– Да, вот тебе и простая история! Я смотрел новости. О том, что тебе предъявили обвинение, сообщали по Си-эн-эн.

– Чудесно.

– А если о хорошем – о «Протеже серийного убийцы» снова пишут в прессе. Она опять в списках бестселлеров.

– Изумительно.

– Серьезно, Дэвид, я могу чем-то помочь?

– Нет. Но спасибо.

– Я выпущу официальное заявление. Что-нибудь о том, как мы поддерживаем нашего автора и что я уверен в твоей невиновности, а дело состряпано. Что-нибудь короткое и эффектное.

– Не нужно.

– Еще как нужно. Мне вообще-то следовало больше для тебя сделать.

– Не беспокойся, Пол. Все образуется. Позвоню тебе через пару дней.

* * *

– Папа!

Распахнув руки, Таннер бежал ему навстречу со всех своих маленьких ног.

Дэвиду стало стыдно: как он вообще мог хотеть заниматься хоть чем-то, кроме того, чтобы сидеть дома и играть с сыном? Играть, пока тому не исполнится восемнадцать. Он все надеялся, что, когда кошмар закончится, у него еще будет время на это. Как там сказал Генри Бернис из «Сумеречной зоны»? «Теперь времени достаточно».

Он взял сына на руки и понес его назад к отцовскому дому. Отец ждал на крыльце, допивая бутылку томатного сока.

– Здравствуй, – сказал он, хлопая Дэвида по спине своей ручищей.

– Привет!

Они сели на скамью, сделанную отцом из плавника. Таннер устроился у Дэвида на коленях, вцепившись в его рубашку.

– Папа, – принялся рассказывать Таннер, – а дедушка брал меня на рыбалку. Я насадил всех червяков на крючки. И поймал сома, но он съел леску, и он был огро-о-омный!

– Круто.

– Ага, и мы дома съели этих рыб. Мы их вот здесь пожарили, на гриле. Я люблю рыбу, которая настоящая, а не рыбные палочки.

– Я тоже люблю настоящую рыбу. Будем почаще рыбачить, когда я вернусь.

Таннер вытаращил глаза и крепче ухватился за Дэвида:

– Ты еще не все?

– Почти, – ответил Дэвид.

– Но я хочу домой, – сказал Таннер.

– Скоро поедем. Обещаю. Сегодня я немного побуду. Чем займемся?

– Книжкой. Можешь почитать «Лунный луч»?

– Конечно.

– Все три?

– Конечно.

Таннер положил голову Дэвиду на плечо, и они немного посидели молча.

Когда Таннер наконец уснул, Дэвид присел на кухне с отцом. Выглядел тот усталым. Таннер был послушным, но при этом чрезвычайно активным ребенком. Весь день они сооружали машину Голдберга, в основном из полихлорвиниловых трубок для электропроводки и садовых инструментов. Замысел был в том, чтобы заставить пластмассового солдатика прыгнуть с парашютом с верхушки лестницы на заднем дворе.

– Он опять начал писаться в постели.

– Ах ты господи.

– Проснулся сегодня в четыре утра. Думаю, ему страшный сон приснился. Но он же не скажет. Я с ним посидел, включил мультики. Уложил его спать где-то в полшестого.

Дэвид уставился в стол.

– Я не могу сейчас начать объяснять тебе, что происходит, – сказал он. – Мне нужно еще пару дней, чтобы разобраться. Тогда я привезу его домой. Сейчас это небезопасно.