— Рабочие с раскопок, — пояснил Лефтрин, когда они прошли. — Идут на весь день под землю. Там всегда холодно и сыро, и зимой, и летом.

Мимо прошла женщина в мягких кожаных штанах и кожаной жилетке, отделанной мехом.

— Она древолаз, — пояснил Лефтрин. — Видишь, ходит босиком, чтобы крепче цепляться за ветки. Полезет в верхние ярусы кроны собирать плоды или птиц ловить.

Когда Элис почти решила про себя, что жизнь женщин в Кассарике тяжела и безрадостна, навстречу им промчались, болтая на ходу, две девушки. Они были наряжены в легкие утренние платьица и, вероятно, направлялись к подругам, чтобы пройтись с ними по рынку. Их оборчатые юбки были короче тех, что носили сейчас в Удачном, и из-под них выглядывали мягкие коричневые туфельки. Плечи девушек украшали кружевные косынки, а их шляпки имели форму огромных свернутых листьев. Элис повернулась, чтобы посмотреть им вслед, и на миг ее охватило знакомое чувство зависти. Они выглядели такими веселыми, так радостно щебетали друг с дружкой о своих девичьих заботах… Дойдя до мостика, девушки взялись за руки и, легонько топоча по досочкам, перебежали на другую сторону с озорным гиканьем — точно мальчишки-сорванцы.

— Почему ты вздыхаешь? — спросил Лефтрин, и Элис поймала себя на том, что все еще смотрит девушкам вслед.

Она покачала головой, улыбаясь собственной глупости.

— Я просто подумала, что каким-то образом проскочила этот возраст. И всегда об этом сожалела. Такое чувство, что из девочки я сразу превратилась в солидную женщину, периода вот такого беззаботного времени в моей жизни и в помине не было.

— Ну уж, ты говоришь прямо как старуха, у которой уже вся жизнь позади.

У Элис перехватило горло.

«Так и есть, — подумала она. — Через несколько дней я вернусь домой и стану такой, какой мне предстоит оставаться до конца жизни. Никаких приключений, никаких перемен… И завтрашний день не будет обещать ничего, кроме благопристойной обыденности».

Она попыталась проглотить ком в горле и к тому времени, как смогла заговорить, подыскала более подходящие слова:

— Что ж, я замужняя женщина с устроенной жизнью. Видимо, немного скучаю по чувству неуверенности. По возможностям, ожидающим прямо за углом.

— Хочешь сказать, у тебя никогда этого не было?

Элис помолчала, потому что правда отчего-то казалась унизительной.

— Вероятнее всего. Полагаю, моя судьба была предрешена с самого начала. Брак стал для меня некоторой неожиданностью. Я не думала, что когда-нибудь выйду замуж. Но как только стала замужней женщиной, моя жизнь обратилась в рутину, подобную той, что сопровождала меня прежде.

Лефтрин молчал дольше, чем следовало бы, и, взглянув на него, Элис увидела, что его губы странно кривятся — словно он пытается удержать внутри себя какие-то слова.

— Можешь говорить откровенно, — предложила она, а потом задумалась, хватит ли ей смелости выслушать то, что он хотел утаить.

Капитан улыбнулся ей.

— Может быть, я сейчас покажусь невежливым, но знай: если бы я был женат на такой женщине, как ты, и она сказала бы другому парню, что ее жизнь в браке со мной не слишком отличается от жизни до брака… Пожалуй, я попытался бы понять, что делаю не так. — Он приподнял брови и прошептал с почти неприличным намеком: — Или чего не делаю!

— Капитан Лефтрин! — воскликнула Элис, потрясенная до глубины души.

А капитан рассмеялся, и она с ужасом поняла, что вторит ему. Когда оба умолкли, чтобы отдышаться, Лефтрин предупреждающе поднял руку:

— Нет, не говори мне! Есть вещи, которые жена не должна никому говорить о своем муже. К тому же мы уже пришли, так что времени на праздные разговоры не осталось.

Они стояли у дверей Зала торговцев. Каждая из высоких створок была сделана из цельного куска черного дерева высотой в два мужских роста. Лефтрин толкнул одну створку, и она бесшумно отворилась.

В холле не было окон. Свечи в единственном канделябре источали запах апельсиновых цветов. Лефтрин, не замедляя шага, прошел по застланному ковром полу и открыл следующую дверь, такую же высокую. Элис последовала за ним и оказалась в круглом помещении. Ряды скамей ярусами поднимались кверху от широкого возвышения. На возвышении стоял длинный стол из светлого дерева, а за столом — дюжина тяжелых кресел. Половина из них пустовала. Висящие в воздухе сферы, по виду — из желтого стекла, озаряли помещение золотистым светом. Расположены эти светильники были так, что тени, отбрасываемые предметами, принимали странную форму. По стенам комнаты висели гобелены — либо вытканные Старшими, либо искусная подделка. Элис впилась в них глазами, страстно желая попросить позволения в деталях изучить каждый рисунок.

Внезапное появление Лефтрина и Элис вызвало легкий переполох среди шестерых членов Совета, сидевших в креслах. Несмотря на ранний час, они были облачены в официальные одеяния торговцев. Каждая мантия отличались от других по цвету и покрою, указывая, из какого семейства первопоселенцев происходит ее владелец. Элис не знала ни одного из них. Семейства торговцев в Удачном и в Дождевых чащобах имели разные корни, хотя нередко их связывали между собою узы брака. Ближе к середине стола сидела женщина с морщинистым лицом и с жесткими седыми волосами, остриженными ежиком.

— Это закрытое заседание, — сообщила она пришельцам. — Если вы здесь по делам торговцев, извольте получить назначение и приходите позже!

— Полагаю, мы приглашены на это заседание, — возразил Лефтрин.

Это «мы» не ускользнуло от внимания Элис, и сердце ее подпрыгнуло. Лефтрин наверняка сделает все возможное, чтобы ей позволили остаться здесь и узнать, что будет с драконами.

— Я капитан Лефтрин с баркаса «Смоляной». Когда я причалил вчера поздно вечером, меня пригласили прийти сюда как можно раньше с утра. Думаю, чтобы обсудить перевод драконов вверх по реке. Но если я неправ…

Его слова повисли в воздухе, и седая женщина вскинула руки, словно отменяя свой предыдущий протест. Но прежде чем она успела заговорить, дверь за спиной Лефтрина и Элис хлопнула — громко и зло. Элис, вздрогнув, обернулась и замерла в изумлении. У двери стояла женщина-Старшая в сине-серебряном одеянии. Ее глаза блестели в золотистом свете ламп, подобно металлу, а лицо было точно сам гнев, воплощенный в камне.

— Это незаконное заседание, капитан Лефтрин. Сам видишь, число присутствующих недостаточно для того, чтобы дать разрешение на какие бы то ни было действия.

— Ты ошибаешься, Малта Хупрус. — С этими словами седая женщина взяла со стола два листа бумаги. — У меня есть уведомления о разрешении действовать от имени двух членов Совета, которые слишком заняты и не могут присутствовать сегодня. Я имею право распоряжаться их голосами, как сочту нужным. А если все мы проголосуем за одно и то же, то окажемся в большинстве, с поддержкой остальных или без нее.

— Но мой брат, Сельден Вестрит, такого разрешения точно никому не давал. И не забывай, торговец Полек, что он представляет интересы драконицы Тинтальи, а следовательно, я не понимаю, каким образом вы можете принять решение без него.