— Может, вы еще и любите ее, что за реакция! Ха!

— Что вы с ней сделали? — спросил Тал Тал.

— О, я еще ничего, — ответил Тан Ке Ши, взглянув на меня, он прикусил губы, как будто пытаясь остановить смех, — но вот она, Мату, ты так меня поцеловала, ммм, не могу забыть вкус твоих сладких губ и прикосновения к твоему нежному телу. Где ты научилась так целоваться?

— Что еще за бред! — я подпрыгнула на месте, — ах ты, да как ты смеешь!

Я подскочила к Тан Ке Ши, смерив его гневным взглядом.

— Ты ведь сказала, что желаешь меня, что разденешься для меня.

— Бред, он бредит! — я сжала кулаки и даже хотела натурально ударить Тан Ке Ши.

— Ну же, давай, ударь меня, — рассмеялся он сипло.

— Вы мне омерзительны, — Тал Тал поднял лезвие и плашмя ударил им по щеке Тан Ке Ши, — убирайтесь.

Тан Ке Ши с ненавистью взглянул на Тал Тала.

— Она все равно моя, она и сама этого хочет, я это видел, когда мы были в лабиринте, и сегодня ночью, когда она целовала меня.

Тал Тал скрипнул зубами.

— Отойдите, господин Тал Тал, — я рукой убрала лезвие меча от Тан Ке Ши.

Но он так и не встал с колен. Я взглянула ему в лицо, залитое кровью справа, со всем доступным мне снисхождением. Мне необходимо было восстановить границы. Если оставить все как есть, Тан Ке Ши уже никогда не остановится. Я обязана поставить его на место.

— Тан Ке Ши, — небрежно протянула я, стараясь скрыть дрожь в голосе, — братец Тан Ке Ши, какой же ты глупец. Я сколько раз учила тебя уму-разуму, а ты так ничего и не понял. Поцеловала тебя? Ха! Я сказала, что желаю тебя? Неужели непонятно, что это всего лишь уловка, чтобы обмануть тебя. Ты был в бешенстве, но не расстраивайся, я понимаю, как тебе тяжело, — я дружески похлопала его по плечу, — я не могу возжелать близости с тобой ни при каких условиях. И знаешь почему? Да это противоестественно, для меня ты хороший друг, как брат. Даже как сыночек временами. Такие у меня чувства к тебе. Смотрю на тебя, и даже не могу возненавидеть, нет, как ни старайся, у меня нет злости, — я еще раз похлопала его по плечу, — надеюсь, что больше ты не разочаруешь меня, поступив таким образом. Я знаю, почему ты так поступил, напав на меня. Знаю, и поэтому прощаю. Но еще один раз и я, — я взглянула в глаза Тан Ке Ши, — и я не прощу тебя.

Тан Ке Ши долгим взглядом смотрел на меня, я отвела глаза.

— Это неправда, — ухмыльнулся он, вставая с колен, — ты хочешь быть со мной. Если поймешь это, ты знаешь, где меня искать. А с вами, — он повернулся к Тал Талу, — я еще не закончил.

— А я с вами да, — Тал Тал вставил саблю в ножны со звоном, — то чувство, о котором вы говорите не любовь, а скорее жалость. Я бы мог тоже пожалеть вас, если бы не испытывал отвращение.

Тан Ке ши усмехнулся.

Тал Тал взял меня за руку, крепко сжав запястье и повел прочь. Очень быстро он пересек двор, потом зашел в одно из зданий, где находились его гостевые покои, открыл дверь, практически втащил меня туда, а потом закрыл дверь. Я вырвала свою руку, так как мои запястья болели уже достаточно сильно.

Тал Тал отклеился от двери и приблизился, его руки поднялись, чтобы положить их мне на плечи, возможно, он хотел обнять меня. Но я вскинула свои руки, отбросив его прикосновение. Он выглядел удивленно. Я схватилась за лоб, наклонив голову, увидев свои босые, испачканные ноги.

— Простите, простите, — злым шепотом выдавила я, во мне бушевали странные чувства, мне хотелось расплакаться в голос и подраться с кем-то одновременно, я чувствовала и прилив сил и страшную слабость одновременно.

— Мату, успокойся, хорошо? — Тал Тал с болью посмотрел на меня.

— Нет, я не спокойна! — немного взвизгнула я.

Потом встряхнула руками, чувствуя, что следует сбросить напряжение.

— Ты в порядке, ты ранена? Что-то болит? Он что-то сделал?

— Нет, нет, черт возьми, но мое тело болит, он хватал меня, понимаете? — выпалила я, продемонстрировав свои запястья, я уже молчала о том, что моя грудь и губы болели.

— Послушай, — Тал Тал сверкнул глазами и сжал зубы, в нем словно также боролись два противоположных чувства, — то, что ты сказала Тан Ке Ши правда?

— Да, конечно!

— Ты относишься к нему как к другу? Даже после этого?

— Да.

— Хорошо, — Тал Тал посмотрел на пол, а потом поднял глаза на меня, — но я так больше не могу.

Он одним шагом преодолел расстояние между нами, и не успела я опомниться, как он обнял меня, прижав к своей груди. Одной рукой он обнимал мои плечи, а другой макушку. Я не стала вырываться, мне стало так тепло. И слезы потоком полились из глаз. Я стала что-то сбивчиво рассказывать о том, что Тан Ке Ши схватил меня, но я вырывалась, я никогда не рассказывала ему, что я женщина, но он подглядывал за мной, что Тал Тал был прав, когда говорил, что я хожу по краю, и что я смогла ударить его подсвечником, и что у него кровь, но и мне больно, моя душа болит, говорила я, имея в виду грудь, она правда болела, а может это и правда была душа, да только я так сильно боюсь боли, и меня очень страшит близость между мужчиной и женщиной, я боюсь и не хочу этого, может, это вовсе не для меня, но мне страшно, я ни за что не позволю больше никому ко мне прикасаться.

В какой-то момент я поняла, что говорю лишнее. Тал Тал рассеянно гладил меня по голове, его руки такие нежные и невесомые как крылья ангела сейчас приносили облегчение. Но он понял мои слова иначе. Он отстранил меня мягко, убрал свои спасительные руки.

— Мату, я должен сказать тебе кое-что, — его голос такой низкий и волнующий, когда он нервничает, а сейчас он выглядел взволнованно.

— Да, конечно, говорите, господин Тал Тал.

— Так как так дальше продолжаться не может, уже и Тан Ке Ши знает, что ты женщина, тебе нельзя оставаться во дворце, да и вообще в Дайду ты больше не можешь притворяться евнухом. Тан Ке Ши найдет тебя, а если узнает кто-то другой, то тебя повесят как