— Олигарх! — радостно крикнул Путин, тыча пальцем в жёлтоголового. — И по цвету совпадаешь!

— Я-то? — печально усмехнулся рыжеватый. — Впрочем, меня как только не называли… И кровопийца я был, и вурдалак, и упырь…

— А чего у этого нога костяная? — подозрительно спросил Путин, переключая внимание на второго, как его учили в разведке.

Второй стыдливо задвинул костяную ногу за косяк.

— Да не стыдись, Потаня, — устало сказал рыжий. — С фирмой «НОГА» у нас все чисто. Проходи, путник, гостем будешь. Мы тебе не враги. Чай, намаялся в пути-то?

— Намаялся я или нет — то мое дело, — хмуро отрезал Путин. — Вы мне лучше сказывайте, олигархи вы или нет. И какие они вообще из себя, олигархи эти.

— Да ты на кого прёшь-то! — ожил вдруг Потаня с костяной ногой. — Мы ведь тебя сами, своими руками на трон посадили!

— Меня? — осклабился Путин. — Меня народ избрал! Я могу очень даже запросто у тебя твой «Норникель» отобрать, и ничего мне за это не будет! Законно ты себе такие хоромы в густом лесу отгрохал? Отвечай — законно или нет?

— Не дам! — Потаня уперся костяной ногой в дверь, другой — в окно.

— Успокойся, — кивнул рыжий. — Наш президент шутит. Это так, для виду… Так чего ты хочешь, мил дружок? Олигархов тебе? Олигархов здесь нет. Мы люди государевы, вот хоть прежнего царя спроси. Если б не мы, не видать бы ему второго царствования, — рыжий покосился на стоящую в углу коробку из-под непонятной импортной оргтехники. — Олигархи — они, брат, такие… как бы пояснить-то тебе? В общем, они с хвостом.

— С хвосто-ом… — протянул Путин. — Круглые, жёлтые, с хвостом… Не встречал я таких!

— Еще встретишь, — успокаивающе кивнул рыжий. — На вот тебе золотое яблочко на серебряном блюдечке. Оно тебе дорогу покажет к самому что ни на есть распроолигарху.

— Спасибо, золотая ты голова! — воскликнул Путин и устремился вслед за яблочком. Яблочко катилось по блюдечку, рисуя страшный терем под тройною охраной и одновременно указывая путь к нему. Тропа кружила и петляла.

Путин продирался к страшному олигархическому дворцу не менее часа, покуда не упёрся в толстую дубовую стену без признаков двери. Путин стал вспоминать все известные ему противоолиграхические заклинания.

— АвтоВАЗ! — крикнул он. — Логоваз! ОРТ!

Стена молчала, только змеи шуршали под вековыми елями с той стороны забора.

— БАБ! — завопил Путин. — Андава!

Стена безмолвствовала.

— Я от Тани и Вали! — догадался наконец Путин. Раздался скрип, похожий на старческий смех, и взгляду Путина предстал дворец. Тем же паролем открылась и дворцовая дверь, и в зале приёмов взору Путина открылся Кащей, чахнущий над златом. Ему прислуживал бурый волк с горящими глазами. Путин узнал его — по субботам этот волк вёл аналитическую программу на любимом канале президента.

— Чем обязан? — прохрипел Кащей, перебирая дукаты.

— Здорово, коллега, — осторожно начал Путин, памятуя о царском чине собеседника. — Дело до тебя. Сказывают, ты олигарх.

— Ой, вейзмир, не смешите меня, — залился Кащей дробным старческим смешком. — И вы имеете сказать на эти жалкие дублоны, что это олигархия? Это тьфу и одно огорчение, вот что я вам скажу! Я таки каждый раз, когда хочу сундук свой отпереть, смотрю и думаю: это же слёзы, горькие слёзы! Нашел олигарха… Я шлимазл, а не олигарх! Какой олигарх может получиться из человека, смерть которого в яйце?

— И где же это яйцо? — экивоками, как учили в разведке, поинтересовался Путин.

— Эхехе! — погрозил Кащей скрюченным пальцем. — Все хотят обхитрить Бориса Абрамовича! Каждый хочет узнать, где у Бориса Абрамовича яйцо! Нет, дружок, яйцо это в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук в Горках-девять, и ключ от него на груди у Тани! Так что с яйцом придется подождать.

— Но, может, ты мне сдашь хоть одного олигарха, чтобы я мог его посадить? — дипломатично спросил Путин. — Тебя я не трону, Бог с тобою, на тебе весь лес держится. Но скажи ты мне, кого б мне посадить, чтобы это был чистый олигарх собою — круглый, толстый, жёлтый и с хвостом?

— С хвостом, говоришь? — тонко улыбнулся Кащей. — Эту ситуацию мы сейчас разрулим… Если подумать, таки всё можно разрулить, но для этого надо шевелить вот тут, — он стукнул себя по лбу костлявым пальцем, — очень шевелить вот тут…

Воцарилось почтительное молчание. Через минуту Кащея осенило.

— Эврика! — воскликнул он. — Серёжа! Принеси мне, милый, репу!

Волк метнулся в погреб, и в ту же секунду перед обалдевшим Путиным оказался поднос, а на нём — маленькая, круглая, жёлтая репка с зелёным хвостом.

— Вот её, милый, ты и посади, — ласково сказал Кащей. — Это лучшее вложение. Она скоро такая вырастет — утомишься тащить!

— Гениально! — выдохнул Путин. — Побегу я! — И ринулся к дверям, поставив путеводное яблочко на блюдечко, но Кащей остановил его жестом.

— В твои хоромы от меня прямая дорога, — проскрипел он. — Через погреб. А яблочко ты давай сюда. Я хоть яблок и не люблю, а всё-таки оно золотое. И блюдечко, да, и блюдечко…

— Это государева собственность! — попытался возразить Путин.

— А за консалтинг? — хитро прищурился Кащей. — Если б не моя репка, ты бы долго ещё по лесам-то шлялся…

Путин тяжело вздохнул и протянул яблочко с блюдечком. Верный волк провел его в погреб, лапой указал на какую-то дыру — и Путин, нырнув в неё, очнулся уже на Красной площади.

Тут же со всех сторон набежали телохранители и челядь:

— Где ж ты пропадал, друг милый, и чего теперь от нас потребуешь?

— Нигде не пропадал, — пожал плечами Путин. — На секунду отъехать нельзя, вы уж на уши встаёте. Когда я научу народ жить самостоятельно?.. Ну да ладно. Займитесь-ка вы, ребята, делом: вскопайте на Красной площади, на самом Лобном месте, небольшую грядку…

На праздник торжественной посадки олигарха со всей Москвы и окрестных лесов сбежались толпы народу. Снова развернули многоцветные флаги, расстелили скатерти-самобранки, выпили на радостях, — ждали чуда.

Путин вышел к народу суровый, сдержанный, в новых лаптях.

— Здравствуйте, братцы! — крикнул он бодро. — Вот он самый олигарх и есть! — И показал толпе репку.

Площадь замерла.

— К посадке репы стоять смирно! — рявкнул командир роты кремлёвских курсантов, и рота взяла на караул. Путин своими руками вырыл в земле ямку и бережно опустил туда репку.

Грянул артиллерийский салют.

Олигархи радостно переглянулись.

— Умный, чёрт! — умилился Потанин.

— Это всё я его научил, — усмехнулся Березовский.

Народ на площади ликовал.

— Мы будем жить теперь по-новому! — провозгласил Путин.